=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-= От: East View Information Services Кому: Написано: 18 января 2016 г., 16:55:15 Тема: Downloaded database content Файлы: Письмо.html --====----====----====----====----====----====----====----====----====----===-- Comments from library@crust.irk.ru: Заглавие статьиМНОГОВАРИАНТНОСТЬ: БОЛЬШОЙ СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ОТВЕТ СИ ЦЗИНЬПИНААвтор(ы)В. Михеев, С. Луконин, С. ЧжеИсточникМировая экономика и международные отношения,  № 12, Декабрь  2015, C. 5-14 РубрикаКИТАЙ: ВНУТРЕННЯЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА Место изданияМосква, Российская ФедерацияОбъем41.6 KbytesКоличество слов4971Постоянный адрес статьиhttp://dlib.eastview.com/browse/doc/45975252 МНОГОВАРИАНТНОСТЬ: БОЛЬШОЙ СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ОТВЕТ СИ ЦЗИНЬПИНА Автор: В. Михеев, С. Луконин, С. Чже В статье рассматриваются главные тренды экономического и политического развития Китая в 2015 г. Отмечается нарастание внутриполитической напряженности в связи с антикоррупционной кампанией, активизация внешней экспансии в рамках реализации концепции "Один пояс, один путь ", а также выход КНР на новую траекторию развития, которая предполагает многовариантность принимаемых руководством страны решений и, следовательно, многовариантность последствий этих решений как для самого Китая, так и для его партнеров. Ключевые слова: мировая экономика, Китай, внешняя политика, экономический пояс Шелкового пути, концепция "Один пояс, один путь ". Статья поступила в редакцию 01.08.2015. Главные тренды текущего развития Китая - это, во-первых, нарастание внутриполитической напряженности в свете борьбы с коррупцией и усиливающегося, хотя пока и скрытого, противодействия этому со стороны партийных и военных элит. Во-вторых, внешняя экспансия - как попытка компенсации внутренних политических и экономических проблем. Китай выходит на новую траекторию развития, предполагающую многовариантность принимаемых руководством страны решений и, соответственно, многовариантность последствий этих решений и для самого Китая, и для его партнеров, включая Россию. Китай может активизировать или, наоборот, замедлить антикоррупционную борьбу. И в том, и в другом случае внутриполитические позиции Си Цзиньпина осложнятся: либо он приобретет еще больше врагов, либо потеряет авторитет "лидера номер Три" (после Мао и Дэн Сяопина) в глазах общества. Китай может ускоренными темпами наращивать внешнюю экономическую и военно-политическую экспансию, рискуя столкнуться с растущей подозрительностью мирового сообщества и прежде всего его соседей. Но может и затормозить реализацию экономического пояса Шелкового пути ("Юдин пояс - один путь") - с негативными последствиями для самого Китая. БОРЬБА С КОРРУПЦИЕЙ: ОСТАНОВИТЬ НЕЛЬЗЯ ПРОДОЛЖИТЬ Си Цзиньпин усиливает антикоррупционную кампанию, которая затрагивает практически все сферы китайского общества. Вслед за Бо Силаем пожизненный приговор получил еще один бывший член ПК ПБ ЦК КПК, курировавший органы правопорядка, Чжоу Юнкан (оба входили в девятку высших руководителей страны) [1]. Си начал атаку на людей Цзян Цзэминя, который, по мнению команды Си, является родоначальником современного варианта коррупционной связи власти и бизнеса. Под преследования попадают дети бывших руководителей КНР (например, Ли Сяолинь - дочь бывшего премьера КНР Ли Пэна) [2]. Тем самым Си переходит традиционную черту, когда по умолчанию дети бывших вождей были вне репрессий, и показывает обществу, что неприкасаемых практически нет. К неприкасаемым продолжают относиться бывшие первые лица страны - сам Цзян Цзэминь, сейчас уже слишком старый, и Ху Цзиньтао, который, как говорят в Китае, "разводит руками и повторяет, а что я мог поделать". МИХЕЕВ Василий Васильевич, чл. -корр. РАН, зам. директора ИМЭМО РАН, РФ, 117997 Москва, ул. Профсоюзная, 23 (mikheev@imemo.ru). ЛУКОНИН Сергей Александрович, кандидат экономических наук, заведующий сектором ИМЭМО РАН, РФ, 117997 Москва, ул. Профсоюзная, 23 (sergeylukonin@mail.ru). ЧЖЕ Сун Хун, кандидат политических наук, профессор Университета иностранных языков Ханкук, Республика Корея, 02450 Сеул, Тондэмун, Имун ро 107 (hufsbart@gmail.com). Статья подготовлена за счет гранта Российского научного фонда (проект N14 - 28 - 00097 "Оптимизация российских внешних инвестиционных связей в условиях ухудшения отношений с ЕС") в ИМЭМО РАН. стр. 5 Китайское руководство вбрасывает в политическое и общественное пространство идею о том, что сейчас только первый этап антикоррупционной стратегии, на котором борьба ведется с конкретными личностями. На втором этапе, через два-три года, акцент будет смещен на формирование институтов, которые предотвращали бы коррупцию. В условиях нарастания антикоррупционной борьбы китайская политическая элита раскалывается. Одна ее часть (например, дети бывших руководителей КНР Лю Шаоци, Чэнь Юня) открыто заявляет о поддержке Си [3]. В другой - концентрируются протестные настроения. Среднее управленческое звено недовольно и осторожничает при принятии решений, де-факто парализуя управление страной, однако готово скорее смириться с ситуацией, чем протестовать. В некоторых городах остановлены инвестиционные проекты. Законодательство Китая не успевает за экономическими изменениями. Многие сделки или проекты осуществлены с нарушениями, за которые можно "сесть", так как они находятся в серой правовой зоне. До начала антикоррупционной кампании региональные власти не обращали на это внимания, стремясь улучшить количественные показатели своего управления (повышение по службе и перевод в другие, более благополучные регионы происходит на основе экономических успехов чиновников). Сейчас региональные власти предпочитают ничего не делать, опасаясь проверок и возбуждения уголовных дел. В таких условиях "паралич власти", вызванный антикоррупционной кампанией, может привести к негативным экономико-социальным последствиям. Активизируется преследование китайских коррупционеров за границей. В рамках кампании "Небесная сеть" был опубликован список 100 взяточников, которые, как предполагается, скрываются за границей (около 50 из заочно осужденных уже возвращены в страну) [3]. По мнению ряда австралийских и американских экспертов, антикоррупционная кампания в Китае достигла "критической точки", за которой может последовать социальный взрыв. Становящаяся более жесткой критика политики Си, часто вбрасываемая в китайское общество через гонконгские, американские и австралийские СМИ, содержит следующие основные идеи. * "Си хуже Мао". Он не защищает закон, а сводит счеты с политическими оппонентами. Бо Силай и Чжоу Юнкан "сформировали собственную фракцию внутри КПК" и "поплатились за это". * От политики Си страдает экономика, замедляются темпы роста, чиновники боятся выполнять свои обязанности, нарушены традиционные связи бизнеса и власти (не "взятка", а "пожертвование"). * Си активничает внутри страны, но "слаб на внешнем фронте": его военная политика недостаточно жесткая в вопросах защиты территориальной целостности от "посягательств" Вьетнама, Японии, Филиппин, Индии. К середине 2015 г. внутреннее сопротивление антикоррупционному курсу достигает такой степени серьезности и масштабности, что в окружении Си появляются опасения возможного покушения на него и физического уничтожения. На пользу Си - относительно стабильная социальная ситуация: доходы населения продолжают расти, инфляция остается в пределах приемлемых границ (2 - 3% годовых) [4]. Однако в случае существенного экономического замедления и, соответственно, социального обострения скрытая оппозиция Си может перейти к открытому давлению, обвиняя его в том, что "увлекшись коррупцией", он "забросил экономику и жизнь простых людей". ОТВЕТЫ СИ Ответные меры Си нацелены на укрепление его политических позиций в глазах общества и, по возможности, на смягчение давления со стороны "умеренных недовольных". В июне 2015 г. разрабатывается, причем с широким народным обсуждением, новый закон о национальной безопасности, в котором безопасность трактуется комплексно во всех ее аспектах, включая и антикоррупционную составляющую. Отдельные статьи закона посвящены защите экономики, киберпространства, предотвращению социальных конфликтов, антитеррористической деятельности, религиозным культам, космическому пространству, защите морского шельфа и полярных регионов 1. Закон легитимирует деятельность Совета национальной безопасности. Си получает юридическое основание для контроля над безопасностью страны в целом и, что особенно важно в условиях антикоррупционной борьбы, над армией. Принципиальный новый момент - правовое обоснование деятельности ВМС Китая за 1 База данных законов и нормативных актов КНР. [Database of Laws and Regulations of China (In Russ.)] Available at:http://www.npc.gov.cn/englishnpc/Law/Frameset-index.html (accessed 25,07.2015). стр. 6 пределами китайских территориальных вод в Мировом океане - в контексте синхронизации реализации и защиты Шелкового пути и Морского шелкового пути XXI в. Западные эксперты отмечают внешнюю направленность Закона, однако, на наш взгляд, он нацелен, скорее, на внутреннюю аудиторию. Значительная часть статей легитимирует контроль над Интернетом, иностранными инвестициями, критичными технологиями и услугами, инфраструктурными системами и системами безопасности. Предполагается, что эти сферы должны быть подконтрольны государству и защищены от кибератак, кражи секретной или распространения вредной информации. В экономике на теоретическом уровне обосновывается новый подход к темпам роста ВВП. Если раньше минимально приемлемыми назывались темпы в 7.5 - 8% прироста ВВП, то сейчас делается акцент на качественные показатели развития, а экономический рост даже на уровне 5 - 6% признается "новой нормой". Параллельно продолжается финансовая либерализация: например, Китай намерен уже до конца 2015 г. перейти к полной отмене ограничений по операциям по капитальным счетам (синхронизируется с включением юаня в состав СДР МВФ, совещание членов совета директоров МВФ назначено на октябрь 2015 г.). Ранее планировалось, что ограничения будут отменены к 2020 г. Это вызывает ответный удар противников Си, которые утверждают, что в данном случае произойдет обвал "переоцененного фондового рынка" - что, впрочем, парируется другим аргументом - "о сверхдостаточности валютных резервов на вариант кризиса". Смягчается ограничительная политика на рынке недвижимости: люди вновь начинают покупать жилье. С января по март 2015 г. количество сделок купли продажи жилой недвижимости составило 1.1 млн. сделок (+13.7% по сравнению с аналогичным периодом 2014 г.) [4]. Для поддержания сектора товаров класса "люкс" (который пострадал во многом из-за антикоррупционной кампании) с 1 июня 2015 г. снижаются импортные тарифы на дорогие косметические средства, европейскую одежду и другие товары (в отдельных случаях снижение достигает 50%) [5]. Это попытка перенаправить на Китай спрос богатых китайских туристов, которые при прежних импортных тарифах были вынуждены платить здесь за те же товары в среднем на 20% больше, чем в Европе или США, и предпочитали совершать крупные покупки за границей. С 11 мая 2015 г. Народный банк КНР в очередной раз снизил учетные ставки по кредитам и депозитам на 0.25 п.п. Кроме того, расширен диапазон границ увеличения ставок по депозитам - по своей собственной инициативе банки могут увеличить ее максимум в 1.5 раза [6]. С 5 апреля 2015 г. на 0.5 п.п. были снижены требования по нормативу резервных средств (для Сельскохозяйственного банка на дополнительные 4 п.п., в целях стимулирования кредитования сельского хозяйства). По китайским оценкам эти меры помогут вывести на кредитный рынок еще около 1 млрд. долл. В основном, политика Банка Китая направлена на увеличение кредитов, выданных малым и средним частным предприятиям. Вместе с тем в общем направлении либерализации экономики Китая есть и обратные тенденции, например, усиление партийного контроля над работой госкорпораций. Си Цзиньпин озвучил идею (фактически план) о том, что партия сохранит контроль над госкорпорациями, будет назначать их руководителей, а партийные структуры будут интегрированы в их управленческую структуру. В военно-политической сфере Си проводит линию на "диалог и твердость" и "возвращение Китаю мирового исторического признания" применительно к теме 70-й годовщины окончания Второй мировой войны. В территориальных спорах с Вьетнамом, Японией и Индией Пекин переходит к стадии "диалога". В преддверии первого государственного визита Си в США активизировался политический и военный диалог Пекина и Вашингтона. Одновременно Пекин продолжает жестко говорить о "неприемлемости любых попыток ограничить его суверенитет". Накануне 9 мая Пекин меняет свое первоначальное решение о прямой трансляции по общекитайским телевизионным каналам парада на Красной площади, подчеркивая, что главным событием юбилейного года должен стать парад в Пекине 3 сентября. В пропаганде акцентируется мысль, что именно победа Китая в войне с Японией предотвратила открытие второго фронта против СССР и тем самым обеспечила победу советской армии. Однако этих шагов оказывается недостаточно. Команде Си на фоне растущего сопротивления антикоррупционной политике необходим крупный стратегический позитив, в роли которого выступает экономический пояс Шелкового пути. стр. 7 ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПОЯС ШЕЛКОВОГО ПУТИ Внешнеэкономическая политика становится главным драйвером экономического развития КНР. Темпы прироста внутреннего потребления недостаточны для компенсирования потерь от замедления темпов прироста внешнеторгового оборота в целом и экспорта в частности. Китайские высокотехнологичные товары с трудом проникают на рынки развитых стран. Причины -в сокращении спроса на основных экспортных рынках США и ЕС, в гигантском масштабе выпуска китайской продукции, а также в частичном несоответствии китайских товаров требованиям развитых стран. Истории успеха связаны, как правило, с потребительскими и телекоммуникационными товарами (бытовая техника, мобильные телефоны, ноутбуки, средства связи и т.д.). Однако, данные отрасли не столь масштабны, чтобы играть роль локомотива для всей китайской экономики. Кроме того, перед китайским правительством остро стоит задача модернизации экономики, то есть расширение инновационного сектора. Вместе с тем, учитывая трудности в продвижении китайских инновационных товаров, остро встает вопрос их сбыта. Внутри Китая такие товары могут использоваться в инфраструктурных проектах, но, во-первых, инфраструктура уже насыщена (для данного этапа развития), во-вторых, частично не готова к дальнейшей модернизации. Очередная государственная программа финансирования может привести к обострению экономических дисбалансов (перепроизводство, снижение конкуренции, увеличение задолженности и т.д.). С одной стороны, китайское правительство следует логике рыночного регулирования и постепенно отказывается от стимулирования экономики искусственным путем. С другой стороны, естественный спрос на инновационные товары внутри Китая не высок: уровень существующей инфраструктуры и темпов ее развития пока обгоняет темпы развития человеческого капитала. В этих условиях китайское правительство выбирает довольно логичный путь создания спроса на китайские высокотехнологичные товары за рубежом. Формулируются внешнеэкономические стратегии экономического пояса Шелкового пути и Морского шелкового пути XXI в. Рождение идеи Несмотря на сравнительную молодость проекта экономического пояса Шелкового пути, в его реализации уже можно выделить несколько этапов. Первый - формулирование. Проект экономического пояса Шелкового пути был представлен Си Цзиньпином осенью 2013 г. в Казахстане. Первоначально эта идея не была наполнена конкретным содержанием. На полях можно отметить, что в том или ином виде идея о воссоздании Шелкового пути существовала уже давно: так называемый Новый шелковый путь (железная дорога от Ляньюньгана до Роттердама протяженностью 10.9 тыс. км.) был введен в эксплуатацию еще в 2001 г. Второй этап - апробация. Резко увеличилось количество международных конференций, проводимых на достаточно высоком уровне (организаторы: пресс-канцелярия, региональные власти), с приглашением экспертов из США, ЕС, России, Казахстана, Белоруссии, Монголии и других стран. При этом КНР никаких конкретных деталей не озвучивала. Создавалось впечатление, что китайские специалисты собирали идеи участников для обсуждения и их последующей реализации, для понимания рисков и вызовов и для своевременного разрешения противоречий. Так, практически все российские специалисты высказывали опасения о неизбежной конкуренции проектов Шелкового пути и ЕАЭС. После чего китайские докладчики практически каждое свое выступление начинали со слов "Шелковый путь не является конкурентом ЕАЭС и не предполагает институционализации и наднационального регулирования". Первоначально большая часть конференций проводилась в Пекине и Шанхае. Третий - уточнение. Конференции переносятся в регионы и города, которые станут частью Шелкового пути (преимущественно Синьцзян-Уйгурский автономный район, автономный район Внутренняя Монголия, провинция Ганьсу). Приглашаются уже в основном специалисты из России, Казахстана, Белоруссии, Монголии и стран Центральной Азии. Деталей все также мало -основная идея в том, что китайский проект не представляет угрозы, не составит конкуренции существующим региональным проектам, не будет являться причиной обострения отношений с Россией в странах ЦА. На этом же этапе выделяются средства для создания мозговых центров экономического пояса Шелкового пути при вузах, которые также включаются в "ралли конференций". Формулируется концепция "Один пояс, один путь", которая включает в себя проекты экономического пояса Шелкового пути и Морского шел- стр. 8 кового пути XXI в. и предполагает, что глобальное развитие инфраструктуры за счет усилий Китая создает базу для формирования новых зон (пояса) экономического развития для всего мира. Высказывается идея о синхронизации с Шелковым путем национальных стратегий развития других стран: ЕАЭС, казахского "Светлого пути", монгольского "Степного пути", южнокорейской "Евразийской инициативы". "Один пояс, один путь" - это не международная организация и даже не мегастратегия, это глобальный процесс, не имеющий ограничений по пространству или времени. Его главная цель - построение новой мировой транспортной инфраструктуры как основы для экономической экспансии китайского капитала. Финансовая платформа В качестве финансовой платформы проекта учреждается Фонд Шелкового пути объемом 40 млрд. долл., с направленностью на инфраструктурные инвестиции. Учредители фонда -ЦБ КНР (65%), Китайская инвестиционная корпорация (15%), Экспортно-импортный банк Китая (15%), Китайский банк развития (5%) [7]. Фонд действует в соответствии с китайским законодательством, в его проектах могут принимать участие иностранные инвесторы. К финансированию проектов также могут привлекаться Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (потенциально 100 млрд. долл.) и Банк БРИКС (потенциально 100 млрд. долл.). Формально их деятельность не сосредоточена на финансировании проектов сухопутного Шелкового пути. Вместе с тем их капитал может направляться в инфраструктуру стран ЦА. Планируется создание фонда поддержки предприятий (30 млрд. долл.), которые будут экспортировать китайские промышленные товары по Шелковому пути. Китайская инвестиционная корпорация создаст механизм поддержки ПИИ объемом более 40 млрд. долл. Планируется адаптация Китайского банка развития (примерно 1.3 трлн. долл.), ЭКСИМ банка Китая и Сельскохозяйственного банка КНР для более глубокого участия в реализации проекта. Отдельные провинции также могут создавать фонды поддержки провинциальных компаний, участвующих в реализации проекта или использующих его инфраструктуру. Например, власти провинции Гуандун до 2017 г. планируют создать фонд финансирования 40 ключевых проектов объемом более 50 млрд. долл., которые включают в себя создание комплексных транспортных узлов. Основным механизмом является предоставление кредитов китайскими финансовыми институтами для реализации инфраструктурных проектов. Здесь главное условие - использование китайского оборудования, товаров, услуг и рабочей силы (голубые воротнички). На локализацию производства китайские партнеры идут неохотно, предпочитая загружать соответствующие отрасли внутри Китая. Железнодорожная дипломатия Китая Железнодорожная отрасль выбрана в качестве главной экспортной отрасли, которая может быть основой экономического развития Китая. Предполагается, что железные дороги будут локомотивом увеличения экспорта китайского высокотехнологичного оборудования. Как и в случае с японской концепцией "Летящих гусей" за китайскими ж/д последуют производители оборудования, программного обеспечения, провайдеры инжиниринговых и других услуг, а также банки, страховые и прочие компании. Планируется, что строительство обычных и высокоскоростных железных дорог за рубежом загрузит избыточные мощности, придаст стимул развитию высокотехнологичного производства (в том числе энергосберегающим технологиям), будет способствовать повышению спроса на китайские промышленные товары, программное обеспечение, инжиниринговые услуги, сервис и т.д. на долгое время вперед. В регионах осуществления проекта будет расширено присутствие китайских банков, финансовых организаций и, следовательно, расширено трансграничное использование юаня. Эта политика получила название "высокоскоростной железнодорожной дипломатии" (в настоящий момент переговоры о строительстве ж/д ведутся почти с 30 странами). В 2014 г. объем экспорта китайского железнодорожного оборудования составил почти 4.4 млрд. долл. (+22.6% по сравнению с 2013 г.). Китайские промышленные и инжиниринговые компании железнодорожной отрасли участвовали в реализации 348 международных проектов объемом 24.7 млрд. долл. [8] Для реализации крупных проектов и повышения конкурентоспособности на внешних рынках еще в 2014 г. произошло слияние двух китайских железнодорожных корпораций China CNR Corp. Ltd. и CSR Corp. Ltd. Шелковый путь на современном этапе Экономический пояс Шелкового пути - это не институциональный процесс, он направлен на стр. 9 достижение определенных целей, которые включают: * содействие экономическому развитию внутренних районов Китая (прежде всего СУАР и Внутренней Монголии); * создание рынка сбыта для китайских товаров; * поддержку экспансии китайского капитала в странах ЦА, ЦВЕ, Закавказья; * обеспечение спроса за пределами Китая на продукцию избыточных мощностей; * увеличение производства высокотехнологичной продукции национальным сегментом китайской экономики и увеличение ее доли в общем объеме китайского экспорта; * обеспечение транзитных торговых путей в Европу (в обход загруженных морских); * расширение интернационализации юаня и увеличение его доли в мировой финансовой системе; * формирование зоны действия китайских стандартов (по типу Транстихоокеанского или Трансатлантического партнерства). Уже сейчас объем экономических связей Китая со странами, предположительно входящими в экономический пояс, весьма значителен. В I кв. 2015 г. товарооборот Китая с этими странами составил 236 млрд. долл., а их доля в общем объеме китайского экспорта - почти 30% [9]. Внутренняя глобализация Китая Реализация экономического пояса Шелкового пути синхронизируется с экономической регионализацией и глобализацией КНР, в рамках которой выделяются следующие регионы-направления. Северо-Восток и Север - экономический коридор Китай-Монголия-Россия, с преимущественной ориентацией на Дальний Восток России и Монголию. Северо-Запад - входит в экономический пояс Шелкового пути с преимущественной ориентацией на страны ЦА, Россию, Восточную Европу и далее. Запад - экономический коридор Китай-Пакистан. Юго-Запад - экономический коридор Китай-Мьянма-Бангладеш-Индия (зона свободной торговли АСЕАН+Китай). Восточные провинции КНР входят в Морской шелковый путь XXI в. с преимущественной ориентацией на страны АТР (сеть договоров о свободной торговли с Южной Кореей, Австралией, Новой Зеландией, потенциально создание ЗСТ Китай-Южная Корея-Япония). Связующими звеньями (транспортными артериями) между этими уровнями являются отдельные ветви экономического пояса Шелкового пути. Взгляд в будущее В среднесрочной перспективе экономический пояс Шелкового пути останется экономическим проектом, направленным на развитие внутренних районов Китая. При его реализации с определенными изъятиями будет создана сеть двусторонних договоров и зон свободной торговли, но полноценное интеграционное объединение не сформируется. Первый этап проекта, скорее всего, начнет осуществляться по пути Китай-Казахстан-Россия (без образования ЗСТ) и далее страны Европы через Белоруссию или Санкт-Петербург. С другими странами ЦА сложно договориться из-за внутрирегиональных противоречий, есть сомнения в возможности обеспечить безопасность грузов, а также труднорешаемая проблема - экономия времени на таможенном оформлении. Вместе с тем это не ограничивает другие географические направления. Как представляется, Китай не будет переводить проект в институциональную форму или действовать исключительно через механизмы ЕАЭС или ШОС (предложение России). КНР это не выгодно и, по мнению некоторых китайских экспертов, может "затормозить" проект. Их мотивация: в России долгая процедура принятия решений, медленные темпы строительства, преобладающее стремление "к односторонней выгоде", предпочтение отдается не китайским технологиям, коррупция и т.п. В то же время даже ограниченная реализация проекта приведет к значительным изменениям - таким, как: * Расширение рынка сбыта для китайской продукции. Создание дополнительного спроса на продукцию китайской промышленности в странах Центральной Азии, ЕАЭС, Восточной Европы и Закавказья снизит критичность проблемы избыточных мощностей в Китае. * Стимулирование развития экономики страны. Удовлетворение спроса на продукцию китайской промышленности будет поддерживать темпы прироста китайского ВВП. * Модернизация экономики. Благодаря расширению спроса, в рамках крупных инфраструктурных проектов, образуется дополнительный стр. 10 стимул для увеличения выпуска высокотехнологичных товаров и их доли в общем объеме китайского экспорта. * Изменение структуры и направления экспорта. Доля США и ЕС в общем объеме экспорта из Китая снизится (при сохранении лидирующих позиций) в пользу стран ЦА, ЕАЭС, Восточной Европы и Закавказья. * Трансформация корпоративной карты региона. Вслед за китайскими ПИИ при реализации проекта в страны ЦА, ЕАЭС, Восточной Европы и Закавказья придут транснациональные корпорации КНР, а также средний и малый бизнес. Компании будут следовать за лидером проекта (строительство инфраструктурных объектов), оказывая консультационную, торговую, технологическую, инжиниринговую, программную и другую поддержку. * Реиндустриализация внутренних провинций Китая. В его внутренних районах будет создано новое производство с ориентацией сбыта на страны ЦА, ЕАЭС, Восточной Европы и Закавказья. * Уменьшение внутренней миграции. Развитие внутренних провинций приведет к уменьшению числа трудовых мигрантов в Китае. * Закрепление экономико-географической ориентации КНР. Характер промышленности провинций, их структура и направление экспорта начнет формироваться в соответствии с транспортно-экономическими коридорами. * Внутренняя глобализация Китая будет происходить в рамках закрепления экономико-географической регионализации. Передовые ЗСТ расширятся на прилегающие районы и провинции, что приведет к взаимопроникновению промышленных колец, их пересечению и слиянию. Возникнут мегагорода и мегаагломерации. Вероятная структура: мегагород-промышленное кольцо-ветка Шелкового пути-договор о свободной торговле или региональная ЗСТ-глобальная экономика. * Увеличение доли юаня в мировой торговле. При реализации проекта юань станет одной из основных валют территории Шелкового пути, но при этом не займет место доллара. * Развитие инноваций. По фактору Шелкового пути Китай не станет абсолютным инновационным лидером, но прорывы по прикладным направлениям науки в энергосбережении, программном обеспечении, связи и коммуникациях совершаться. * Повышение эффективности китайского бизнеса. Приглашение к участию в проектах, например, японских, южнокорейских компаний или инвесторов будет способствовать получению опыта работы в подлинно международных условиях и по правилам глобальной отчетности. * Снижение потенциала конфликтности. По оптимистическому варианту в области безопасности реализация экономического пояса Шелкового пути будет способствовать снижению вероятности военного конфликта и углублению сотрудничества по данному направлению. В противном случае проект окажется под угрозой. Противостояние соперничающих стран снизиться на уровне государств, однако приведет к усилению конкуренции на уровне бизнеса. Единое и свободное для передвижения товаров, услуг и людей пространство будет создано с ограничениями. Основные противоречия сохранятся между промышленно развитыми странами в области использования национальной продукции, а также финансирования проекта или отдельных его частей. Экономика в китайской внешней политике будет играть ведущую роль. Китай не предложит новую идею глобального развития, но экономический пояс Шелкового пути будет способствовать заинтересованности Пекина в поддержке хороших отношений с соседями и странами участницами проекта. Выровняются отношения с Японией, Южной Кореей и некоторыми странами АСЕАН, поскольку для КНР важна демонстрация доброй воли для успешной реализации проекта. В целом пространство экономического пояса Шелкового пути не предполагает жесткого наднационального регулирования. В то же время воплощение в жизнь проекта будет способствовать взаимопроникновению национальных экономик. Его структура останется гибкой на основе проектного финансирования и последующего сближения норм регулирования отдельных государств. При эффективном переговорном процессе он станет драйвером не только китайской экономики, но и стран - участниц проекта. В случае негативного сценария - стратегия Шелкового пути приведет к доминированию китайского бизнеса на новых международных площадках в ущерб национальному бизнесу. Это будет вызывать протесты национальных правительств и бизнесменов, чреватые срывом начатых проектов, ростом антикитайских выступлений, ударом по интересам третьих стран-участников. стр. 11 РИСКИ И ВЫЗОВЫ ДЛЯ РОССИИ При реализации китайского проекта РФ может столкнуться с вызовами и рисками (которые не обязательно будут реализованы). * Россия - игрок N 2. Впервые Россия оказывается в роли ведомого игрока, то есть Китай будет более жестко отстаивать свои экономические интересы. * Усиление конкуренции. Учитывая географическую направленность Шелкового пути, возможно усиление конкуренции между китайским и российским бизнесом в зонах стратегических интересов РФ: ЦА, Восточная Европа, потенциально Закавказье. * Снижение значимости Транссиба и БАМа. В случае вероятного прохождения основной железнодорожной ветки Шелкового пути по российской территории через Оренбург или Челябинск, остальная часть Транссиба и БАМ останется незадействованной. Большую часть транзитных платежей будет получать Казахстан. * Исключение российского оборудования из реализации проекта. Использование китайского капитала предполагает закупку китайского оборудования и инжиниринговых услуг. В этом случае российская промышленность не участвует в проекте. * Неясность потенциала синхронизации ЕАЭС и Шелкового пути. Как уже говорилось, Шелковый путь - это не институциональный проект. ЕАЭС - интеграционное объединение. В данный момент механизмы практической работы по объединению проектов не ясны, не ясен и потенциал использования механизмов ЕАЭС для реализации Шелкового пути на территории России, Белоруссии и Казахстана. Для снижения рисков по фактору Шелкового пути, на наш взгляд, представляется целесообразным: * сформировать на базе ЕАЭК единую группу по координации и синхронизации российских и китайских региональных программ развития, а также программ развития других стран (например, казахский "Светлый путь", монгольский "Степной путь", южнокорейская "Евразийская инициатива"); * рассмотреть возможность: создания совместных предприятий для реализации региональных проектов, локализации производства с использованием потенциала российских территорий опережающего социально-экономического развития на Дальнем Востоке России, взаимного включения предприятий в производственные цепочки транснациональных компаний, образования крупных промышленных консорциумов с перспективой выхода на внешние рынки, инвестирования в реализацию долгосрочной и капиталоемкой российской арктической программы; * привлечь к участию в отдельных проектах Шелкового пути Японию и Южную Корею. Вырисовывающиеся в свете сказанного нюансы будут влиять на конфигурацию российско-китайских отношений в ближайшем времени. Первое. По мере продвижения и финансового обеспечения "Шелкового пути" двусторонний баланс экономических отношений будет смещаться в пользу Китая. Россия будет перемещаться на роль "ведомого партнера". Ее глобальные экономические и финансовые интересы будут представлены меньше китайских. Новой площадкой для реального столкновения российских и китайских интересов может стать Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, в котором Китай обладает 26% голосов (Индия -7.51%, Россия - 5.93%), что позволяет Пекину блокировать ключевые решения, для принятия которых требуется 3/4 голосов. Основой потенциальных разногласий могут стать не полностью совпадающие китайские и российские стратегические инвестиционные интересы: для России приоритет - пространство Евразийского союза, для Китая - вся Азия и в будущем шире - практически весь мир. Второе. По мере развития диалога по Южно-Китайскому морю РФ будет все дальше отдаляться от этой проблематики, теряя свою значимость для Китая по одному из важнейших для него вопросов. Третье. Пекин, по мере расширения поля диалогов по экономическим и военно-политическим вопросам с Вашингтоном, все чаще будет смотреть на Россию и ее ухудшающиеся отношения с Западом как на "козырь", который можно использовать для выстраивания нового более выгодного для себя варианта взаимодействия с США. Многовариантность поведения КНР на новом этапе его развития увеличивает риски для РФ, не позволяя точно просчитать ни их степень, ни направление. Поэтому возможности минимизации рисков связаны не столько со стратегией "реакции на те или иные изменения", сколько с созданием фундаментальных балансиров на случай неблагоприятного для России сценария. Таковыми представляются, во-первых, формирование правовой, финансовой и институ- стр. 12 циональной инфраструктуры для обеспечения российских интересов при подключении к китайским проектам Шелкового пути, прежде всего тем, которые пролегают через территории России, Казахстана и Белоруссии. Во-вторых, создание стратегических балансиров на случай появления сверхзависимости от Китая или возникновения в последнем внутреннего кризиса: в военно-политическом аспекте - за счет нормализации отношений с США, в экономическом - с Евросоюзом, Японией и Южной Кореей. Последнее имеет особое значение в плане будущего дальневосточных регионов России. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ / REFERENCES 1. Mainland's Anti-Corruption Drive Still has a Way to Go. Available at:http://www.scmp.com/comment/insight-opinion/article/1820767/mainlands-anti-corruption -drive-still-has-way-go (accessed 28.07.2015). 2. Xi Jinping Aims Crosshairs at Moutai Private Members' Club. Available at:http://www.wantchinatimes.com/news-subclass-cnt.aspx?id=20150702000042&cid=1101 (accessed 23.06.2015). 3. Xi Jinping's Anti-Graft Campaign. Available at:http://www.scmp.com/topics/xi-jinpings-anti-graft-campaign (accessed 04.06.2015). 4. China's Economy Showed Moderate but Steady Growth. Available at:http://www.stats.gov.cn/english/PressRelease/201507/t20150715_1214964.html (accessed 15.07.2015). 5. They're not Buying it: Why Foreign Visitors are Giving Hong Kong's 'Shopping Paradise 'a Miss. Available at:http://www.scmp.com/news/hong-kong/economy/article/1831851/foreign-visitors-giving-h ong-kongs-shopping-paradise-miss?page=all (accessed 04.07.2015). 6. PBC Decides to Cut RMB Benchmark Loan and Deposit Interest Rates and Expand Deposit Interest Rate Floating Range. Available at:http://www.pbc.gov.cn/publish/english/955/2015/20150522151013447652400/2015052215 1013447652400_.html (accessed 27.07.2015). 7. Policy Banks Linked to 'Belt and Road'Plans Said to Get US$ 31 Bln. Available at:http://english.caixin.com/2015 - 07 - 21/100831133.html (accessed 29.07.2015). 8. Railway Equipment Exports Surge 22.6% in 2014. Available at:http://www.globaltimes.cn/content/906002.shtml (accessed 03.06.2015). 9. One Belt and One Road http. Available at://en.xinfinance.com/html/OBAOR/Policy/ (accessed 29.07.2015). MUL TIVARIANCE: XI JINPING' BIG STRATEGIC ANSWER (MEMO Journal, 2015, vol. 59, no. 12, pp. 5 - 14) Received 01.08.2015. MIKHEEV Vasilii Vasil'evich (mikheev@imemo.ru), Primakov Institute of World Economy and International Relations, Russian Academy of Sciences (IMEMO), 23, Profsoyuznaya Str, 117997, Moscow, Russian Federation. LUKONIN Sergei Aleksandrovich (sergeylukonin@mail.ru), Primakov Institute of World Economy and International Relations, Russian Academy of Sciences (IMEMO), 23, Profsoyuznaya Str., 117997, Moscow, Russian Federation. JEH Sung Hoon (hufsbart@gmail.com), Hankuk University of Foreign Studies (HUFS), 107, Imun-ro, Dongdaemun-gu, Seoul, 02450, Republic of Korea. Acknowledgements. The article is prepared with financial support of the Russian Scientific Foundation (project N 14 - 28 - 00097 "Optimization of Russian foreign investment relations in conditions of worsening relations with the EU") at the Primakov Institute of World Economy and International Relations. The main trends of the current development of China are the following. First, the growth of domestic political tensions in light of the fight against corruption, and the growing, albeit covert, counter of it by party and military elite. Secondly, the external expansion - as an attempt to compensate for internal political and economic problems. China enters a new path of development, which implies multivariant decisions taken by the government and, therefore, multivariant effects of these decisions both for China itself and for its partners, including Russia. China may intensify or, conversely, slow down the anti-corruption struggle. And, in fact, in both cases domestic political position of Xi Jinping becomes more complicated: either he will make even more enemies, or lose credibility as "The Leader number Three" (after Mao and Deng Xiaoping) in the eyes of society. China could rapidly increase its external economic and military-political expansion, risking to face the growing suspicion of the international community and, above all, of its neighbors. But it may hamper the implementation of the "Silk Road" economic belt стр. 13 ("One belt, one road"), with negative consequences for China. In these circumstances, Xi Jinping is to intensify the anti-corruption campaign and offer a strategic response to the increased political tension -the initiative "One belt, one road", a global process with no space or time restrictions. Its main goal is to build a new transport infrastructure as a basis for the economic expansion of the Chinese capital. Keywords: world economy, China's foreign policy, "Silk Road" economic belt, "One belt, one road" concept. About authors: MIKHEEV Vasilii Vasil'evich, Corresponding Member, Russian Academy of Sciences, Deputy Director. LUKONIN Sergei Aleksandrovich, Cand. Sci. (Economics), Head of Section. JEH Sung Hoon, Ph.D. (Political Science), Assistant Professor. стр. 14 постоянный адрес статьи: http://dlib.eastview.com/browse/doc/45975252 =-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=