УЧРЕЖДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК ИНСТИТУТ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ НАРОДОНАСЕЛЕНИЯ РАН НАУЧНЫЙ СОВЕТ ПО ПРОБЛЕМАМ ГЕНДЕРНЫХ ОТНОШЕНИЙ ПРИ ООН РАН КАЧЕСТВО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА Материалы международной научной конференции 23 октября 2009 года Москва 2010 2 УДК 316.3 ББК 60.56 К – 309 К – 309 Качество человеческого потенциала: Материалы международной научной конференции. ИСЭПН РАН, 23 октября 2009 года / Ред.-сост. Е.М. Авраамова, Л.Г. Лунякова. — М.: ИСЭПН РАН, 2010. — 231 с. ISBN 978-5-89997-050-4 Настоящий Сборник содержит тексты докладов, заслушанных и обсужденных на конференции ИСЭПН РАН «Качество человеческого потенциала» 23 октября 2009 года. Материалы для публикации подготовлены Л.Г. Луняковой УДК 316.3 ББК 60.56 ISBN 978-5-89997-050-4 © ИСЭПН РАН, 2010 © Авторский коллектив, 2010 3 ПРЕДИСЛОВИЕ октября 2009 года в Институте социально-экономических проблем народонаселения РАН состоялась международная научная конференция «Качество человеческого потенциала». Она была подготовлена ИСЭПН РАН (при поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект 09-02-14020 г) совместно с Научным советом по проблемам гендерных отношений при Отделении общественных наук РАН. Цель конференции — представить научному сообществу результаты углубленных исследований в области человеческого капитала и качества человеческого потенциала в условиях выхода России из финансово-экономического кризиса, что ставит перед государством новые задачи. В работе конференции приняли участие ведущие ученые и исследователи из учреждений Российской академии наук — Института социально-экономических проблем народонасе- ления, Института экономики, Института социологии, Российской академии государ- ственной службы при Президенте РФ, Российского университета дружбы народов, Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, молодые ученые Государственного университета–Высшей школы экономики, Коломенского государственного педагогического института и др. Конференцию открыла член-корреспон- дент РАН, д.э.н. Н.М. Римашевская. В своем выступлении она отметила, что «концепция человеческого капитала с решающей ролью для рыночных отношений и роста производительности труда сегодня потеряла приоритетное значение, <…> а в контексте новой парадигмы более существенное 23 4 значение приобретает человеческий потенциал страны. Он включает как участников общественного производства, так и ту часть населения, которая уже вышла за рамки рыночной активности, и тех, кто должен только войти в нее...». Н.М. Римашевская подчеркнула, что качество человеческого потенциала определяется тремя фундаментальными компонентами: здоровьем (физическим, психическим и социальным); профессионально-образовательными ресурсами и квалификационно- интеллектуальным потенциалом; социокультурной активностью и духовно- нравственными ценностями. Таким образом были определены ключевые направления работы конференции Программа конференции включала две сессии: утреннюю (ведущая, д.э.н. Н.М. Римашевская) — с пленарными докладами, и вечернюю (ведущая, д.э.н. Е.М. Авраамова), в рамках которой были заслушаны и обсуждены все заявленные в программе тезисы и доклады. В результате все выступавшие ознакомили присутствовавших с результатами своих исследований. При подведении итогов конференции было принято решение опубликовать ее материалы. 5 СОДЕРЖАНИЕ СОСТАВЛЯЮЩИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА Авраамова Е.М. Тенденции и перспективы наращивания образовательного потенциала ………..…. 7 Тихонова Н.Е. Человеческий капитал среднего класса России …………………………………….. 17 Овчинникова Ю.В. Динамика накопления человеческого капитала на фоне других типов ресурсов в современной России ……………………………………... 32 Аникин В.А Установки при выборе работы и человеческий капитал россиян: социально-профессиональный срез …………………………………………………. 44 Кулагина Е.В. Возможности наращивания человеческого потенциала российских регионов: социально-экономический аспект …………………………. 54 ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ В АСПЕКТЕ ЗАНЯТОСТИ Соболева И.В. Качество человеческого потенциала и антикризисные программы занятости ………………………………………………………………… 65 Хоткина З.А. Влияние условий формирования человеческого капитала в детском возрасте на качество рабочей силы ……………...………………………. 73 Тореев В.Б. Влияние человеческого капитала на малый бизнес ………………………………... 84 Гаврилова Т.М. Международная миграция рабочей силы как форма инвестирования в человеческий капитал ……………………………………………………………… 95 ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА Доброхлеб В.Г. Демографическая динамика — основа смены вектора социальной политики России …………………………………………………………………….. 103 6 Сопцов В.В., Жаромский В.С., Рудберг А.М. Семейная политика и распределительные отношения (расчеты с использованием инструментария «Стенд — Россия») ………………. 112 Андрюшина Е.В., Катков В.И. Показатели ожидаемой продолжительности здоровой жизни как важнейшие индикаторы развития человеческого потенциала ………………. 123 Калабихина И.Е. Продолжительность жизни и образование: различия по полу …………………… 135 Баллаева Е.А. Проблемы демографической политики в контексте дефицита человеческого капитала ……………………………………………………………... 146 Лунякова Л.Г. Одаренные дети — ресурс человеческого потенциала современной России ………………………………………………………………… 158 Маркова Н.Е. Социальное сиротство: фактор человеческого капитала ………………………… 169 ЗДОРОВЬЕ В ФОРМИРОВАНИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА Римашевская Н.М. Радикальное изменение негативного тренда здоровья в современной России ………………………………………………………………. 179 Каткова И.П. Роль здравоохранения в формировании человеческого потенциала …………….. 187 Чубарова Т.В. Здоровье в концепции человеческого капитала: вопросы теории и практики ……………………………………………………….... 197 Жилинский Е.В. Взаимодействие государства и бизнеса в защите здоровья занятого населения ………………………………………………………………….. 210 Русанова Н.Е. Вспомогательные репродуктивные технологии и развитие человеческого потенциала России …………………………………………………. 221 7 СОСТАВЛЯЮЩИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА Е.М. Авраамова, д.э.н., Москва, ИСЭПН РАН ТЕНДЕНЦИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ НАРАЩИВАНИЯ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ПОТЕНЦИАЛА Задача оценки человеческого потенциала в первую очередь связана с необходимостью определения таких показателей, которые бы выявляли возможности развития. Именно динамика человеческого потенциала, раскрывающаяся в сложившейся и также динамично меняющейся институциональной среде, будет определять место России в мировом сообществе. В ситуации еще непреодоленного финансово-экономического кризиса нас в первую очередь будет интересовать такая составляющая человеческого потенциала, как уровень образования и возможности его наращивания. Рост образовательного потенциала является той составляющей общего человеческого потенциала, который, эффективно реализуясь, может способствовать переходу на инновационный путь развития, а также обеспечивать социальное воспроизводство и социальный баланс, необходимый для устойчивого развития. С середины 1990-х годов в России непрерывно растет численность получающих высшее образование (см. табл. 1). Прием студентов в 2008/09 году превысил полтора миллиона человек — 1 млн. 642 тыс. чел., что, однако, было на 40 тыс. человек меньше, чем по данным 2007/08 года (1 млн. 682 тыс. чел.). В целом, под влиянием демографических факторов и, вероятно, в результате введения Единого государственного экзамена (ЕГЭ), количество принятых студентов сократилось и приблизилось к показателям 2003/04 года (1 млн. 643 тыс. чел.). Однако отрицательная динамика приема пока еще не отразилась на общей численности студентов и выпущенных вузами специалистов. Число последних выросло до 1 млн. 358 тыс. человек в 2008/09 году. Та же закономерность наблюдается и по показателю численности выпущенных специалистов на 10 тыс. занятых в экономике, который достиг 198 чел. в 2008/09 году (см. табл. 2). 8 Таким образом, имеет место тенденция, как будто свидетельствующаяся о росте образовательного потенциала населения, по крайней мере, в его количественном выражении. Таблица 1. Численность студентов высших учебных заведений, тыс. чел. (на начало учебного года) 1993/ 94 1995/ 96 2000/ 01 2003/ 04 2004/ 05 2005/ 06 2006/ 07 2007/ 08 2008/ 09 Численность студентов – всего, тыс. человек 2613 2791 4741 6456 6884 7064 7310 7461 7513 в том числе в учебных заведениях: государственных и муниципальных 2543 2655 4271 5596 5860 5985 6133 6208 6215 из них обучалось на отделениях: очных 1625 1700 2442 3010 3144 3195 3251 3241 3153 очно-заочных (вечерних) 170 161 259 302 300 300 291 280 269 заочных 748 795 1519 2165 2279 2348 2443 2532 2637 экстернат - 0,1 51 120 137 142 147 155 156 негосударственных 70 136 471 860 1024 1079 1177 1253 1298 из них обучалось на отделениях: очных 37 53 183 267 290 313 331 331 304 очно-заочных (вечерних) 5 14 44 50 61 71 81 72 74 заочных 22 61 243 539 663 684 753 835 904 экстернат 6 7 1 4 10 11 12 14 16 На 10 000 человек населения приходилось студентов высших учебных заведений, человек 176 188 324 448 480 495 514 525 529 Таблица 2. Прием в высшие учебные заведения и выпуск специалистов с высшим профессиональным образованием 1993/ 94 1995/ 96 2000/ 01 2003/ 04 2004/ 05 2005/ 06 2006/ 07 2007/ 08 2008/ 09 Принято студентов – всего, тыс. человек 590 681 1292 1643 1659 1640 1658 1682 1642 Выпущено специалистов1) – всего, тыс. человек 445 403 635 977 1076 1151 1255 1336 1358 На 10 000 занятых в эконо- мике выпущено специалис- тов высшими учебными заведениями, человек 63 61 99 149 162 172 188 197 198 Источник: Россия в цифрах 2009. Стат. сб. Росстат. М., 2009. См.: http://www.gks.ru/ 9 Данные социологических исследований1 свидетельствуют о том, что выходцы из обеспеченных семей более мотивированы на получение высшего образования. Более того, они скорее, чем представители страт, стоящих ниже на социальной лестнице, становятся студентами вузов и факультетов, дающих специальности, обеспечивающие высокие доходы и быстрый карьерный рост. Структура выпуска специалистов дает представление о том, какие специальности пользуются спросом населения на рынке платных образовательных услуг. Наиболее ярко это проявляется на примере выпуска негосударственных вузов по группам специальностей. В 2007/08 учебных годах 34,7% окончивших вузы получили гуманитарные специальности, 58,6% получили специальности в области экономики и управления. Менее 1% специалистов негосударственных вузов получили специальности в области физико-математических (0,1%) и естественных наук (0,27%) (см. табл. 3). Таблица 3. Выпуск специалистов негосударственными высшими учебными заведениями по группам специальностей в 2004–2007 гг.1) (тысяч человек) 2004 2005 2006 2007 2004 2005 2006 2007 Выпущено специалистов – всего 146,2 173,3 199,1 226,6 образование и педагогика 3,3 3,1 3,2 3,4 в том числе: здравоохранение 0,3 0,2 0,2 0,2 по группам специальностей 120,3 142,1 166,7 184,3 культура и искусство 0,9 1,3 1,7 2,3 физико- математичес-кие науки 0,6 0,3 0,1 0,2 экономика и управление 62,2 77,0 96,2 108,1 естественные науки 0,2 0,4 0,4 0,5 другие специальности 2,3 3,4 4,1 4,7 гуманитарные науки 49,9 55,7 59,9 64,0 по направлениям подготовки 25,9 31,2 32,4 42,2 социальные науки 0,6 0,7 0,9 0,9 1) В соответствии с Общероссийским классификатором специальностей образования 2003 г. Источник: Российский статистический ежегодник – 2008: Стат. сб. Росстат. М., 2008. 1 Вертикальная мобильность российского населения: 2000-е годы. М., М-Студио. 2008. 10 Нетрудно предположить, что по такому же принципу развивается рынок коммерческих образовательных услуг и в государственных вузах, поскольку в 2007/08 году доля выпущенных специалистов в сфере гуманитарных наук (16%, или 170,8 тыс. человек), а также «экономики и управления» (33,6%, или 349 тыс. человек) выглядит довольно внушительно даже на фоне широкого перечня всех остальных групп специальностей. Для сравнения можно обратить внимание на долю выпущенных специалистов в сфере «металлургии, машиностроения и металлообработки» (2,5%, или 26,5 тыс. человек), «машиностроения и электротехники» (2,4%, или 24,9 тыс. человек), «приборостроения и оптотехники» (0,7%, или 8 тыс. человек). Дальнейшее «вовлечение» молодежи в сферу высшего профессионального образования, выбирающей специальностей по рассмотренному принципу, далекому от инновационных идей, вряд ли обеспечит конкурентоспособность России в мировой экономике, хотя возможно и установит собственный национальный «социальный стандарт» (см. табл. 4). Барьерами для получения специальностей, рассматривающихся в качестве наиболее перспективных, выступают, помимо недостатка знаний, дефицит связей и финансовых средств, необходимых, по мнению большинства населения, для поступления в вузы, дающие соответствующие специальности. Доля ссылающихся на нехватку «связей» и «денег» растет по мере убывания ресурсной обеспеченности домохозяйств. Неформальные способы поступления рассматриваются родителями абитуриентов как императив: к ним обращаются не только самые благополучные домохозяйства, но и те, чьи социально-экономические возможности оценены как низкие. Независимо от уровня ресурсной обеспеченности, половина всех семей тратят на поступление деньги и/или используют связи в дополнение к знаниям. Устремленность современной молодежи к высшему образованию, желание получить второе или дополнительное образование зрелыми людьми — являются факторами, объективно свидетельствующими о росте человеческого потенциала. Вместе с тем, детальное рассмотрение накопления образовательного ресурса в различных социальных средах, а также его структуры и профиля, свидетельствует о наличии неблагоприятных тенденций. Во-первых, широкое распространение платности породило ограничения доступности качественного профессионального образования. 11 Таблица 4. Выпуск специалистов государственными и муниципальными высшими учебными заведениями по группам специальностей в 2004–2007 гг. 1)(тыс.чел.) 2004 2005 2006 2007 2004 2005 2006 2007 Выпущено специалистов – всего 930,4 978,4 1055,9 1108,9 оружие и системы вооружения 0,6 0,6 0,6 0,6 в том числе: морская техника 3,3 3,4 3,8 4,1 по группам специальностей 868,8 914,8 989,4 1037,9 транспортные средства 26,1 29,4 30,4 31,4 физико-математи- ческие науки 18,0 11,8 11,2 11,4 приборостроение и оптотехника 6,5 7,1 7,9 8,0 естественные науки 13,9 13,7 14,3 14,7 электронная техника, гуманитарные науки 144,7 145,1 160,3 170,8 радиотехника и связь 14,6 15,1 15,9 15,7 социальные науки 10,2 11,2 13,7 15,6 автоматика и управление 10,5 11,4 12,7 12,6 образование и педагогика 127,5 129,0 125,3 128,9 информатика и вычислительная здравоохранение 26,8 28,2 31,0 31,3 техника 17,5 17,7 20,5 20,5 культура и искусство 14,9 16,4 17,3 17,0 химическая и биотехнологии 9,8 10,7 12,5 12,6 экономика и управление 269,9 292,7 325,6 349,0 воспроизводство и переработка лесных ресурсов 5,8 5,9 6,3 6,5 информационная безопасность 0,9 1,3 1,9 2,3 технология продовольственных сфера обслуживания 3,8 6,3 8,3 10,0 продуктов и потребительских товаров 15,7 17,5 19,4 20,1 сельское и рыбное хозяйство 32,7 34,8 36,9 36,4 архитектура и строительство 26,6 29,4 31,8 33,5 геодезия и землеустройство 3,0 3,4 3,8 4,0 безопасность жизнедеятельности, природообустройство и защита окружающей среды 7,6 8,8 10,1 11,1 геология, разведка и разработка полезных ископаемых 9,9 11,3 13,0 13,1 энергетика, энергетическое машиностроение и электротехника 19,9 22,0 23,4 24,9 по направлениям подготовки 61,6 63,6 66,5 71,0 металлургия, машиностроение и материалообработка 23,4 25,8 26,5 26,5 авиационная и ракетно-космичес-кая техника 4,7 4,8 5,1 5,3 1) В соответствии с Общероссийским классификатором специальностей образования 2003 г. Источник: Российский статистический ежегодник – 2008: Стат. сб. Росстат. М., 2008. 12 Возник, как отмечает Р.М. Нуреев2, порочный круг неравенства образования, когда неравенство возможностей семей ведет к неравенству качества получаемого выходцами из соответствующих семей образования, что предопределяет неравенство возможностей на рынке труда для получивших разное по качеству образования и так далее. Другой круг проблем связан с реализацией образовательного ресурса. И данные статистики, и данные социологических исследований показывают, что накопленный образовательный потенциал реализуется преимущественно в высокооплачиваемых сегментах рынка труда, к которым последние десятилетия не относились сферы деятельности, связанные с развитием национальной промышленности. В результате значительное число получивших качественное техническое или естественно-научное профессиональное образование покидало соответствующие сферы деятельности, перспективные, с точки зрения инновационного развития страны, но бесперспективные, с точки зрения роста личного благосостояния. В отраслевом разрезе вне зависимости от положения отрасли успешное трудоустройство и карьерное продвижение пока слабо связаны с качеством полученного образования. Работодатель предъявляет требования скорее к уровню, чем к качеству. Рынка труда, на котором приоритет при замещении наиболее привлекательных вакансий безусловно отдается обладателям дипломов вузов, имеющих более высокий статус и, как предполагается, гарантирующих более качественное образование, пока нет не только на периферии, но и в региональных центрах, и даже в столичном мегаполисе он достаточно узок. И этот узкий сегмент рынка труда не повлиял на массовые представления о конкурентных преимуществах при трудоустройстве. Массового запроса на высокое качество образования со стороны рынка труда не просматривается, и поэтому проводимые в сфере ВПО многообразные реформы вряд ли смогут обеспечить повышение его качества, а, скорее, ограничатся пертурбациями в организационно-финансовой сфере. Остановимся специально именно на массовых представлениях о развитии системы образования как условия повышения образовательного потенциала, для чего обратимся к результатам исследования, проведенного в 2009 году, где в качестве 2 Нуреев Р.М. Человеческий капитал и его развитие в современной России / Общественные науки и современность. 2009. №4. 13 респондентов выступали производители и потребители образовательных услуг, а также работодатели. Все группы респондентов согласны с тем, что система образования должна быть модернизирована. В этом смысле ими отмечается как позитивный факт увеличение объема финансирования. Вместе с тем, расходы на образование респондентами признаются недостаточными для решения задачи радикального повышения качества образования до уровня, необходимого для перехода экономики страны на инновационный путь развития. Значительная часть производителей и потребителей образовательных услуг выражает единое мнение в том, что качество образования постоянно снижается. При этом отдельные группы респондентов дают различные объяснения падению качества. Так, непосредственные потребители услуг образования (школьники и студенты) объясняют это преимущественно низким качеством преподавания; преподавательское сообщество — снижением требований при прохождении конкурсной процедуры при приеме в вузы и отсутствием образовательных стандартов, работодатели — нацеленностью образовательных программ на абстрактные, оторванные от требований практики, знания. Конкретные меры, призванные повысить качество образования, не находят однозначной поддержки ни одной из исследованных групп респондентов. ЕГЭ. Как по своему содержанию, так, и, главное, по степени его организации, ЕГЭ не поддерживается ни учительским и вузовским сообществами, ни школьниками и студентами, ни, тем более, их родителями, которых приводит в состояние растерянности и острого недовольства сложность и слабая проработанность процедур проведения экзамена, непрозрачность подсчета итоговых баллов, спорность и неоднозначность тестовых заданий. В целом являясь сторонниками более объективной системы оценки знаний, чем было при прежней системе, респонденты не считают ЕГЭ мерой, способной решить проблему неформальных платежей при приеме в вузы. Работодатели и представители профессиональных сообществ акцентируют внимание на другой реформе системы образовании — введении уровневой системы подготовки. Отношение работодателей к переходу на уровневую (бакалавриат- специалитет-магистратура) систему зависит от отрасли, в которой они заняты. Вполне 14 толерантно к введению бакалавриата относятся работодатели — представителей таких отраслей, как торговля, услуги и т.п. Напротив, у представителей реального сектора экономики — промышленных предприятий в области машиностроения, приборостроения и т.п., отношение резко негативное. Подобное разделение представляется им бессмысленным, поскольку спектр компетенций, необходимый для их сферы, вполне покрывается традиционными ступенями профессионального образования, объем же подготовки, получаемый бакалаврами, по их утверждению, недостаточен. Пока у работодателей нет ясных представлений об объеме знаний и навыков, которые получают бакалавры, которые воспринимаются ими как «недоучки» и по этой причине имеют относительно низкие шансы трудоустройства. В ситуации наступившего кризиса положение бакалавров на рынке труда это еще больше усугубится, т.к. низкие шансы трудоустройства с данным уровнем образования войдут в резонанс с отсутствием материальных возможностей продолжить образование в магистратуре. В результате возникает вероятность появления нетрудоустроенного и разочарованного поколения, что является безусловной угрозой социальной стабильности. Представители администраций образовательных учреждений в высшей степени скептически относятся к идее перехода в автономные учреждения (АУ). Абсолютному большинству респондентов не понятны ни смысл такого перехода, ни его порядок, ни плюсы и минусы, из него проистекающие. Респонденты обращают внимание на то, что в случае перевода в АУ коренным образом меняется порядок администрирования, к чему респонденты не готовы, а надлежащей подготовки не ведется, как не ведется и информационная и разъяснительная работа. Респонденты воспринимают инициативу данной реформы как еще один стресс для образовательной системы, переживая который она еще больше будет терять в качестве. Формирование федеральных университетов встречает более позитивную оценку, чем ранее упомянутые реформы, однако респонденты выражают опасения, что данная мера будет способствовать дальнейшему углублению дифференциации качества образования. Вернемся к проблеме реализации образовательного потенциала. По данным наших исследований, значимость факторов успешного трудоустройства, связанных с 15 наличием того или иного высшего образования, по-прежнему уступает традиционным лидерам — связям и знакомствам и высокой квалификации, сопряженной с опытом работы. В регионах, судя по нашим данным, высокая персонифицированность отношений в сфере труда и, соответственно, доминирующее положение фактора связей при трудоустройстве и карьерных продвижениях еще выше, чем в столице. В ситуации экономического роста, расширении численности рабочих мест, оживления в ряде ранее депрессивных отраслей значимость социального капитала (связей, знакомств, блата) снижается. Одновременно очищается от сформировавшихся стереотипов конкурентная среда. До наступления финансово- экономического кризиса эти процессы еще только намечались, но свертывание экономического роста без оздоровления институциональной среды вновь выдвинет на первый план неформальные отношения как основу экономических и социальных взаимодействий в сфере образования и занятости. Массовая трудовая мобильность породила развивающийся спрос на дополнительное образование, которое также при более сбалансированной экономике могло бы свидетельствовать о наращивании образовательного потенциала. Но сложившаяся структура экономики и соответствующие ей направления трудовой мобильности задали рамки развития системы дополнительного образования, призванной обеспечивать текущие потребности рынка труда. Это означает, что основной поток дополнительного профессионального образования (ДПО), за исключением регламентированного постоянного обновления знаний в сфере медицины и педагогики, сформировался в процветавших до кризиса областях (менеджмент, ИКТ, бухгалтерия). Безотносительно к тому, как справляется данная система с задачами переподготовки кадров, понятно, что направление развития сложившейся системы дополнительного образования пока не соответствует мировым тенденциям, согласно которым она является основой для развития экономики, основанной на знаниях. Предпосылкой развития системы ДПО стал сложившийся характер вертикальной восходящей мобильности, когда задачи карьерного роста вынуждают работника достаточно часто менять место работы, при этом на новом месте от него требуются новые компетенции, которые приходится приобретать либо за собственный счет, либо за счет работодателя. Но и карьерные продвижения на старом 16 месте работы также часто связываются с необходимостью повышения квалификации, и это стимулирует работников к переобучению. В результате, в ситуации кризиса конкурентные преимущества будут иметь работники, сумевшие подтвердить свою высокую квалификацию, в частности, наличием свидетельства о ее получении. К стратегии получения дополнительного образования будут обращаться и те, кто склонен откладывать выход на рынок труда после получения основного профессионального образования по личным причинам. В этом случае получение образования будет рассматриваться соответствующей группой потребителей как инструмент поддержания социального статуса. Можно предположить, что и оставшийся без работы, но не без средств к существованию «офисный планктон» также в целях поддержания статуса займется получением дополнительного образования. Но какого? В этом состоит основная проблема, поскольку система ДПО подстроена под потребности экономики, которую поразил кризис, а очертания новой экономики — ее структура, приоритетные для государства, а, значит, гарантированно финансируемые отрасли не определены. Прозвучало экспертное мнение о том, что в целях снижения давления на рынок труда и повышения человеческого потенциала следовало бы выдавать оставшимся без работы некий ваучер, назначение использования которого определял бы сам потребитель образовательных услуг, потому что «он лучше знает, что ему нужно». Вряд ли, однако, целесообразно в ситуации кризисной неопределенности ожидать решения проблем исключительно со стороны населения. Подводя итоги, следует заметить, что при росте образовательного потенциала населения в его количественном выражении, его качество пока не отвечает задачам модернизации российской экономики, а возможности эффективной реализации накопленного образовательного потенциала «гасятся» состоянием институциональной среды, и, прежде всего, состоянием рынка труда, сформированного и подстроенного под сырьевой тип развития национальной экономики. 17 Н.Е. Тихонова, д.с.н. Москва, ИС РАН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛ СРЕДНЕГО КЛАССА РОССИИ Человеческий капитал, вот уже около полувека выступающий для экономистов одной из основных разновидностей капитала наряду с другими традиционными его разновидностями (промышленным, финансовым и т.д.), лишь сравнительно недавно начал осознаваться социологами как основа для занятия определенных классовых позиций. Среди тех, кто положил начало этому новому теоретическому подходу к анализу системы стратификации общества прежде всего следует назвать П.Бурдье. Продолжая начатый еще Г.Беккером поиск новых видов капитала, отражающих видоизменение последнего в современную эпоху, Бурдье делал акцент, впрочем, даже не столько на образовании и опыте (или знаниях и навыках, отражающих качество общего и специфического человеческого капитала), сколько на его культурной составляющей. Это нашло отражение и в употреблении им понятия «культурный капитал» вместо понятия «человеческий капитал». Культурный капитал для Бурдье включал особенности поведения, способность к обучению саму по себе и многие другие особенности индивида, в том числе, разумеется, и определенный набор общих и специфических знаний и навыков, отражающие труд данного индивида по освоению общего культурного наследия в процессе социализации — своего рода этапе первоначального накопления этого вида капитала. Идеи Бурдье получили развитие в рамках другой, менее известной в России концепции Э.Соренсена3, также внесшего заметный вклад в формирование нового подхода в исследованиях стратификации, который я условно называю «ресурсным»4. Впоследствии в рамках этого же подхода анализировали систему стратификации современных обществ многие известные теоретики. Так, У.Бек5 видел в инкорпорированных ресурсах индивида важнейшие факторы, позволяющие элимирировать те или иные риски, выступающие основой стратификации в 3 Sorensen A.B. Toward a sounder basis for class analysis // The American Journal of Sociology. Chicago. Vol. 105, N 6 (May 2000), p. 1523–1558. 4 Подробнее о сути и становлении этого подхода см.: Тихонова Н.Е. Ресурсный подход как новая теоретическая парадигма в стратификационных исследованиях // Социологические исследования, 2006, № 9; Она же. Социальная стратификация в современной России: опыт эмпирического анализа. М., 2007. Гл. 8, 9. 5 Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000. 18 предложенной им концепции. М. Кастельс6, уделяя, как и Бурдье, Соренсен и Бек, особое внимание знаниям как важнейшему виду инкорпорированных ресурсов в новом, возникающем на наших глазах мире, пошел еще дальше и положил, фактически, отношение к производству знания и ресурсы, определяющие это отношение, в основу своей концепции социальной стратификации. Таким образом, в последние два-три десятилетия сформировалось и активно развивалось новое научное направление, прямо увязывающее наступление нового этапа в развитии общества и изменение оснований социальной стратификации. При этом в качестве основания стратификации представители этого направления выделяли не просто объем и структуру ресурсов (капиталов, активов), которыми располагают индивиды, но и подчеркивали огромное значение в новых условиях видов ресурсов, вытекающих из характера социализации индивидов и их инвестиций «в себя» и отражающие особенности их знаний, навыков, поведения, общий уровень их культуры, рассматривавшиеся ранее только как следствие экономического статуса. Несмотря на растущую популярность в американской и западноевропейской социологии так называемого ресурсного подхода к стратификации, в российской социологии этот теоретический подход в целом пока заметен мало, хотя ряд ведущих российских специалистов уже несколько лет назад начал его активно использовать7. При этом одни авторы, как российские, так и зарубежные (что в большей степени характерно для собственно экономической традиции), обращали внимание прежде всего на профессиональные знания и навыки, приобретаемые до или в процессе трудовой деятельности. Другие же, и это характерно в первую очередь для социологической традиции анализа человеческого капитала, рассматривали не только профессиональные знания и навыки, но и культурный ресурс индивида, а также его личностные особенности. Если же учесть, что здоровье (физиологический капитал) также подчас рассматривается как элемент человеческого капитала, то понятно, что существующая в литературе методологическая путаница в анализе последнего, во 6 См.: Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000. 7 См., например: Авраамова Е., Логинов Д. Социально-экономическая адаптация: ресурсы и возможности // Общественные науки и современность. 2002, № 4; Заславская Т.И. Современное российское общество: социальный механизм трансформации. М., 2004; Радаев В.В. Экономическая социология. М., 2005. Гл. 20, 21; Шкаратан О.И., Бондаренко В.А., Крельберг Ю.М., Сергеев Н.В. Социальное расслоение и его воспроизводство в современной России. М., 2003. 19 многом предопределена именно разницей того, что подразумевает под ним тот или иной автор. Именно эта путаница обусловливает необходимость для каждого автора, пишущего о человеческом капитале, определиться с тем, что же он в своем анализе будет подразумевать под этим понятием. Будучи социологом, причем социологом, специализирующемся в области социальной стратификации, я, естественно, не могу игнорировать культурную составляющую ресурсов индивида. Поэтому, рассматривая особенности человеческого капитала как разновидности инкорпорированных ресурсов, необходимо анализировать не только профессиональные знания и навыки человека, но и его культурный капитал в целом, а также специфику его личностного капитала и его физиологический ресурс. Особенно важно это при анализе представителей среднего класса, характерной особенностью которых выступает наличие у них как основного вида ресурсов, на который они получают доходы, именно человеческого капитала8. Однако, учитывая ограниченность объема данной статьи, я сосредоточусь в ней преимущественно на человеческом капитале представителей среднего класса в узком понимании этого вида капитала. При этом в методологическом отношении при выделении среднего класса (поскольку для меня это именно класс, т.е. социальная группа, характеризующаяся спецификой ее места в системе производственных отношений, обусловленной особенностями ресурсов, которыми располагают ее представители и которые они предлагают на рынке, а не просто средние слои) я буду опираться на подход, предложенный одним из наиболее известных специалистов в области классового анализа — Э.О.Райтом9. Именно Райт, совместно с Б.Мартином, наиболее удачно, на мой взгляд, провел операционализацию базовых особенностей структурных позиций разных групп, составляющих средний класс (табл. 1). 8 Обычно предполагается, что получение ренты на свой человеческий капитал как основы доходов характерно только для так называемого «нового среднего класса». При этом «старый средний класс» интерпретируется обычно как владельцы собственного микробизнеса. Однако, как показывают исследования ИС РАН, успешным и устойчивым малый бизнес в России оказывается, как правило, только у тех, кто имеет высшее образование. А это значит, что в российских условиях именно человеческий капитал является классообразующим видом ресурсов, на который получаются доходы, для всего среднего класса нашей страны. Подробнее см.: Тихонова Н.Е., Мареева С.В. Средний класс: теория и реальность. М., 2009. 9 Wright E.O., Martin B. The Transformation of the American Class Structure, 1960-1980 // The American Journal of Sociology, Vol. 93, No. 1. (Jul., 1987), pp. 1–29. 20 Таблица 1. Операционализация ключевых признаков классовых позиций Э.Райтом и Б.Мартином Профессиональные статусы Принимают решения о политике фирмы Контролируют деятельность других Требуются дипломы об образовании Само- занятость Имеют подчинённых (2 и более) Менеджеры да Супервайзеры10 да Специалисты да Рабочие Мелкая буржуазия11 да Мелкие предприниматели да да Методически это означает необходимость использования двух таких базовых критериев отнесения к среднему классу как: 1) социально-профессиональный статус (учитывая особенности характера труда составляющих средний класс групп я использовала критерий его нефизического характера) и 2) объем человеческого капитала (критерий наличия как минимум среднего специального образования, поскольку именно этот образовательный уровень является в российских условиях достаточным для занятия согласно квалификационным требованиям ряда рабочих мест профессионалов и менеджеров среднего и даже высшего звена). Однако, учитывая специфику российских реалий, к двум вышеупомянутым критериям представлялось целесообразным добавить как своего рода «фильтры» еще два — уровень благосостояния и самооценку своего статуса в обществе. Первый из них отражал такой традиционный для анализа места в стратификационной системе показатель как экономический статус и операционализировался через наличие уровня доходов, позволяющего индивиду обеспечить как минимум простое воспроизводство себя как представителя данного класса и своего человеческого капитала как основного актива, приносящего доход12. Использование же второго в значительной 10 В отличие от менеджеров, деятельность супервайзеров характеризуется относительно меньшей ролью принятия решений по стратегическим вопросам и большей — реализацией текущего контроля за деятельностью своих подчиненных. При этом среди последних нет руководителей нижестоящих звеньев управления. Типичные представители супервайзеров применительно к российским условиям — мастер в цехе, бригадир на стройке и т.п. 11 В зарубежных стратификационных исследованиях под «мелкой буржуазией», в отличие от «мелких предпринимателей», имеющих наемных работников, подразумевают обычно тех, кто имеет семейный бизнес или самозанятых, включая ремесленников. 12 Методически для этого использовался критерий среднемесячных душевых доходов не ниже их медианных значений для данного типа поселения или количество имеющихся товаров длительного пользования не ниже их медианного значения по населению в целом, поскольку, как показали 21 степени обуславливалось сложившейся в России к началу 2000-х годов традицией использовать при выделении среднего класса особенности его статусной самоидентификации13. При этом для зачисления в средний класс необходимо было, чтобы респондент при оценке своего места в обществе поставил себя не ниже, чем на четвертую снизу ступень из десяти возможных. Соответствие всем четырем использованным критериям (образование, профессиональный статус, экономический статус и самооценка своего места в обществе) обеспечивало попадание в средний класс, отсутствие хотя бы одного критерия вело к зачислению респондента в периферию среднего класса, а двух и более — к отнесению его в группу «остальное население». При этом проблема теоретических оснований для разграничения представителей среднего и верхнего среднего класса, а тем более — входящих в элитные и субэлитные группы представлялась неактуальной, так как в выборку массовых общероссийских опросов, данные которых будут анализироваться в настоящей статье, представители этих групп практически не попадают. Выделенный на основе описанных выше критериев средний класс составлял в феврале 2009 г. 26% всего взрослого населения страны и треть экономически активного городского населения. Это означает заметное сокращение его не только по сравнению с 2008 г., когда он насчитывал треть всего взрослого населения страны и около 40% экономически активного городского населения, но даже с 2003 г. — тогда средний класс составлял в составе населения в целом 29%14. предыдущие исследования, именно этот уровень доходов является в современном российском обществе нижней границей, позволяющей обеспечить простое воспроизводство человеческого капитала — при более низком уровне дохода инвестиции в последний резко сокращаются, и даже простое его воспроизводство в межгенерационном аспекте не обеспечивается (См.: Тихонова Н.Е. Социальная стратификация в современной России… Гл. 3–6). Необходимость же учитывать различия уровня благосостояния в мегаполисах, областных центрах, средних и малых городах и поселках городского типа обусловлена различиями в ценах, натуральной составляющей доходов и специфике образа жизни в этих типах поселений. 13 Авраамова Е.М. Формирование среднего класса в России: определение, методология, количественные оценки // Общественные науки и современность. 2002. № 1; Беляева Л.А. Социальная стратификация и средний класс в России: 10 лет постсоветского развития. М., 2001; Средние классы в России: Экономические и социальные стратегии / Под ред. Т.М. Малевой. М., 2003; и т.д. 14 В данной статье использованы результаты общероссийских исследований «Средний класс в современной России» (ИКСИ РАН, апрель 2003), «Малообеспеченные в России: кто они? Как живут? К чему стремятся?» (ИС РАН, март 2008), «Российская повседневность в условиях кризиса: взгляд социологов» (ИС РАН, февраль 2009). Все исследования проводились по однотипной выборке, репрезентировавшей население страны по региону проживания, типу поселения, полу и возрасту с численностью респондентов 1749–1753 человека. 22 Рассмотрим теперь состояние человеческого капитала среднего класса и разных его подгрупп, и, прежде всего те поведенческие практики в отношении квалификационной составляющей человеческого капитала, которые обеспечивают устойчивое нахождение среднего класса на структурных позициях, приносящих на человеческий капитал соответствующие ренты. Что же это за позиции? Как показал специальный анализ15, с точки зрения особенностей занимаемых им (и предполагающих определенное качество человеческого капитала) позиций средний класс распадается на три подгруппы. Одну из них (условно названную мной «средний класс–1») составляют имеющие высшее образование и профессиональный статус руководители, предприниматели и специалисты. Если вспомнить концепцию Д. Голдторпа16, то можно говорить о схожести этой группы с «Service class», или, пользуясь голдторповской нумерацией классов, классами 1 и 2, а также IV b, который по Голдторпу в «Service class» не входит, относясь к мелкой буржуазии. Эта подгруппа накануне кризиса насчитывала 53% экономически активного среднего класса, а к весне 2009 г. достигла 57%, что делает большинство характерных для нее особенностей особенностями среднего класса в целом. Вторую группу (условно названную мной «средний класс–2») составляют имеющие среднее специальное образование работники торговли, рядовые служащие или самозанятые. Она очень напоминает классы III a, III b и IV a, которые Голдторп относил к так называемым промежуточным классам. Перед кризисом эта группа достигла почти трети экономически активного среднего класса, а к весне 2009 г. ее доля в нем сократилась до 28%. Третью группу (условно названную мной «прочие») составляют те, кто не вошел в эти две группы, и чей профессиональный статус не соответствует уровню образования. Существование столь массовой (15%) маргинальной группы в составе среднего класса, видимо, является следствием трансформационных процессов, которые разворачивались в российской экономике в 1990-х — начале 2000-х годов. Во всяком случае, по сравнению с 2003 г. ее численность в составе среднего класса сократилась к 2008 г. более чем вдвое, а в 2009 г. осталась на том же уровне. Таким образом, экономический кризис привел к 15 Подробнее о методике выделения внутренней структуры российского среднего класса см.: Тихонова Н.Е., Мареева С.В. Средний класс: теория и реальность. Гл. 2.3. 16 Goldthorpe J.H., McKnight А. The Economic Basis of Social Class // Sociology Working Papers. University of Oxford. 2003; Erikson R., Goldthorpe J.H. The Constant Flux: A Study of Class Mobility in Industrial Societies. Oxford: Clarendon Press, 1992 и др. 23 росту удельного веса «среднего класса–1» в составе среднего класса за счет опережающего «выпадения» из него части «среднего класса–2» в ходе сокращения среднего класса в целом. Посмотрим теперь, как выглядят некоторые характеристики человеческого капитала разных подгрупп среднего класса и насколько отличаются от них по своему человеческому капиталу те, кто, занимая формально те же самые структурные позиции, по одному из двух контрольных «фильтров» (экономический статус и самооценка своего статуса в обществе) не попал в состав среднего класса (табл. 2). Таблица 2. Некоторые особенности человеческого капитала представителей различных групп, 2008 г., % от их работающих представителей17 Средний класс Периферия Особенности В целом СК–1 СК–2 В целом по позициям СК–1 и СК–2 Позиции СК–1 Позиции СК–2 Уровень образования Среднее специальное 36 0 94 47 0 97 Незаконченное высшее 4 3 6 3 4 3 Высшее 56 90 0 47 92 0 Два высших образования или ученая степень 4 7 0 3 4 0 Включенность в использование информационных технологий Имеют навыки работы на компьютере 75 86 58 62 86 35 Постоянно используют эти навыки в работе 51 66 26 35 46 22 Ежедневно пользуются компьютером 52 62 33 31 40 20 Вообще не пользуются компьютером 19 8 38 32 14 54 Пользуются Интернетом не реже нескольких раз в месяц 60 71 40 33 50 14 Особенности культурного капитала Выросли в столицах субъектов РФ в семьях, где хотя бы один из родителей имел высшее образование 19 23 12 9 14 4 Выросли в малых городах и селах в семьях, где ни один из родителей не имел высшего образования 47 37 62 56 50 64 Остальные (промежуточная группа) 34 40 26 35 36 32 Фактически приведенные в таблице 2 данные говорят о двух обстоятельствах. Во-первых, о том, что при формальной близости уровня образования у попадающих и не попадающих в состав среднего класса представителей идентичных профессиональных статусов, эти работники обладают разным качеством человеческого капитала, проявляющемся как в их разной включенности в 17 В таблице приведены только отдельные позиции из соответствующих вопросов анкеты или рассчитанных индексов. Жирным шрифтом выделены позиции, характеризующие свыше половины данной группы, а жирным курсивом — позиции, наиболее характерные для группы, хотя и не составляющие большинства в ней. 24 информационные технологии, так и в разном качестве их культурного капитала, связанном со спецификой их первичной социализации. Причем различия в качестве наличного человеческого капитала сильнее проявляются у представителей «среднего класса–1». Во-вторых, из этих данных становится понятно, что на всех локальных и отраслевых рынках труда существует два типа формально одинаковых с точки зрения профессионального статуса и требований к уровню образования позиций — одни из них предполагают наличие компьютерной грамотности и хоть какого-то минимального культурного капитала, а другие нет. При этом требования, предъявляемые российской экономикой к человеческому капиталу представителей структурных позиций «СК–2» более гомогенны, чем в отношении характерных для «СК–1» позиций. Учитывая меньшую консистентность группы «СК–1» в отношении качества его человеческого капитала, был проведен дополнительный анализ ее внутренней структуры (метод K-средних с выделением оптимального числа кластеров на основе результатов иерархического кластерного анализа). При этом использовались пять переменных, характеризующих качество человеческого капитала респондентов (см. табл. 3). Таблица 3. Центры кластеров, различающихся качеством их человеческого капитала, 2008 г.18 Кластеры Характеристики «Профессио- налы–1» «Профессио- налы–2» «Полупрофес- сионалы»19 Уровень образования высшее высшее высшее Навык работы на компьютере есть есть нет Использование компьютера на работе постоянно используют постоянно используют вообще не используют Навык работы с использованием иностранного языка есть нет нет Факт пополнения своих знаний и квалификации за 3 года пополняли пополняли пополняли Как видно из таблицы 3, уровень образования и сам по себе факт повышения квалификации оказались вообще незначимы для кластеризации. В то же время 18 Численное наполнение кластеров: 1 кластер — 72 чел., 2 кластер — 201 чел., 3 кластер — 57 чел. 19 При выборе названия для данного кластера я исходила из того, что в современных условиях невозможно быть профессионалом, даже работая на должностях специалистов и имея высшее образование, не умея работать на компьютере. Не могут считаться структурными позициями профессионалов и рабочие места, не предполагающие такого навыка. 25 структурные позиции, занимаемые кластерами, которые были условно названы «профессионалы–1» и «профессионалы–2», характеризовались необходимостью постоянного использования компьютера на работе, при этом кластер «профессионалы–1» характеризовался также владением иностранным языком в объеме, достаточном для использования его в работе. Более того, 88% этого кластера реально пользовались этим навыком в своей работе, в том числе 21% использовали его постоянно. В то же время в двух других кластерах почти 90% вообще не использовали в своей работе навык владения иностранным языком. Уже одно это, учитывая российские реалии, говорит о том, что мы имеем дело с качественно разными подгруппами среднего класса с точки зрения качества их человеческого капитала. Причем в российской экономике наблюдается, видимо, острый дефицит высококвалифицированных кадров со значительным человеческим капиталом, а именно к таковым принадлежат, судя по всему, «профессионалы–1». В результате, как показывают данные, они имеют относительно более высокий уровень доходов, чем «профессионалы–2» (в выборке 2008 г. показатели среднего индивидуального собственного дохода были у них выше, чем у «профессионалов–2»), не говоря уж о «полупрофессионалах». В то же время, если говорить только о профессиональном статусе, то при столь разном качестве их человеческого капитала, профессиональный портрет всех этих кластеров выглядел практически одинаково, в частности специалисты составляли в каждом из них чуть более 80%. Попробуем теперь посмотреть на структуру среднего класса с учетом наличия в любой социальной группе ядра и его ближней периферии, также входящей, в отличие от периферии этой социальной группы в целом (для исключения путаницы условно названной мной «дальней периферией»), в ее состав. С учетом этой концепции, в состав ядра среднего класса можно включить не всех представителей среднего класса, а лишь «профессионалов–1» и «профессионалов–2» — именно в этих двух группах все характерные особенности среднего класса в целом выражены наиболее ярко. «Полупрофессионалы», представители «среднего класса–2» и «прочие» (куда наряду с теми, чей образовательный уровень не соответствует их профессиональному статусу, попадают также неработающие пенсионеры и остальные экономически неактивные респонденты, по всем критериям, кроме профессионального статуса на 26 работе, «проходящие» в состав среднего класса) составляют его ближнюю периферию (см. рис. 1). Профессионалы -1 Прочие Пенсионеры Полупрофессионалы СК-2 Дальняя периферия СК Ядро среднего класса Ближняя периферия ядра среднего класса, входящая в состав последнего Дальняя периферия ядра среднего класса, не входящая в состав последнего Профессионалы -2 Рис. 1. Модель внутренней структуры российского среднего класса Оценим теперь, с учетом столь непростой внутренней структуры среднего класса, некоторые компоненты человеческого капитала основных его подгрупп. В этой связи сразу надо подчеркнуть, что в современной экономике принципиальное значение для оценки человеческого капитала работника имеет не только формальное наличие того или иного диплома, но и качество полученного образования. Одним из косвенных показателей последнего является число лет дневного обучения (рис. 2). 12 41 37 62 7 55 35 33 65 23 5 16 5 65 Ядро среднего класса Ближняя периферия Дальняя периферия Остальное население Менее 12 лет 12-14 лет 15-16 лет Свыше 16 лет Рис. 2. Число лет дневного обучения у представителей различных социальных групп, 2008 г., % от их работающих представителей Как видно из рисунка 2, ядро среднего класса демонстрирует качественно иную картину продолжительности дневного образования, чем все остальные группы — 27 подавляющее большинство в нем (81%) имеет не менее 15 лет дневного образования. При этом для периферии (как ближней, так и дальней) среднего класса в большей степени характерно дневное образование продолжительностью менее 15 лет, а для остального населения — менее 12 лет. При этом среди «профессионалов — 1» 17% имели плюс к базовому высшему образованию второе высшее, магистратуру или аспирантуру, у «профессионалов — 2» таковых было в два раза меньше, а у специалистов из дальней периферии в четыре с половиной раза меньше. Различия в качестве человеческого капитала тех или иных подгрупп среднего класса связаны, однако, не только с полученным в учебных заведениях образованием, но и с сохранением и наращиванием его в условиях быстрого устаревания полученных в вузах знаний. 45% специалистов, оказавшихся в составе дальней периферии среднего класса (а это в основном женщины — работники бюджетной сферы), никак не пополняли за последние три года свои профессиональные знания. В ядре же среднего класса таковых было всего 19%. Заметно различались и методы пополнения своих знаний в двух этих группах у тех, кто их все-таки пополнял — в первой это было в первую очередь повышение квалификации на соответствующих курсах и освоение компьютера (по 28%). У вторых — самостоятельное отслеживание литературы по своей специальности (41%), что отражает наличие у них важнейшего для современной экономики навыка самообразования, и повышение своей квалификации компьютерного пользователя (39%). Причем часто одна и та же формулировка скрывала принципиально разный смысл, который вкладывался в нее в разных социальных группах. В этой связи, чтобы лучше понять различия, которые скрываются за формулировкой «приобретали или совершенствовали свои навыки работы на компьютере» в разных социальных группах, обратимся к вопросу о включенности их представителей в информационные технологии (см. рис. 3). На рисунке 3 хорошо виден колоссальный отрыв представителей ядра среднего класса от остальных групп в плане включенности их в информационные технологии. При этом единственная позиция, по которой были весьма заметны различия внутри самого ядра — это доля пользующихся Интернетом не реже нескольких раз в неделю (у «профессионалов–1» она достигала 80%, «профессионалы–2» пользовались Интернетом гораздо реже). 28 Различался у групп, входящих в ядро среднего класса, и характер активности по поддержанию своего человеческого капитала. Использовали не менее двух видов сохранения и наращивания своих знаний и навыков в последние три года 51% «профессионалов — 1» и 44% «профессионалов — 2». Если же говорить о способах пополнения знаний, то «профессионалы — 1» характеризовались большей активностью и самостоятельностью в работе со своим человеческим капиталом. 70% «профессионалов — 1» и 53% «профессионалов — 2» использовали такие абсолютно нехарактерные для других социальных групп и предполагающие самостоятельную активность способы пополнения знаний как переподготовка по новой специальности, отслеживание литературы по специальности, приобретение новых навыков, в том числе — с переходом к новым для себя видам деятельности, изучение иностранных языков и т.п. В то же время для «профессионалов — 2» характерно было чуть более широкое, чем среди «профессионалов — 1», распространение традиционного повышения квалификации и приобретения или совершенствования навыков работы на компьютере. 62 100 47 44 44 40 20 34 17 8 21 93 Пользуются компьютером не реже нескольких раз в неделю Пользуются Интернетом не реже нескольких раз в неделю Работа предполагает использование компьютера (постоянно или иногда) Ядро среднего класса Ближняя периферия Дальняя периферия Остальное население Рис. 3. Включенность в информационные технологии различных социальных слоев, 2008 г., % от их работающих представителей Все сказанное выше позволяет утверждать, что средний класс, и прежде всего его ядро, и определяющее, собственно, общую картину характеристик данного 29 класса, качественно отличается и по степени включенности в информационные технологии, и по своему общему человеческому капиталу, и по отношению к нему от остальных слоев населения. И хотя представители дальней периферии в большинстве своем также или уже имеют навыки работы на компьютере (47%) или приобретают их (6%), по реальному использованию и компьютера, и Интернета дальняя периферия заметно отстает даже от имеющей более низкий образовательный уровень ближней периферии. Отстает она и по другим характеристикам, связанным с особенностями качества человеческого капитала и инвестициями в него. Причем, накапливаясь по каждой отдельной позиции, включая как платные, так и бесплатные формы наращивания человеческого капитала, это отставание дает резкий скачок при обращении к итоговому показателю — доле тех, кто никак не повышал за последние три года свою квалификацию. Во всяком случае, активнее всего обновляли свои знания и квалификацию «профессионалы–1» — 86% их делали это тем или иным способом. Очень близки по этому показателю были к ним и «профессионалы–2» (81%). «Ближняя» и «дальняя» периферия отставали от них в этом вопросе очень значительно (57 и 52% повышавших разными способами свою квалификацию или обновлявших свои знания за последние 3 года). Остальное же работающее население России в массе своей (70%) вообще никак свой человеческий капитал не поддерживало. Таким образом, в данном случае мы имеем дело не просто с разной распространенностью действий по сохранению и наращиванию своего человеческого капитала в разных группах среднего класса, а с наличием у них разных моделей по отношению к нему. Причем различия эти вполне рациональны и вытекают как из особенностей профессиональных позиций этих групп, так и из специфики их общей ресурсообеспеченности, мешающей им претендовать на другие, более привлекательные структурные позиции. Принципиально важно при этом то, что для российского среднего класса в ближайшие годы будет характерно дальнейшее расслоение по качеству человеческого капитала. Это связано с тем, что отсутствие денежных и временных инвестиций в свой человеческий капитал характеризует именно тех его представителей, кто итак отстает по качеству этого капитала от осуществляющих эти 30 инвестиции. Так, например, среди тех представителей среднего класса, кто никак не пополнял за последние три года свои знания (36% всего среднего класса), умеют работать на компьютере лишь 55% при 83% у тех, кто использовал те или иные способы их пополнения. В два с половиной раза различаются у них и показатели распространенности владения иностранным языком и т.д. Отчасти это связано с особенностями их культурного капитала и усвоенных ими в процессе социализации моделей поведенческих практик. Во всяком случае, среди не пополнявших свою квалификацию представителей среднего класса две трети — это те, кто вырос в малых городах и селах в семьях родителей, не имеющих даже среднего специального образования. В то же время, среди остальных его представителей эта группа составляла лишь 41%. Таким образом, роль культурного капитала весьма велика и предопределяет качественно разные тенденции поведения в двух этих группах. Однако главной причиной столь разного поведения представителей российского среднего класса по отношению к своему ключевому активу — человеческому капиталу, являются все-таки особенности профессиональных позиций этих групп. Наименее склонны к освоению новых знаний те представители среднего класса, чья работа не требует человеческого капитала высокого качества, а при своем изначально худшем его качестве (64% повышавших свою квалификацию уже имели высшее образование, а не повышавшие его имели этот уровень образования лишь в 43% случаев) и относительно более низком культурном ресурсе на другой тип занятости они просто не могут претендовать. Подведем итоги. Хотя качество человеческого капитала российского среднего класса в целом назвать высоким вряд ли можно, оно все же гораздо выше, чем в других слоях населения, что не может не обусловливать появления в среднем классе специфических моделей поведения по отношению к нему. Для всех подгрупп среднего класса характерны, в отличие от остальных россиян, активные усилия по наращиванию своего человеческого капитала. Однако конкретные приоритеты этой деятельности у разных групп среднего класса различны, что связано с особенностями их положения на соответствующих сегментах рынка труда. Так, для «профессионалов–1», спрос на которых в современной российской экономике до 31 последнего времени превышал предложение, с точки зрения стратегий их поведения по отношению к своим основным активам характерно было наращивание своего человеческого капитала и освоение новых типов деятельности. Для «профессионалов–2» — опережающее повышение квалификации по старой специальности, что позволяет им повышать свою конкурентоспособность на соответствующих рынках. Для «среднего класса–2» — освоение компьютерной грамотности. Механизмы классового воспроизводства и консервации межклассовых неравенств и в российском обществе оказываются связаны в первую очередь с передачей человеческого капитала. Это позволяет говорить, с одной стороны, о воспроизводстве классовой принадлежности выходцев из наиболее образованных семей во всех типах городов, а с другой — о том, что уровень образованности родительской семьи пока не жестко предопределяет будущую классовую принадлежность человека в российском обществе. Однако принадлежность к ядру среднего класса, в отличие от ситуации с его «ближней периферией», гораздо жестче связана с объемом человеческого капитала в части его культурной составляющей. С точки зрения развития и становления такого сложного социального субъекта как средний класс такая роль культурного ресурса означает, что в среднем классе уже по крайней мере на протяжении последних 2–3 демографических поколений идут процессы классового воспроизводства. Это, естественно, способствует формированию его как коллективного актора. В то же время, очень значительная часть среднего класса, и даже его ядра, является в силу ряда причин, в том числе — и характерного для него суженного демографического воспроизводства, выходцами из других групп населения, что способствует маргинальности их сознания и поведения, в том числе — и в отношении своего человеческого капитала. 32 Ю.В. Овчинникова, Москва, ИС РАН / ГУ–ВШЭ ДИНАМИКА НАКОПЛЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА НА ФОНЕ ДРУГИХ ТИПОВ РЕСУРСОВ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ Динамика макроэкономического развития любой страны детерминирована многими факторами. В их число за последние десятилетия прочно вошли такие явления, как человеческий и социальный капиталы20. Не случайно на эмпирическом уровне фиксируется положительная взаимосвязь между объемом человеческого капитала, уровнем доверия, демонстрируемым населением, включенностью индивидов в социальные сети и экономическими успехами21. Однако при фиксации этой связи речь идет об уже видимых результатах — темпах роста или конкурентоспособности страны в целом как следствии приложения ее населением усилий в определенном направлении в прошлом. С точки же зрения развития событий не менее важным представляется установление того, в какой степени изменение индивидуальных установок и поведения способны привести к определенным социально-экономическим результатам на микроуровне, которые, накапливаясь, в свою очередь приводят к сдвигам, фиксируемым на макроуровне. Переход к экономике знаний, в основе которой лежит накопление человеческого ресурса, предполагает конкурентоспособность действий агентов по генерации, обработке и эффективному использованию информации, без чего невозможно включение страны в информациональную, по определению М. Кастельса, экономику22. Следовательно, для становления экономики знаний, человеческий ресурс должен быть одним из приоритетных направлений инвестиций отдельных индивидов, т.е. распределение ограниченных средств в пользу накопления человеческого ресурса должно быть (а) следствием выбора агентов из числа 20 В настоящей работе речь идет о ресурсах, которые являются накопленным результатом инвестиций времени, денег и сил на индивидуальном уровне и отражают потенциал совершения определенных действий (реализации властных полномочий, обращения к контрагентам социальной сети и т.д.). Однако в силу сложившейся в литературе традиции термины «капитал» и «ресурс» используются здесь в качестве синонимов. 21 Crudeli L. Social Capital and Economic Opportunities // The Journal of Socio-Economics. 2006. № 35. P. 913–927; Knack S., Keefer P. Does Social Capital Have an Economic Payoff? A Cross-Country Investigation // Quarterly Journal of Economics. 1997. Vol. 112. № 4. P. 1251–1288; Человеческое развитие: новое измерение социально-экономического прогресса / Под общ. ред. В.П. Колесова и Т. Маккинли. М., 2000. С. 280. 22 Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура. М., 2000. 33 имеющихся альтернатив (связанного, в свою очередь, с сознательным достижением долгосрочных целей) и (б) инвестицией по его природе (дающей измеряемую отдачу на вложенные средства, ощутимую не просто на уровне статистических показателей, но и практически самими инвесторами). Соответственно, адекватная оценка положения страны через призму «ресурсовооруженности» населения может быть получена при изучении состояния не отдельного типа ресурса, а удельных весов различных ресурсов, и, прежде всего — человеческого капитала, в их общем запасе и тенденций изменения этих весов. Говоря о динамике и приоритетах наращивания человеческого капитала в контексте других неэкономических видов ресурсов, представляется необходимым сконцентрироваться прежде всего на массово накапливаемых в России ресурсах, т.е. на тех, наращивание которых может становиться целью для большинства населения. Наложение этого условия сужает круг рассматриваемых ресурсов до человеческого (включая культурный), социального и властного23. Причем социальный и властный ресурсы оказываются значимыми в контексте специфики отношений, характерных для обществ этакратического типа, к которым, несмотря на неоднократную смену политического строя за последние полтора столетия, относится и российское общество. Человеческий ресурс выходит по значимости на одно из первых мест в условиях обществ «современного типа». Присоединение к нему культурного капитала призвано более точно описать качество человеческого ресурса, накопление которого начинается с раннего возраста. Отметим, что на основании анализа направлений инвестирования на микроуровне для наращивания определенных видов ресурсов можно говорить не только о факте накопления того или иного ресурса, но и определить специфику существующей в настоящее время институциональной среды, с которой практики микроуровня находятся в неразрывной диалектической взаимосвязи. Таким образом, при исследовании практик накопления ресурсов на микроуровне как детерминанты вектора развития ситуации на макроуровне, следует рассматривать особенности индивидуального выбора, считая внешнюю среду определителем набора ограничений 23 Название данного типа ресурса у разных исследователей может варьировать. В зависимости оттого, какая форма этого ресурса оказывается в центре внимания у того или иного исследователя, в итоге появляются «политический», «административный» и т.д. формы властного ресурса (См., например: Радаев В.В. Понятие капитала, формы капиталов и их конвертация // Экономическая социология. 2002. Т. 3. № 4.). 34 и приоритетов поведения. Однако при этом нельзя забывать, что, помимо стимулов и ограничений внешней среды, существуют личные мотивы, в том числе и неэкономические, в соответствии с которыми агенты принимают решение. Таким образом, накопление ресурсов можно представить как двусторонний процесс, когда индивидуальное поведение «корректируется» текущей ситуацией на рынке соответствующих ресурсов за счет разницы в отдаче на эти ресурсы, с одной стороны; а с другой стороны, сами цели этого поведения (зависящие как от норм и ценностей, усвоенных индивидом в процессе социализации, так и от текущего состояния внешней среды) могут стимулировать наличие у него неинвестиционных по типу установок, мотивов и форм поведения. В результате этого сложного комплекса взаимодействий перераспределение ограниченных средств, доступных для инвестирования, между различными направлениями в ответ на изменение рыночной ситуации не только приводит в динамике к «перетеканию» накапливаемых ресурсов от одного вида к другому наподобие системы «сообщающихся сосудов», но и влияет на общий вектор развития общества, отражая как особенности его институциональной среды, так и сложившегося в нем объективного запроса на те или иные виды ресурсов. В России в условиях планового хозяйства советского времени причинно- следственная связь, например, между индивидуальными усилиями в сфере образования и уровнем дохода была достаточно слабой. И хотя исследования последних лет свидетельствуют о росте зависимости между образованием и экономическим благополучием24, рядом исследователей отмечается, что, даже обучаясь на наиболее продвинутых программах, например, MBA25, современные «российские студенты часто не ставят перед собой конкретной цели — зарабатывать больше после окончания программы. Для многих ценность представляет само образование»26. Логично предположить, что один из приведенных тезисов не совсем отвечает действительности: одновременное понимание экономической выгоды инвестиций в собственное обучение и отсутствие целерационального элемента действия даже при получении бизнес-образования несовместимы в одном человеке, 24 См., например: Тихонова Н.Е. «Новые капиталисты»: кто они? // Общественные науки и современность. 2005. № 2. 25 MBA — сокр. от англ. Master of Business Administration. 26 Сумарокова Е.В. Инвестиции в человеческий капитал: теория и практика // Образование и общество. 2004. № 2. 35 но, возможно, связаны с отсутствием жестких гарантий доходов на совершаемые инвестиции. Одной из возможных причин экономической невостребованности человеческого капитала в нашей стране называют воздействие институциональной среды (действующих норм), не сфокусированной на его максимальной реализации27. Что касается социальных связей, то их значимость для решения самых разных проблем еще в советское время была одним из необходимых условий жизнедеятельности. Они не утратили своей роли и теперь, когда в ситуации дефицита экономических ресурсов, прежде всего финансовых, степень насыщенности социальных связей становится одним из важнейших источников выживания28. Этот вывод подтверждают результаты исследований, согласно которым в современной России социальные связи представляют собой «несущую основу» повседневной жизни россиян29. Итак, какой ресурс и почему предпочитают накапливать сегодня как россияне в целом, так и отдельные социальные группы? Насколько эффективными оказываются демонстрируемые индивидами на микроуровне стратегии поведения?30 Для исследования динамики накопления ресурсов разного типа и приоритета инвестиций в тот или иной ресурс мы будем рассчитывать два вида индексов. Первый — «балльный» — использован для исследования степени интенсивности включения населения в процессы накопления ресурсов в каждый момент времени31. Распределение суммы баллов в 2003 и 2008 гг. для каждого типа ресурса представлено на рисунках 1–3. 27 Авраамова Е.М., Логинов Д.М. Социально-экономическая адаптация: ресурсы и возможности // Общественные науки и современность. 2002. № 5. 28 Рона-Тас А. Устойчивость социальных связей в посткоммунистической трансформации Восточной Европы // Неформальная экономика. М.,1999. 29 Барсукова С.Ю. Неформальная экономика: экономико-социологический анализ. М., 2004. С. 355. 30 Информационную базу исследования составили два массива количественных данных: «Малообеспеченность в современной России» и «Богатые и бедные в современной России». Объектом исследования выступало городское население России трудоспособного возраста (от 18 лет до возраста выхода на пенсию с учетом гендерных различий). Таким образом, объем подвыборки в соответствии с заданными критериями (городское население в возрасте 18–54 года для женщин и 18– 59 лет для мужчин) составлял 1258 чел. (2003 г.) и 861 чел. (2008 г.). 31 Способ конструирования индекса в отношении каждого отдельного вида ресурсов был идентичен: каждому из совокупности признаков, свидетельствующих в пользу накопления того или иного типа ресурса, присваивается равный вес — единица, затем рассчитывается сумма баллов (доля) для каждого индивида в зависимости от его ответов и таким образом определяется степень выраженности «признака». 36 13,2 9,6 13,9 17,8 19,7 13,8 5,5 19,2 19,6 20,2 14,8 12,2 3,9 16,6 0 1 2 3 4 5 6 Баллы 2008 2003 Рис. 1. Динамика распределения баллов по шкале «человеческий ресурс» в 2003 и 2008 гг., % 5,5 49,0 32,8 12,7 5,1 34,5 45,4 15,0 0 1 2 3 Баллы 2008 2003 Рис. 2. Динамика распределения баллов по шкале «социальный ресурс» в 2003 и 2008 гг., % 37 12,7 54,2 0,0 2,7 48,2 36,4 2,6 0,2 12,1 31,0 0 1 2 3 4 2008 2003 Баллы Рис. 3. Динамика распределения баллов по шкале «властный ресурс» в 2003 и 2008 гг., % Как видно на рисунках 1–3, накопление разных ресурсов («профиль» распределения) сильно варьирует: в наибольшей степени взрослое городское население исключено из процессов накопления властного ресурса, при этом более половины данной группы обладают значительными накоплениями ресурса социального. Как будет показано ниже, изменения «профилей» обусловлены разными причинами. Сейчас же отметим, что в случае с человеческим ресурсом за этими цифрами стоит рост доли индивидов, происходящих из более высокообразованных семей, на фоне одновременного сокращения числа тех, кто предпринимает реальные «инвестиционные» действия, используя доступные способы пополнения знаний. Причем, заметим, иерархия уровней образования, в отличие от уровня квалификации, является известной и признаваемой всеми, а потому служит простой, «естественной» шкалой стратификации, иначе говоря, ярким критерием статусной принадлежности в повседневной жизни. Визуальный анализ говорит о том, что характер распределения в отношении каждого вида ресурса имеет свои особенности. В целом, распределения человеческого, социального и властного ресурсов слегка сместились за последние пять лет в сторону правого конца шкалы (даже несмотря на то, что наиболее высокоресурсные группы все меньше попадают в выборки массовых опросов). 38 Однако в отношении накопления человеческого ресурса такая «визуально» сложившаяся ситуация вовсе не является свидетельством более интенсивных инвестиций. На рисунке 4 представлена зависимость оценки объема накоплений и действий по накоплению человеческого ресурса в 2003 и 2008 гг. Как можно заметить, несмотря на бoльший фактический накопленный объем данного ресурса, активность по его накоплению на протяжении последних 5 лет значительно спала. Иначе говоря, мы имеем дело с двумя разнонаправленными тенденциями: наращивание ресурса с одной стороны при снижении доли населения, предпринимающей хоть какие-то реальные действия в этом направлении, — с другой. Подобная «интерференция» волн приводит к «гашению» продемонстрированного выше роста объема накопленного ресурса с количественной точки зрения. С позиции же качества процесса накопления мы должны зафиксировать его непроизводительную природу в силу снижения инвестиционной активности населения и, таким образом, сокращения доли населения с относительно более высоким уровнем качества своего человеческого капитала. 0,0 5,0 10,0 15,0 20,0 25,0 0 1 2 3 4 5 6 Баллы Действия / изменение ситуации 0,0 10,0 20,0 30,0 40,0 50,0 60,0 Фактическое состояние дел 2008 2003 2008 (действия) 2003 (действия) Рис. 4. Динамика накопленного объема и действий по накоплению человеческого ресурса, 2003–2008 гг. 39 Рассмотрим теперь, насколько велико различие в приоритетах и динамике накопления ресурсов разного типа между группами населения (для ответа на данный вопрос был использован массив 2008 г.). Если говорить о тех слоях населения, которые в наибольшей степени включены в накопление определенного вида ресурса, то по результатам анализа можно выделить два основных параметра, дифференцирующих стратегии в этой области, — возраст и тип городского поселения. Причем возрастная граница проходит по рубежу в 30 лет, а поселенческая — по проживанию в мегаполисах (Москве и Санкт- Петербурге) или во всех остальных типах городов. Оба параметра оказываются актуальными для властного ресурса, на накопление которого нацелены молодые жители мегаполисов до 30 лет. Кроме того, возраст — единственный индикатор, по которому можно дифференцировать городское население по отношению к накоплению социального ресурса, где молодые люди до 30 лет чаще демонстрируют установку на его получение. Что касается образования, то здесь наиболее важен тип городского населенного пункта. При этом надо говорить в целом о двух разных моделях накопления человеческого ресурса в мегаполисах и других городах. В первом случае это «совершенствуемое» образование, связанное с получением дополнительных навыков работы на компьютере или владением иностранными языками. Во втором — «догоняющее», когда акцент делается на получение второго высшего образования или повышения квалификации по старой специальности. При этом уровень образования семьи происхождения32, обусловливающий характер первичной социализации человека, служит в современной России отправной точкой в детерминации его отношения к получаемому образованию: чем выше этот уровень, тем выше притязания следующего поколения и тем активнее их действия в этом направлении. В совокупности со сказанным выше относительно типа городского поселения можно утверждать, что в настоящее время имеет место «закрытие» высокообразованных слоев населения, происходящих в свою очередь из более 32 Если рассматривать уровень образования семьи происхождения индивида в целом, то оказывается, что уровни образования обоих родителей совпадают примерно в 2/3 случаев. При этом до уровня среднего специального образования действует тенденция более высокого уровня образования отца. Начиная с уровня высшего образования, ситуация меняется в пользу более высокого уровня образования матери. 40 высокообразованных семей и проходивших процесс обучения в крупных населенных пунктах. Эта группа выступает носителем значительного объема человеческого капитала (в том числе культурного ресурса), определяющего для нее более высокие, по сравнению с остальными группами, шансы на рынке труда. Неудивительно при этом, что количественная оценка данной группы весьма скромная. Так, например, лишь 16,7% респондентов на момент опроса имели собственный уровень образования не ниже высшего и происходили при этом из семей, в которых подобный уровень образования имелся хотя бы у одного из родителей. Если говорить о прохождении индивидом первичной социализации в республиканском или областном центре, крупном городе, а также одном из мегаполисов — Москве, Санкт-Петербурге, и достижении им образования не ниже высшего, то таких в подвыборке оказалось 15,6%. Что касается совпадения всех трех обозначенных признаков, то можно говорить о численности группы горожан — носителей существенного объема человеческого капитала, включая культурный ресурс, в 9,4%33. Отметим, что бoльшая часть этой группы (62,8%) проживала в момент опроса в городах с численностью населения свыше 1 млн. человек, и еще 23,1% — в городах с численностью жителей от 500 тыс. до 1 млн. человек. С точки зрения профессиональных статусов, занимаемых представителями данной группы, надо говорить о превалировании примерно в равной степени встречающихся в ней предпринимателей, руководителей организаций всех уровней, высококвалифицированных специалистов, а также офицерском составе вооруженных сил, МВД и прокуратуры. Как можно видеть на рисунке 5, и собственно инвестиционная активность представителей данной группы (условно названной мной «ядром») выше, чем по выборке в целом. Хотя речь далеко не всегда идет о приобретении навыков, востребованных в современной экономике, вообще не предпринимают какие-либо действия для пополнения знаний и навыков в данной группе все же в 2 раза реже, чем в выборке в целом. Интересно отметить также, что образование в принципе выступает для этой группы весьма значимым показателем, согласно которому определяется 33 Для сравнения в 2003 г. образование не ниже высшего у респондентов и их родителей наблюдалось в 15,1% случаев, обладатели образования не ниже высшего, происходящие из крупных городов и мегаполисов, составили 15,1% в подвыборке городского совершеннолетнего населения. Совпадение всех трех признаков в 2003 г. наблюдалось у 8,8% респондентов. 41 собственный социальный статус. Так, в 2008 г. он был актуален для 50,0% представителей группы, значительно превысив аналогичный показатель 2003 г. — 33,3%, при том, что остальные показатели (должность на работе и социальные связи) не продемонстрировали значимой динамики. 43,6 0,5 4,5 5,6 12,1 15,1 20,0 22,4 21,8 0 7,7 10,3 11,5 20,5 33,3 53,8 Ничего не предпринимали Брали частные уроки с целью пов ысить св ою ценность как работника Изучали иностранные языки на курсах или самостоятельно Прошли переподготовку по новой для себя специальности (включая второе в ысшее образование) Приобретали другие новые практические навыки, переходя к новым для себя в идам деятельности и направлениям работы Прошли дополнительное обучение по старой специальности (пов ышение квалификации) Приобретали или совершенств овали св ои навыки работы на компьютере Старались сами следить за новой литературой, приобретать новые нав ыки, узнавать о новых разработках По подвыборке в целом "Ядро" Рис. 5. Источники пополнения знаний взрослым городским населением России за последние 3 года, % от опрошенных (допускался выбор всех подходящих вариантов ответа) Результаты исследования на выборочных данных общероссийских репрезентативных опросов говорят о том, что объем совершения инвестиций в человеческий капитал и другие типы ресурсы действительно варьирует. На временном интервале в пять лет (с 2003 по 2008 гг.) был зафиксирован рост объема накопления человеческого, социального и властного ресурсов (в показателях запаса). Однако при этом инвестиции в человеческий ресурс имеют четко выраженную тенденцию к сокращению (в показателях потока). Иначе говоря, российское население вместо инвестиций в обучение и повышение профессиональной квалификации в настоящее время расходует средства прежде всего на наращивание социальных 42 связей, по которым циркулируют взаимные услуги, и достижение таких позиций в должностной иерархии, которые позволяют в силу занимаемого положения контролировать использование как можно большего объема ресурсов. Учитывая, что при расчете показателей мы принимали во внимание только совершеннолетнее городское население трудоспособного возраста, которое и определяет своим поведением макроэкономические достижения, стагнация человеческого ресурса с перспективой его деградации в будущем вызывает особое беспокойство. Такой тип поведения, разумеется, не может рассматриваться как производительный и способствующий становлению экономики знаний. Это означает, что «качественный скачок» развития нашей страны откладывается на неопределенное время, поскольку часть населения, демонстрирующая инвестиционное поведение в области накопления ресурсов, крайне мало (в 2008 г. группа городского населения, имеющая собственный уровень образования не ниже высшего, уровень образования хотя бы одного из родителей не ниже высшего и проходившая первичную социализацию в республиканском или областном центре, крупном городе либо мегаполисе, составляла лишь 9,4%). Однако формирующие эту группу потомственные горожане, воспроизводящие из поколения в поколение высокий уровень образования и соответствующее качество культурного ресурса, рассматривают этот уровень как основу своего социального статуса, целенаправленно добиваясь его получения. Иными словами, поведение этой группы населения можно рассматривать как рациональное с точки зрения совершения инвестиций в обучение, однако надо понимать, что такого рода рациональность далеко не всегда сопряжена с извлечением экономической выгоды из совершенных инвестиций, во всяком случае — прямой выгоды в виде больших доходов, опосредуясь задачей сохранения классовой принадлежности. На имеющихся данных удалось также установить, что недостаток желания и возможностей получения хорошего образования у жителей мегаполисов и областных центров компенсируется их более активным стремлением к наращиванию социального ресурса, а у первых еще и властного. Причем подобного рода стремление зависит от возраста: молодое поколение горожан до 30 лет, включая современных студентов, мотивировано на наращивание социальных связей и властных полномочий в ущерб более активному накоплению человеческого ресурса, 43 сведенному исключительно к задаче получения диплома. При этом накопление социального ресурса посредством включения в большее число социальных контактов рассматривается как нормальный, естественный способ поведения. Вероятно, инвестиции в поддержание горизонтального типа связей, так же, как и вертикальных, носят более отчетливо выраженный «рациональный» характер, в отличие от накопления человеческого ресурса. Причем на основании выявленного практически однородного отношения городского населения к накоплению социального и властного ресурсов можно утверждать, что подобного рода «рациональность» уже стала для него устойчивой нормой поведения. Более того, отдаваемый молодым поколениям в задаче накопления разных типов ресурсов приоритет социальному и властному, а не человеческому, ресурсам может привести к закреплению существующих тенденций распределения инвестиций имеющихся средств по разным направлениям на длительную перспективу. 44 В.А. Аникин Москва, ИС РАН / ГУ–ВШЭ УСТАНОВКИ ПРИ ВЫБОРЕ РАБОТЫ И ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛ РОССИЯН: СОЦИАЛЬНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ СРЕЗ Последнее время отмечается повышенным интересом к теме человеческого капитала и поиску факторов, объясняющих предпочтения занятого населения в отношении его накопления и поддержания на требуемом уровне. Интерес к этой области продиктован глобальными тенденциями, которые ставят перед российской экономикой новые вызовы, связанные с необходимостью формировать не только определенную институциональную инфраструктуру, но и особый тип работника, конкурентоспособный в условиях интеграционных процессов и роста глобальной конкуренции в сфере создания инновационной добавочной стоимости. Этот тип работника описывается целым рядом переменных, из которых как наиболее значимые традиционно выделяют: определенный объем имеющихся знаний, измеряемый часто в годах обучения и по формальному уровню образования; и набор практических навыков, позволяющих выполнять работу согласно требованиям занимаемой позиции, то есть в рамках конкретного рабочего места. Однако при такой трактовке человеческого капитала из виду упускаются обстоятельства, которые могут служить косвенной оценкой того, насколько человеку в действительности представляются значимыми те знания и навыки, которыми он обладает, или которых у него нет. Включение таких индикаторов в предметное поле исследования имеет под собой практический интерес. Так, установки при поиске работы34 могут служить хорошим индикатором человеческого потенциала, а их статистическая классификация может приблизить нас к пониманию паттернов общественного развития. Основной эмпирической базой нашего исследования, предпринимающего попытку совместить оба этих подхода, выступает панельное исследование RLMS (РМЭЗ) за 1994–2006 гг. (Russian Longitudinal Monitoring Survey, или Российский 34 В действительности более чистым показателем является то, как человек заполняет время и какую роль он в этом процессе отводит человеческому капиталу. Поскольку в обществе с массовым рынком труда все время человека заполняется работой и/или отдыхом, анализ досуговых предпочтений также видится весьма уместным. Однако в рамках данной статьи рассматривается только работа, как сфера, где человек проводит большую часть своей жизни. См. подробно о переработках россиян: Аникин В.А. Роль работы в повседневной жизни населения России // Российская повседневность в условиях кризиса / Под ред. М.К. Горшкова, Р. Крумма, Н.Е. Тихоновой. М., 2009. С. 85–86. 45 мониторинг экономического положения и здоровья населения), позволяющее в силу доступности массивов, а также масштабной репрезентативной выборке (более 12 тысяч респондентов), зафиксировать основные закономерности распределения установок по отношению к работе в зависимости от типа профессиональной деятельности. В исследовании РМЭЗ 2006 г. есть ряд вопросов, с помощью которых можно зафиксировать данные ориентации. На основании этих вопросов мы попытались выделить однородную группу, которая, по крайней мере, с точки зрения характерных для нее трудовых мотиваций демонстрировала бы особенности, присущие личности позднеиндустриального общества. Технически это решалось процедурой кластерного анализа и последующего наложения полученных кластеров на социально-профессиональную структуру. Таблица 1. Результаты факторного анализа на основе вопросов, измеряющих ориентации россиян при поиске работы Для Вас лично при выборе работы насколько важны: Факторы 1 2 3 возможность получать новые знания, умения? ,87635 интересная, творческая работа? ,762 возможности должностного роста? ,743 хорошая репутация предприятия, организации, фирмы? ,651 соответствие работы Вашим способностям, склонностям? ,544 удобное расположение предприятия, организации, фирмы? ,811 удобный график работы? ,693 хорошие отношения в коллективе? ,643 условия труда? ,628 хорошее социальное обеспечение — путевки, дополнительное медицинское обслуживание, питание и тому подобное? ,611 размер заработной платы? ,842 гарантированная работа, низкая вероятность ее потерять? ,757 35 Цифры в таблице представляют собой матрицу факторных нагрузок, соответствующих коэффициентам корреляции в обычном корреляционном анализе. Так, переменная, связанная с ориентацией на получение новых знаний и навыков, «нагружает» фактор 1 сильнее всего (0,876); переменная, измеряющая степень значимости для респондента удобство расположения места работы, — фактор 2 (0,811), а ориентация на размер заработной платы при выборе работы — фактор 3 (0,842). 46 Из таблицы 1, представляющей результаты факторного анализа, видно, что вся совокупность установок при выборе работы сводится к трем основным факторам (в общей сложности описывающим более 62% случаев). Фактор 1 собрал все пункты, описывающие ориентации россиян на саморазвитие и некоторые нематериальные стороны при выборе работы. Обозначим его как «Установки на саморазвитие и рост на работе». К базовым пунктам этих установок относятся: возможность получать новые знания и навыки; интересная, творческая работа; возможность роста в должности; хорошая репутация фирмы; соответствие работы способностям и склонностям индивида. Фактор 2 объединил все пункты, связанные с условиями труда и характером занятости: удобное расположение предприятия, организации, фирмы; удобный график работы; хорошие отношения в коллективе; условия труда; хорошее социальное обеспечение. Условно его можно назвать как «Установки на удобство и комфортность работы». Фактор 3 включает пункты, отражающие материальные ориентации при выборе работы, в том числе: размер заработной платы и наличие гарантированной работы, низкая вероятность ее потерять. Он получил название «Материальные ориентации при выборе работы». Таблица 2. Кластеры, полученные на основе трудовой мотивации Кластер 1 (идеалисты) 2 (прагматики) 3 (традиционалисты36) 4 (модернисты) Саморазвитие и рост -,020 -,132 1,500 -,629 Удобство и комфорт ,239 1,093 -,449 -,711 Материальные ориентации 1,578 -,535 -,379 -,315 Количество наблюдений в каждом кластере (Valid =6345, Missing=206) 1288 1660 1118 2279 Поскольку нашей задачей является поиск однородных групп на основании трудовой мотивации, полученные факторы были использованы в качестве 36 Полученная разбивка на кластеры невольно напоминает нам о концепции модернизации, которая предоставляет богатый объяснительный аппарат для понимания сущности полученных кластеров. 47 тестируемых переменных в процедуре кластерного анализа по работающим индивидам, результаты которого приведены в таблице 2. В ней содержатся средние значения кластерных центров: чем ближе к «–3», тем большую роль играет фактор в формировании кластера, и наоборот, чем ближе к «+3», тем эта роль меньше. Полученную разбивку на кластеры можно интерпретировать следующим образом. Работающие россияне в трех группах из четырех объединяются в зависимости оттого, что для них не является важным при выборе работы, и лишь в одной — относительного того, что является для них значимым при этом выборе. В результате портреты кластеров выглядят следующим образом: Кластер 1: россияне, которые при выборе работы, прежде всего, не станут ориентироваться на деньги и стабильность занятости. Это главное, что объединяет этих людей. При этом соображения удобства и комфортности являются для них практически столь же значимыми, как саморазвитие, возможность самореализации, должностного и профессионального роста при выборе места работы. Если говорить о портрете этой группы, то нельзя говорить о ярко выраженной гендерной закономерности. В кластере 1 чаще, чем в обществе в целом, можно встретить лиц до 20 и тем, кому больше 50 лет. Кластер 2: россияне, для которых важны, прежде всего, деньги, хотя и профессиональная реализация тоже является относительно существенной при выборе работы. В то же время их не очень интересуют вопросы удобства и комфортности работы, то есть атмосфера в коллективе, характер и условия труда и т.п. Другими словам, данный кластер объединяет тех, для кого характерно говорить: «лишь бы платили и давали расти». Эту группу россиян, с учетом того, что он преимущественно состоит из россиян мужского пола (58%), тех, кому от 21 до 30 лет (31%), работников строительной отрасли, транспорта и связи (при этом, образование является нехарактерной сферой занятости для представителей кластера 2), можно назвать «прагматики». Кластер 3: россияне, которым не важен профессиональный рост, творческая реализация и прочие ориентации на нематериалистические ценности в работе, для них большую значимость представляет меркантильный интерес: условия и характер занятости, низкая вероятность потерять работу, а также то, сколько за нее платят. Потрет этой группы наиболее выпуклый по возрасту — кластер 3 объединяет в себе 48 тех россиян, кому больше 40 (65%). Также в этой группе чаще, чем по России в целом, можно встретить работников отрасли гражданского машиностроения, сельского хозяйства, жилищного и коммунального хозяйства. Условно кластер 3 можно назвать «традиционалисты». Кластер 4: россияне, для которых творческая и профессиональная реализации, а также ориентация на должностной рост оказываются важнее, чем те деньги, которые они могут получить за свою работу, хотя и последние для них тоже значимы. Этот кластер может быть назван «потенциальные модернисты». Он оказался самым многочисленным в нашей модели кластеризации, превысив четверть всей рассматриваемой выборки. 59% кластера — женщины. При этом 57% представителей кластера — это молодое поколение (от 20 до 40 лет). Любопытно, что 44% россиян, занятых в сфере финансов, входят именно в этот кластер. Итак, если предполагать, что эффективное отношение к своему человеческому капиталу является атрибутом современной экономики, то, согласно полученной кластерной разбивке, можно сказать, что данные установки формируются у населения, что называется, «от противного» — от отрицания «денежной мотивации» при выборе работы, которая в двух кластерах прямо противостоит установке на саморазвитие, а в двух случаях сосуществует с ней, но не демонстрирует высокого вклада в образование кластеров. При этом ясно, что субъекты позднеиндустриальной экономики, по крайней мере с точки зрения их отношения к работе, скорее всего, будут формироваться на базе различных групп. Но в основном это будут россияне среднего возраста, занятые в секторах экономики с ярко выраженной конкурентной средой. В пользу этого предположения свидетельствуют и данные таблиц 3 и 4, которые содержат результаты распределения полученных кластеров по социально- профессиональной структуре (с указанием статистической значимой связи). В таблицах знак «+» означает, что мы отвергаем нулевую гипотезу о том, что связи нет, при уровне значимости . < 0,05, то есть в 95% случаев наши переменные статистически взаимосвязаны; «++» предполагает уровень значимости . < 0,01, что соответствует 99% вероятности; «+++» соответствует уровню значимости . < 0,001, то есть 99,9%. Использовался тест Хи-квадрат, измеряющий наличие статистически значимой связи между номинальными признаками, поэтому стоит отдельно 49 подчеркнуть, что эти данные говорят не о силе связи, а о том, насколько надежен полученный результат. Количество минусов соответствует уровню значимости, на котором мы отвергаем гипотезы о том, что связи нет (по аналогии с количеством «+»). Знак «–» означает, что мы получили отрицательное значение Adj. Res. в процедуре Хи-квадрат, используемой в таблицах сопряженности. И хотя обычно статистика Хи-квадрат не дает информации о направлении и силе связи, в таблицах сопряженности мы можем полагаться на большие отрицательные значения Adj. Res. как информацию о событиях, статистически наименее нехарактерных для конкретных категорий переменной. Таблица 3. Социально-профессиональный состав четырех кластеров, в % от числа кластеров Кластеры 1 2 3 4 1 чиновники, руководители, предприниматели 4 6 ++ 2 --- 5 2 профессионалы 13 15 ++ 4 --- 15 +++ 3 полупрофессионалы 16 18 10 --- 21 +++ 4 офисные работники (клерки), линейный персонал 9 6 -- 7 9 5 работники третичного сектора и торговли 11 9 -- 10 13 ++ 6 квалифицированные работники с/х и рыболовства 1 0 1 1 7 рабочие, связанные с ручным трудом 12 - 15 + 15 13 --- 8 промышленные рабочие 17 17 26 +++ 14 --- 9 разнорабочие 16 13 -- 26 +++ 10 --- Таблицы 3 и 4 позволяют увидеть область концентрации представителей социально-профессионального статуса в каждом кластере. Фактически, на ее основе мы получаем картину трудовых мотиваций разных социально-профессиональных групп. 50 Таблица 4. Состав социально-профессиональных групп по четырем кластерам, в % от числа групп Кластеры 1 2 3 4 1 чиновники, руководители, предприниматели 18 34 ++ 7 --- 41 2 профессионалы 22 30 ++ 5 --- 43 +++ 3 полупрофессионалы 19 28 10 --- 43 +++ 4 офисные работники (клерки), линейный персонал 23 22 -- 16 40 5 работники третичного сектора и торговли 21 22 -- 17 41 ++ 6 квалифицированные работники с/х и рыболовства 23 13 23 40 7 рабочие, связанные с ручным трудом 18 - 30 + 19 34 8 промышленные рабочие 20 25 26 +++ 28 --- 9 разнорабочие 22 23 -- 31 +++ 24 --- Хотя о полном разрыве рода деятельности и трудовой мотивации говорить не приходится, из таблиц 5 и 6 хорошо видно, что ни одна из социально- профессиональных групп России не образует условий для формирования типа мышления, характерного для экономики знания, а значительная часть российских рабочих является в какой-то степени даже тормозом общественного развития. Для них не характерны установки на саморазвитие и рост при поиске работы (впрочем, эта позиция может быть для них вполне рациональной в условиях отсутствия в российской экономике массовых рабочих мест, где требуется такой тип работника). Впрочем, российский менеджмент, от которого ожидается обеспечение способности страны занять достойное место в глобальной экономике, также представляет собой группу с неустойчивой занятостью, обеспечение роста численности которой происходит за счет лиц с невысоким уровнем образования37. Также для них 37 См. подробно: Аникин В.А. Тенденции изменения социально-профессиональной структуры в России в 1994-2006 гг. (по данным RLMS) // Мир России, 2009б, №3. 51 свойственна «денежная» мотивация труда и ориентация на должностной рост без ярко выраженного стремления к саморазвитию, что, в общем, характерно и для рабочих. Рабочим и, в определенном смысле, менеджерам, противостоят в этом отношении профессионалы. И хотя российские профессионалы также представляют собой неоднородную группу, именно рабочие в отношении их установок на работу являются одним полюсом распределения различных профессиональных групп, а профессионалы — другим. Остальные группы занимают промежуточные позиции. Вместе с тем, в объяснении реальных практик, направленных на обновление и / или поддержание человеческого капитала, род занятий играет большую роль, чем трудовые мотивации (табл. 5 и 6). Во-первых, образовательный уровень в кластере, условно названном «идеалисты» не имеет статистически значимых отличий от распределения образования, характерного для всего населения. А во-вторых, из таблицы 5 видно, что «идеалисты» не демонстрируют особенностей в поведении по отношению к своему человеческому капиталу (в сравнении с населением в целом). Таблица 5. Человеческий капитал представителей четырех кластеров (реальные практики), в % от числа кластеров (работающее население) Планируют продолжить обучение на профессиональных курсах, в колледже (техникуме), в ВУЗе в течение ближайших трех лет Обучались на профессиональных курсах, курсах повышения квалификации или других или других курсах, включая курсы иностранных языков, за последние 12 месяцев Всего на проф. курсах В техни- куме В вузе Всего По старой специаль- ности По новой специаль- ности В общем по массиву работающих 16% (N=980) 39% (N=373) 11% (N=103) 60% (N=573) 8 (N=480) 69 (N=329) 31 (N=150) к л а с т е р ы 1 – идеалисты 14 41 11 57 7 65 35 2 – прагматики 1938 38 9 63 9 67 33 3 – традициона- листы 4 50 18 42 3 62 38 4 – модернисты 20 37 11 62 9 72 28 38 Жирным шрифтом выделен статистически значимый результат (. < 0,05) 52 Таблица 6. Намерение продолжать образование представителей различных социально- профессиональных групп в 2006 г., в % от работающих россиян, RLMS Собираетесь ли Вы продолжить образование на курсах, в техникуме, ВУЗе в течение ближайших трех лет? Всего На проф. курсах В техникуме В вузе В общем по массиву работающих 16% (N=980) 39% (N=373) 11% (N=103) 60% (N=573) По социально-профессиональным группам 1 чиновники, руководители, предприниматели 5 59 ++ 4 47 2 профессионалы 15 69 +++ 2 --- 39 --- 3 полупрофессионалы 25 +++ 45 + 1 --- 64 4 офисные работники, линейный персонал 10 ++ 39 --- 11 80 +++ 5 работники третичного сектора и торговли 17 +++ 24 --- 14 70 ++ 7 рабочие, связанные с ручным трудом 10 -- 25 -- 20 ++ 67 8 промышленные рабочие 9 --- 34 27 +++ 49 9 разнорабочие 10 --- 43 29 +++ 42 --- Это говорит о том, что россияне, которые сознательно не ориентируются на деньги и стабильность занятости при выборе работы, движимы отнюдь не специфическим состоянием человеческого капитала и соответствующим к нему отношением, а факторами, которые больше связаны с внеклассными признаками (например, демографическими, отраслевыми и проч.). Возможно даже, что это установка на психологически комфортное существование в рамках занимаемой позиции. Во всяком случае, глядя на группу, для которой характерен данный тип мотивации, создается впечатление, что их установки при поиске работы формируются не через призму рынка труда и требований современной экономики к рабочей силе определенного типа, а из особого отношения к жизни. Вместе с тем, другие типы трудовых ориентаций так или иначе связаны и с человеческим капиталом, и с практиками в отношении его подержания и накопления, хотя связь эта не столь ярко выражена, как в случае с социально-профессиональным статусом. Это говорит о том, что трудовые мотивации опосредуются рядом 53 переменных, которые не имеют отношения к классовым признакам. Особо надо сказать в этой связи, впрочем, о группе «традиционалистов». Этот кластер является единственным, где тип трудовой мотивации имеет ярко выраженную связь с уровнем компетенций, а также практиками и предпочтениями по накоплению и обновлению знаний и навыков. Вероятнее всего, традиционалистские установки формируются в нем на основе сложившихся условий жизни, в рамках которых образование не выступает как реальный ресурс. Не случайно более 65% в нем — это люди от 40 лет и старше, 75% имеют среднее общее образование и ниже, более половины занято физическим рудом, и в целом данный кластер отличается острым чувством ненужности того, чем приходится заниматься на работе. Обобщая все сказанное выше, можно констатировать, что трудовые мотивации россиян как часть их человеческого капитала различаются достаточно сильно. При этом у одних профессиональных групп (прежде всего рабочих и профессионалов) специфика этих мотиваций связана с их местом на рынке труда и характером занятости достаточно выражено, а у других такая связь прослеживается куда менее отчетливо. Причем менеджеры в этом отношении в российских условиях примыкают не только к профессионалам, что традиционно считается нормой при узком рассмотрении концепции человеческого капитала, но также к рабочим, занятым ручным трудом; а часть профессионалов и полупрофессионалов к работникам сферы торговли и бытового обслуживания. Более того, проведенное исследование позволило убедиться в неоднородности слоя российских профессионалов, разделяемых по типу трудовых мотиваций на две разные группы. Что же касается практик накопления и поддержания человеческого капитала, то реальные стратегии его накопления чаще всего являются следствием уже имеющегося уровня образования и занимаемой позиции на рынке труда, чем результатом продуманной индивидуальной стратегии. Роль трудовых мотиваций при выработке этих практик для большинства социально-профессиональных групп относительно невелика. 54 Е.В.Кулагина, к.э.н., Москва, ИСЭПН РАН ВОЗМОЖНОСТИ НАРАЩИВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА РОССИЙСКИХ РЕГИОНОВ: СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АСПЕКТ Усиление пространственных диспропорций, наблюдаемое в процессе перехода к рыночной экономике, вызвало резкую дифференциацию уровней развития субъектов РФ. Нарастающий разрыв в экономическом, социальном и человеческом потенциале регионов поставил под угрозу целостность российского государства и стал барьером для инновационного развития страны. Устранение проблем пространственного регионального неравенства российской экономики было обозначено среди первоочередных задач в Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года39. Вместе с тем вопросы формирования распределительных механизмов, способствующих сближению факторов развития регионов, а также вопросы выбора приоритетов, требующих первоочередного решения, не получили соответствующего развития. Важнейшим приоритетом региональной политики следовало бы выбрать наращивание ресурсов в человеческий потенциал. При этом особе внимание стоит обратить на изучение эндогенных и экзогенных условий, влияющих на его формирование и реализацию, а также на повышение эффективности распределительных механизмов, влияющих на его устойчивое развитие и качественный рост. Согласно неоклассической теории человеческого капитала, сформулированной Г.Беккером, вложение в человеческий ресурс является ведущим для экономического развития и может обеспечить не меньше прибыли, чем расходы на машинную технику. Человеческий капитал представляет собой воплощенный в индивидах запас знаний, производственных навыков, способностей, энергии и мотиваций, используемых для получения доходов и экономических благ. Необходимым условием для накопления человеческого капитала является целенаправленное вложение инвестиций, в том числе в образование, в подготовку кадров, в здравоохранение, в 39 Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года, утвержденная распоряжением Правительства РФ №1662-р. 55 воспитание детей40. Инвестиции в человеческий капитал формируют запас, который может накапливаться и быть источником более высокого дохода в будущем41. Неоклассическая теория рассматривает два вида ограничений, связанных с накоплением и реализацией человеческого капитала: физические, порожденные редкостью ресурсов, и технологические, отражающие уровень знаний и практического мастерства экономических агентов. Однако существует еще один вид ограничений, обусловленных институциональной структурой общества, также сужающих поле выбора. Институты, по Т.Веблену, представляют два вида явлений, оказывающих воздействие на поведение людей. Первые проявляются в качестве определенного набора неформальных правил, включающих обычаи, традиции, навыки. Вторые выступают в виде формальных составляющих, в число которых входят система учреждений (рынки, фирмы, банки) и система правовых норм (законы, указы, постановления, инструкции и т.д.), которые призваны упорядочивать и снижать неопределенность42. Л.Туроу предлагает рассматривать три основных этапа воспроизводства человеческого капитала с учетом институциональных воздействий: этап инвестирования, формирования и реализации. На начальном этапе создаются условия накопления человеческого капитала. Формируются структуры и институциональная среда, обеспечивающие его расширенное воспроизводство посредством инвестирования со стороны основных социально-экономических институтов: государства, предприятий, семьи. Источниками накопления человеческого капитала являются доходы домохозяйств, предприятий, государства, направленные на развитие здравоохранения, науки, образования и обеспечения мобильности. Этап формирования потенциального индивидуального человеческого капитала характеризуется накоплением необходимого запаса навыков и знаний, способностей и мотиваций в общей структуре качеств и свойств человеческой личности. Этап реализации человеческого капитала наступает в том случае, если есть отдача, если человек социализирован, включен в процесс продуктивного труда, приносящего 40 Капелюшников Р.И. Записка об отечественном человеческом капитале: Препринт WP3/2008/01. — М., 2008. 41 Нуреев Р.М. Развитие человеческого капитала как реальная альтернатива сырьевой специализации страны // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2007. Т. 5. № 3. 42 Цыренова А.А. Развитие человеческого капитала в условиях трансформации институциональной среды. Улан-Удэ, 2006. 56 стабильный, адекватный затраченным усилиям, доход. Вложение средств в человеческий капитал предполагает устойчивый экономический и социальный эффект, который будет выражаться в виде повышения дохода семьи, производительности труда, роста прибыли фирмы, удовлетворения широкого спектра человеческих потребностей, повышения качества жизни, экономического роста страны и его регионов. Таким образом, воспроизводство человеческого капитала связано с системой инвестиций в человека, предусматривающих эффективность конечных результатов43. Процесс воспроизводства человеческого капитала осуществляется на макро- и микроэкономическом уровнях. На микроуровне создается специфический актив человеческого капитала для отдельного индивида в разные периоды его жизни, от рождения до смерти, составляющие временной оборот рабочей силы. Каждая из стадий характеризуется особенностями его участия в образовательной и производственной деятельности и требует особых вложений в формирование производительных способностей. Макроэкономический уровень подразумевает существование процессов, характеризующих производство совокупного человеческого капитала, и предполагает создание обществом (государством, регионом) определенных условий, необходимых для формирования и реализации способностей людей. Функции макро- или совокупного производства человеческого капитала показывают, как общество может создавать (или, напротив, сокращать) активы человеческого капитала в целом. Соответственно, процесс формирования индивидуального человеческого капитала неотделим от соответствующей политики, принятой на уровне нации. В целом, воспроизводство человеческого капитала происходит в рамках и под влиянием формальных и неформальных социально- экономических институтов: государства, региона, негосударственных общественных фондов и организаций, рынков, отдельных фирм, домохозяйств, которые в значительной степени влияют на его качество44. Согласно Д.Норту, институты не обязательно — и далеко не всегда создаются для того, чтобы быть социально эффективными, поскольку являются следствием качественного состояния общества. Стимулы к накоплению человеческого капитала, создаются нацией только в том случае, если имеется опыт постепенного осознания, 43 Thurow L. Investment in Human Capital. Belmont, 1970. 44 Там же. 57 итоговой пользы, отдачи от приобретенных знаний, как на уровне культурного развития, так и на уровне соответствующих ему институтов. Таким образом, человеческий капитал создается под воздействием мотивирующей и стимулирующей структуры, воплощенной в институтах и определяющей размах социальных инвестиций на его накопление45. Без учета условий, включающих формальные и неформальные институты, культуру и всю систему ценностей, накопление и получение отдачи от человеческого капитала становится довольно проблематичным. Благодаря исследованиям институционалистов, при изучении человеческого капитала было обращено внимание на проблемы роста душевого дохода, устранение абсолютного и относительного обнищания, сокращение неравенства, увеличение занятости, рост качества трудовых ресурсов. Формирование качественного человеческого капитала легло в основу стабильной макроэкономики, поскольку экономическое развитие невозможно без глубоких изменений системы институтов, социальных и политических отношений. Развитие при таком подходе, рассматривается не просто как повышение темпов экономического роста, а как инвестиции в человеческий капитал и ликвидация бедности. Под влиянием такого подхода был разработан индекс развития человека ООН (Human Development Index), основанный на трех показателях: • ожидаемая продолжительность жизни для населения в возрасте от 25 лет до 85 лет; • интегральный показатель уровня образования, • уровень жизни, измеряемый реальным ВВП на душу населения46. Исследования в области человеческого капитала способствовали разработке категории человеческого потенциала, соотносящейся с социально-экономическим благополучием всего общества и имеющей значимость на уровне приоритетных национальных задач. Согласно определению Организации экономического сотрудничества и развития (OECP), человеческий потенциал рассматривается как знания, компетенции и свойства, воплощенные в индивидах и способствующие созданию не только личностного, но также социального и экономического благополучия47. 45 Норт Д.К. Экономическая деятельность в масштабах времени // Мировая экономическая мысль сквозь призму веков. Том V. М., 2004. 46 Нуреев Р.М. Указ. соч. 47 Соболева И.В. Парадоксы измерения человеческого капитала. См.: http://inecon.ru/tmp/Doklad_Soboleva.doc 58 В конце ХХ века сформулирована новая исходящая из приоритета человеческой жизни парадигма общественной динамики. Так, Н.М. Римашевская предлагает рассматривать человеческий капитал как расширяющиеся возможности человеческого выбора, направленные на решение трех ключевых проблем: прожить долгую и здоровую жизнь; приобрести всесторонние знания для активной деятельности; иметь доступ к ресурсам для реализации своего достойного положения. На такой базе возникают политические и социальные свободы, включая передвижение, определение места жительства, создание семьи, реализации творчества, гарантии прав человека, уважение окружающих. Человеческий потенциал — это совокупные возможности общества и государства, определяющие его могущество не только сегодня, но завтра и послезавтра48. Исследование человеческого потенциала особенно актуальны в современных российских условиях, характеризующихся возникновением многочисленных барьеров для его накопления и реализации вследствие радикальной ломки институциональных, экономических и социальных отношений. Сырьевая ориентация экономики снижает стимулы для повышения качества человеческого ресурса, приводит к деградации научно-технического потенциала нации и падению уровня производительных сил: в товарной структуре экспорта растет доля минеральных продуктов (в 2008 г.- 69,6%), а в товарной структуре импорта — машины, оборудование и транспортные средства (в 2008 году — 54,7%)49. Суммарное вложение в отечественный человеческий капитал (8% ВВП) значительно уступает аналогичному показателю в развитых экономических странах (в США — 26% ВВП). Особую тревогу вызывает тот факт, что воспроизводство последнего, включая все этапы — от формирования до реализации, сдерживается усиливающейся дифференциацией в экономическом развитии регионов, а также социально-экономическим расслоением населения, проживающего в них. Социально-экономическое межрегиональное неравенство в 2000-е годы достигло недопустимо высокой величины: соотношение душевого ВРП самого «богатого» и самого «бедного» из регионов с корректировкой на ценовые показатели 48 Римашевская Н.М. Качество человеческого капитала в России // XVII Кондратьевские чтения «Долгосрочное прогнозирование: исторический опыт и критический анализ». Москва, 17 ноября 2008. См: http://ikf2007.ru/comments.php?id=182_0_1_0_C 49 Россия в цифрах 2009. Статистический сборник / Росстат. М., 2009. См.: http://www.gks.ru/bgd/regl/b09_11/IssWWW.exe/Stg/d03/26-11.htm 59 стоимости жизни (потребительской корзины, прожиточного минимума и фиксированного набора товаров и услуг) составляло 40–45 раз50. В 2007, предкризисном году, разброс показателя абсолютной бедности между регионами колебался от 6,6% в Ямало-Ненецком автономном округе до 44% в Республике Калмыкия. Соотношение среднедушевых доходов с прожиточным минимумом населения также отличалось в несколько раз — от 720% в Москве до 170,5% в Республике Калмыкия51. Уровень развития хозяйственных комплексов ряда регионов в силу их экономической «несамодостаточности» настолько снизился, что последние оказались неспособными выполнять обязательства субъекта Федерации перед государством и проживающим на его территории гражданами России52. Распределение регионов по схожим социально-экономическим признакам: величине валового регионального продукта на душу населения, уровню бедности, уровню безработицы и соотношению среднедушевых денежных доходов с прожиточным минимумом показывает, что они могут быть разделены на пять различных групп. К первой группе относятся регионы-лидеры: города федерального значения Москва и Санкт-Петербург. Во вторую группу могут быть включены относительно- благополучные регионы, такие как Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа, Свердловская область и Республика Татарстан. К третьей и четвертой группе относятся среднепроблемные и проблемные регионы, значительно отстающие в своем развитии. К пятой группе можно отнести небольшое количество регионов-аутсайдеров, имеющих самые низкие значения социально-экономических показателей. При этом структура распределения регионов настолько неравномерна, что к благополучным регионам относятся лишь единицы, тогда как большинство регионов смещается в группу среднепроблемных и проблемных53. Это значит, что бoльшая часть населения страны проживает в экономических условиях, затрудняющих формирование и реализацию человеческого потенциала. 50 Зубаревич Н.В. Социально-экономическое развитие регионов: мифы и реалии выравнивания // SPERO. № 9. Осень-Зима 2008. 51 Источник: http://www.gks.ru/bgd/free/b01_19/IssWWW.exe/Stg/d000/dusha98-07.htm 52 Валентей С.Д. Институциональные факторы, препятствующие развитию российского федерализма // Пространственная экономика. 2007. № 2. 53 Аврамова Е.М., Кулагина Е.В. Региональная специфика формирования ресурсного потенциала населения // Качество жизни и экономическая безопасность России / Под ред. В.А.Черешнева, А.И. Татаркина. Екатеринбург. Институт экономики УрО РАН, 2009. 60 Группировка субъектов РФ с учетом данных, отражающих кризисное состояние регионов в текущем 2009 году, показывает, что региональные социально- экономические показатели по-прежнему сохраняют характерно высокий уровень дифференциации. Несмотря на то, что экономически развитые регионы переживают глубокий промышленный кризис, им пока еще удается контролировать обвальную ситуацию за счет увеличения доли занятых, работавших неполное время и имевших административные отпуска, а также за счет региональных программ поддержки занятости, предусматривающих общественные и временные работы54. В итоге, величина разрыва между различными группами регионов велика: по показателю уровня безработицы — от 3,8% в регионах-лидерах до 22,4% в регионах аутсайдерах; по соотношению среднедушевых денежных доходов населения с прожиточным минимумом — от 531,5% в регионах-лидерах до 175% в регионах аутсайдерах (таблица 1). Таблица 1. Социально-экономические признаки различных типов регионов, 2009 г. Уровень безработицы, в % Соотношение среднедушевых денежных доходов населения с ПМ, в % РВП на душу населения, тыс. руб. (2007 г.) Регионы-лидеры 3,8 531,5 от 240 до 650 Относительно благополучные регионы 6,4 414,4 от 180 до 800 Среднепроблемные регионы 9,2 286,0 от 100 до 250 Проблемные регионы 10,7 242,0 от 80 до 200 Регионы-аутсайдеры 22,4 175,0 от 60 до 80 Источник: Доклад Социально-экономическое положение России — 2009 год (январь- сентябрь)55. Застойные экономические проблемы в большинстве регионов, усугубляются усилением неравенства в распределении заработной платы и доходов населения. Поскольку 20% наиболее обеспеченных граждан нашей страны владеют почти половиной (47,9%) общего объема доходов, на долю первой 20%-ной группы 54 Программа антикризисных мер Правительства Российской Федерации на 2009 год. См.: http://www.government.ru/content/governmentactivity/antikrizismeriprf/5431178.htm; Постановление «О дополнительных мероприятиях, направленных на снижение напряженности на рынке труда субъектов Российской Федерации» от 31 декабря 2008г. № 1089. 55 Стат. сб. / Росстат. М., 2009. См: http://www.gks.ru/bgd/regl/b09_01/IssWWW.exe/Stg/d09/3-2.htm 61 населения приходится всего 5% доходов, на долю второй — всего 9,7% доходов, на долю третьей — 14,8%. Степень концентрации доходов россиян превышает аналогичный показатель развитых стран, где нет такой высокой степени расслоения населения, поскольку это обстоятельство противоречит логике экономического развития. Так на долю 20% самого обеспеченного населения приходится 36,9% общего объема доходов в Германии, 42% в Италии, 39,9% в Канаде и т.д., при том, что на долю первой и второй 20%-ных групп населения приходится в Германии 8,5% и 13,7%, в Италии — 6,5% и 12%, в Канаде — 7,2% и 12,7%. Высокая концентрация доходов россиян наблюдается и по показателю коэффициента фондов, так как соотношение между доходами 10% населения с самыми высокими и 10% населения с самыми низкими доходами составляет 16,9 раз (таблица 2). Таблица 2. Степень социально-экономического расслоения населения Год Удельный вес доходов по 20-процентным группам населения, в процентах от общего объема доходов Коэффициент фондов, в разах первая вторая третья четвертая пятая Россия 2008 5,1 9,7 14,8 22,5 47,9 16,9 Германия 2000 8,5 13,7 17,8 23,1 36,9 6,9 Италия 2000 6,5 12,0 16,8 22,8 42,0 11,6 Канада 2000 7,2 12,7 17,2 23,0 39,9 9,4 Соединенное Королевство (Великобритания) 1999 6,1 11,4 16,0 22,5 44,0 13,8 США 2000 5,4 10,7 15,7 22,4 45,8 15,9 Примечание: Распределение денежных доходов по 20-процентным группам населения, проранжированного в порядке возрастания среднедушевых доходов. По всем странам, кроме России, — оценки Всемирного банка, основанные на национальных данных обследований домашних хозяйств. Источник: Россия в цифрах 2009. Стат. сб. / Росстат. М., 2009. Негативным последствием чрезмерно высокой дифференциации доходов становится высокая доля малоимущего и бедного населения56, не имеющего элементарных ресурсов для простого воспроизводства. Структура потребительских расходов домохозяйств РФ и развитых европейских стран принципиально расходится по приоритетам потребления, причем этот разрыв не был преодолен даже в благополучный, докризисный период. Если основной затратной статьей российских домохозяйств является покупка продуктов питания — около 30% потребительского 56 По данным Росстата, в 2007 г. к малоимущим относилось 65,2% людей трудоспособного возраста, 21,4% детей в возрасте до 16 лет и 13,3% пожилых людей. См.: http://www.utro.ru/articles/2009/11/16/852568.shtml 62 бюджета, — то у граждан Евросоюза эта цель смещается на третье место в структуре потребления, при том, что объем расходов составляет всего 12%. Соответственно, последние, имея высокое качество жизни, могут позволить себе тратить больше средств на приобретение разных товаров и услуг, отдых и культурные мероприятия, кафе и рестораны (рис. 1). Структура потребительских расходов домохозяйств РФ, 2007 г. 0 5 10 15 20 25 30 Образование алкогольные напитки и табачные Гостиницы, кафе и рестораны Здравоохранение Связь Другие товары и услуги Отдых и культурные мероприятия Предметы домашнего обихода Одежда и обувь Жилищно- коммунальные услуги и топливо Транспорт Продукты питания Структура потребительских расходов домохозяйств EU-27, 2006 0 5 10 15 20 25 Образование Связь Здравоохранение Алкогольные напитнки и табачные Одежда и обувь Предметы домашнего обихода Гостиницы, кафе и рестораны Отдых и культурные мероприятия Разные товары и услуги Продукты питания и безалкогольные Транспорт Жилищно- коммунальные услуги и топливо Рис. 1. Структура потребительских расходов домохозяйств РФ и Евросоюза, в %. Источник: Регионы России. Социально-экономические показатели. 2008 год. Стат. Сб./Росстат, 2008; Key figures on Europe. 2009 edition.. Eurostat. European Communities, 2008. 63 В свою очередь, российское население, вынужденное при своей малообеспеченности оплачивать дорогие услуги ЖКХ, транспорта, связи, здравоохранения и образования, не имеет подобных возможностей для вложений в человеческий капитал. Недостаточный объем инвестиций со стороны государственных институтов ещё больше усугубляет ситуацию, в результате которой снижается вероятность получения качественного человеческого потенциала и достижения общественного благополучия. 0 5 10 15 20 25 30 35 40 45 Образование Алкогольные напитки и табачные изделия Гостиницы, кафе и рестораны Здравоохранение Связь Разные товары и услуги Отдых и культурные мероприятия Предметы домашнего обихода, бытовая техника и уход за домом Одежда и обувь Жилищно-коммунальные услуги и топливо Транспорт Продукты питания Относительно благополучные регионы Регионы-аутсайдеры Рис. 2. Структура потребительских расходов домохозяйств из относительно благополучных регионов и регионов-аутсайдеров, в %. Рассчитано по: Регионы России. Социально-экономические показатели. 2008 год. Стат. сб. / Росстат. М., 2008. 64 В разрезе по регионам просматривается тенденция сокращения уровня жизни домохозяйств по мере перехода из группы экономически развитых регионов в группу регионов-аутсайдеров. Основным признаком отмеченной ситуации является увеличение доли расходов на удовлетворение первичных потребностей в структуре потребления домохозяйств, в том числе в продуктах питания, и, напротив, сокращение доли расходов на удовлетворение вторичных потребностей, включая отдых и культурные мероприятия, а также оплату образовательных и медицинских услуг (рис.2). Вследствие суженного потребительского спроса малоимущих домохозяйств из неблагополучных регионов, при котором «львиная» доля потребительских расходов тратится на удовлетворение потребностей в продуктах питания, одежде и обуви, а также в необходимых транспортных и жилищно-коммунальных услугах, снижается доступность культурных мероприятий, образовательных и медицинских услуг. Поскольку домашние хозяйства из группы регионов-аутсайдеров расходуют на продукты питания до 40% своего потребительского бюджета, расходы на культурные мероприятия, образование и здравоохранение составляют минимальную величину (соответственно, 4%, 1,5% и 1,8%). В то же время, низкая доля потребительских расходов домохозяйств из регионов-лидеров (20,4%) и относительно благополучных регионов (22,1%) позволяет расходовать больше средств на досуг, образовательные и медицинские услуги (рис.2.). Сближение стандартов потребления домохозяйств из проблемных регионов со стандартами потребления домохозяйств из регионов-лидеров, а также устранение высокой степени концентрации доходов и заработных плат, следовало бы включить в область задач региональной политики, поскольку эти меры являются важнейшим ресурсом для повышения качества человеческого потенциала и обеспечения устойчивого социально-экономического эффекта. Это, в свою очередь, создаст основу для выравнивания темпов развития региональных экономик, долгосрочного экономического развития и инновационного прорыва страны. 65 ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ В АСПЕКТЕ ЗАНЯТОСТИ И.В. Соболева, д.э.н. Москва, ИЭ РАН КАЧЕСТВО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА И АНТИКРИЗИСНЫЕ ПРОГРАММЫ ЗАНЯТОСТИ Сегодня вопросы сохранения и развития национального человеческого потенциала выдвигаются на авансцену не только теоретических, но и прикладных социально-политических дискуссий. Это связано как с возрастающей ролью субъективного личностного начала в обеспечении экономического прогресса, так и с неоднозначными тенденциями его развития, наметившимися в ходе реформ. Депрессивное состояние экономики придает этому кругу проблем дополнительную актуальность. Принятая правительством антикризисная программа декларирует, что первым приоритетом государственной политики является выполнение в полном объеме социальных обязательств перед населением и развитие человеческого потенциала. При этом основной акцент в социальной части программы сделан на борьбу с безработицей и социальную поддержку безработных и лиц, находящихся под угрозой увольнения. На повышение пособий по безработице было дополнительно выделено 29,8 млрд. руб., а на реализацию дополнительных мероприятий по снижению напряженности на рынке труда 43,7 млрд. руб. В то же время инвестиции в образование запланированы к сокращению на 28,7 млрд. руб. по сравнению с докризисным вариантом бюджета. Государственные расходы на здравоохранение планируется в 2009 г. увеличить на 56,9 млрд. руб., но этот рост был запланирован еще до кризиса. Расходы на заработную плату работникам бюджетных учреждений включены в перечень статей, защищенных от сокращения, но индексировать в связи с инфляцией не планируется. Сложившаяся ситуация и реакция на нее государства в некоторой степени напоминают начало 1990-х годов. Тогда из обширного набора реальных и мнимых угроз, обозначившихся в социально-трудовой сфере, наибольшую тревогу вызывал прогноз лавинообразного нарастания безработицы. Однако фактические масштабы безработицы оказались намного ниже ожидаемых, а с наступлением экономического 66 роста на большей части территории страны открытая безработица довольно быстро вошла в границы естественной нормы и перестала ощущаться как серьезная социальная проблема. Куда более опасными и труднопреодолимыми последствиями экономического спада оказались деградация спроса на труд, недоиспользование квалифицированной рабочей силы, снижение доходов от занятости и в конечном итоге утрата значительной части накопленного населением человеческого капитала. Среди представителей либерального направления отечественной экономической мысли распространено убеждение, что обесценение человеческого капитала в период социально-экономической трансформации было связано «со сменой эпох». С их точки зрения, накопленные в советский период знания, навыки и умения в одночасье стали принципиально непригодны к использованию в условиях рыночной экономики. Поэтому их обесценение представляло собой хотя и болезненный, но необходимый этап перехода к новым экономическим отношениям57. В доказательство приводится факт массовой смены российскими работниками сферы деятельности в начальный период реформ58. На наш взгляд, неизбежность обесценения человеческого капитала, приобретенного в советское время, в изменившихся социально-экономических условиях можно было бы признать лишь в той части, в какой речь идет об образовании в области социальных наук. Однако и здесь необходимо сделать оговорку: дефицит экономистов, управленцев, юристов в первые годы реформ сделал эти специальности наиболее востребованными и стимулировал массовое обновление такого капитала у его обладателей. Что же касается естественнонаучного, технического, медицинского образования, то оно «социально нейтрально» и его уровень в прежней экономической системе, в том числе и по международным стандартам, был достаточно высок. Однако именно обладателей такого образования, которое в нормальных рыночных экономиках вполне востребовано (о чем убедительно свидетельствует относительно успешная профессиональная карьера эмигрантов из России — обладателей советских дипломов) в наибольшей степени затронуло шоковое сокращение спроса на труд. 57 Капелюшников Р.И., Албегова И.М., Леонова Т.Г. и др. Человеческий капитал России: проблемы реабилитации // Общество и экономика. 1993. № 9–10. 58 По имеющимся оценкам в 1990-е годы 40 % российских работников сменило профессию. 67 Обесценение человеческого капитала было связано вовсе не с «советской спецификой» образования, а с его длительным неиспользованием или недоиспользованием в период трансформационного спада и структурного кризиса. На протяжении первого десятилетия реформ экономический спад сопровождался не только количественным сокращением спроса на труд, затронувшим, прежде всего, ключевые отрасли обрабатывающей промышленности, многие наукоемкие производства, но и его качественной деградацией. Она проявилась в нараставших масштабах скрытой и подавленной безработицы, хронических задержках заработной платы, а также в изменении структуры доступных рабочих мест, способных приносить доход на уровне, обеспечивающем выживание работника и его семьи. Структура занятости изменялась в направлении сокращения доли обрабатывающей промышленности за счет роста долей добывающих отраслей, примитивного сельского хозяйства и примитивных услуг. Рост занятости в третичном секторе происходил, прежде всего, за счет торговли и управления, доля которых увеличилась более чем в полтора раза. Доля отраслей нематериального производства, обеспечивающих качество экономического роста — генерирование нового знания и распространение информации, накопление человеческого капитала, и предъявляющих спрос на наиболее квалифицированную рабочую силу, устойчиво сокращалась. Катастрофически упала доля науки, снизилась занятость в сферах образования и культуры, стабильность доли здравоохранения, социального обеспечения и спорта связана с ростом административного аппарата социального обеспечения в условиях усложнившихся процедур предоставления социальных трансфертов. За некоторым внешне позитивным сдвигом секторной структуры экономики не стояли качественные преобразования. Напротив, имела место примитивизация занятости. Следствием этого стал отток квалифицированных кадров из национальных анклавов высоких технологий за рубеж и в сектора, обеспечивающие возможность выживания внутри России, прежде всего в торговлю, посредническую деятельность, элементарные услуги. Таким образом произошел системный сбой: деградация производства нарушила естественный процесс накопления производственного опыта, привела к «моральному износу» человеческого капитала. Это и привело к невостребованности, обесценению и, в конечном итоге, к деградации изначально добротного человеческого капитала работающего населения, а с началом 68 восстановительного роста обернулось дефицитом квалифицированных рабочих кадров и технических специалистов. В середине текущего десятилетия ситуация медленно начала выправляться. Увеличение государственного финансирования ключевых отраслей нематериального производства — образования здравоохранения, науки, позволило добиться некоторого омоложения их кадрового состава. Растущий спрос экономики на специалистов технического профиля привел к опережающему росту их зарплат59, что способствовало повышению престижа инженерного образования и возобновлению притока кадров в реальный сектор экономики. Однако во втором относительно благополучном десятилетии реформ закономерно обострилась проблема старения трудовых коллективов, а более точно — поддержания нормального демографического баланса. Ее корни были заложены в 1990-е годы в процессе массового вымывания из промышленности квалифицированных кадров: молодых и находившихся на пике трудоспособного возраста. В текущем десятилетии сохранившие верность предприятию и профессии зрелые специалисты стали выходить из трудоспособного возраста. Таким образом на относительно успешных предприятиях проблема принимала вид «демографической ямы»: отсутствия квалифицированного и надежного ядра рабочего коллектива среднего возраста. Такое ядро, там, где оно сохранилось, составили работники старших возрастов, по мере сил обучавшие молодые кадры. Типичную для этой категории предприятий ситуацию специалисты отдела кадров описывают следующим образом: «На предприятии работают преимущественно опытные специалисты предпенсионного возраста и молодежь. Из-за хаоса 1990-х годов мало квалифицированных работников среднего возраста, которые должны будут заменить ветеранов в ближайшие годы». «Всегда были разные поколения: молодежь приходила, старшее поколение ее учило, средний возраст работал. 1990-е годы среднее поколение из этой системы убрали, его не стало ...»60. 59 Согласно ежегодному исследованию кадровой компании «Анкор», в 2007 г. дефицит работников технических специальностей привел к росту их зарплат в полтора раза. Технические консультанты в логистике за год стали получать на 93% больше, директора по развитию бизнеса — на 74%, начальники смен на производстве — на 61,3%. 60 Из интервью в рамках обследований социально-трудовых отношений на промышленных предприятиях 2007–2009 гг. 69 Менее успешные, обладающие низкой конкурентоспособностью на рынке труда, предприятия не могли привлечь молодежь и испытывали открытый кадровый голод. В условиях нового спада в экономике нам грозит повторение сценария 1990-х годов. Сегодня, как и почти два десятилетия назад на старте реформ, в социально- трудовой сфере обозначились два вызова: тактический, связанный с необходимостью смягчения текущих социальных проблем, и стратегический — сохранения и развития национального человеческого потенциала. При этом сугубо социальный вызов сегодня мягче. Брошенные на укрепление банковской системы средства стабилизационного фонда помогли избежать массовой утраты сбережений населения, темпы роста потребительских цен, хотя и ощутимо более высокие, чем в развитых странах и даже, чем в странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), все же несопоставимы с разгулом инфляции 1990-х годов. По данным Росстата, максимальное снижение реальной заработной платы по сравнению с докризисным уровнем составило лишь около 5% (в 1990-е годы она сократилась более чем втрое), задержки заработной платы затронули менее полумиллиона человек (в сравнении с 10–15 млн. в конце1990-х годов). Рост безработицы вопреки паническим настроениям первых месяцев, также не носил катастрофического характера. Уровень безработицы, зафиксированный ежеквартальными обследованиями по проблемам занятости Росстата в 2008–2009 гг., примерно соответствует уровню 2003–2004 гг. (см. табл. 1). Таблица 1. Динамика уровня безработицы в 2003–2009 гг..) Уровень безработицы Год в среднем за период Февраль Май Август Ноябрь Февраль- ноябрь 2003 9,3 8,2 7,8 7,8 8,3 2004 9,1 7,2 6,9 8,1 7,8 2005 7,9 6,9 6,8 7,1 7,2 2006 7,6 7,1 6,1 6,3 6,8 2007 7,2 5,9 5,6 5,6 6,1 2008 7,1 5,4 5,8 7,0 6,3 2009 9,5 8,5 7,6 - - .) Составлено по данным обследования населения по проблемам занятости Росстата за соответствующие годы В тот момент страна находилась на волне экономического подъема, и проблема безработицы была отодвинута далеко на задний план более насущными задачами 70 оздоровления социальных отраслей, выправления диспропорций в системе оплаты труда, восполнения дефицита квалифицированной рабочей силы. В сравнении со многими европейскими странами кризисный всплеск безработицы в России откровенно низок. По последним имеющимся данным (на август-сентябрь 2009 г.) уровень безработицы в России был на 2 процентных пункта ниже, чем в Еврозоне и на 1 процентный пункт ниже, чем в среднем по странам ОЭСР. Кроме того, в России и в благополучные и в кризисные периоды безработица неравномерно распределена по регионам и территориям. В августе-сентябре 2009 г. безработица превышала среднеевропейский уровень (8,6%) в 33 из 82 российских регионов. В то же время в 35 регионах безработица была ниже, чем в среднем по стране, а в 12 — ниже минимального уровня в 5,6%, достигнутого в странах ОЭСР за последние 25 лет. Отсюда становится очевидным, что социальный вызов, сопряженный с ростом безработицы, не имеет общенационального характера. А значит программы, ориентированные на смягчение этого вызова, нецелесообразно «размазывать» по всем регионам. Они должны быть точечными, четко сфокусированными на проблемных территориях (моногорода, сельская местность). Совершенно иначе обстоит дело со стратегическим вызовом. В условиях развернувшегося кризиса на обозначившийся в новом тысячелетии стратегический дефицит квалифицированных кадров накладываются текущие проблемы сокращения спроса на труд, замораживания найма новых кадров на промышленные предприятия и дефицита достойных рабочих мест. С наступлением кризиса, перед предприятиями «с демографической ямой», вынужденными прекратить прием молодежи, встает реальная опасность окончательной утраты преемственности поколений, обеспечивающей сохранение ядра квалифицированных рабочих и технических специалистов, необходимых для нормального поддержания производственных процессов61. На обострение этого вызова работает время, он актуализируется с каждым годом. Если старшее поколение уйдет с предприятий, не успев подготовить себе 61 С наступлением кризиса эта проблема дала о себе знать не сразу. Более того, на начальном этапе происходило некоторое оздоровление спроса на труд, связанное с избавлением от так называемого офисного планктона, в основном состоящего из свежеиспеченных выпускников коммерческих вузов и факультетов, в массовом порядке фабрикующих экономистов и менеджеров сомнительного качества. Однако очень скоро ситуация изменилась. Уже в первом квартале 2009 г. стало понятно, что кризис перекинулся на реальный сектор: началось сокращение занятости в высокотехнологичных отраслях — в оборонной промышленности, машиностроении. 71 смену, трудовой потенциал российской промышленности будет безвозвратно разрушен. Новый виток растраты накопленного населением человеческого капитала будет еще опаснее, чем имевший место в первое десятилетие реформ, так как ключи к его восстановлению в этом случае будут утрачены окончательно. В западных экономиках, которые были взяты за образец при разработке российских антикризисных программ содействия занятости, обозначенная проблема далеко не столь актуальна. Поэтому антикризисные меры в сфере труда закономерно ориентированы, прежде всего, либо на защиту рабочих мест, либо на смягчение социальных последствий для потерявших работу или находящихся под угрозой увольнения лиц. Примерно такие же приоритеты определили структуру российской программы содействия занятости. Почти три четверти выделенных средств (73,8%) приходится на программу организации общественных работ, временного трудоустройства и стажировок выпускников. Однако на активный стратегический компонент программы, связанный со стажировками выпускников в целях приобретения опыта работы и последующего закрепления на предприятиях, приходится лишь 3% совокупного финансирования. В то время как львиная доля средств уходит на финансирование примитивных общественных работ, основной смысл которых, по признанию самих же разработчиков программы — в дополнительной (сверх пособия) материальной поддержке безработных. Второй по масштабам выделенных средств (18,4%) является программа содействия развитию малого предпринимательства и самозанятости. Для безработных, готовых организовать такого рода бизнес, предусмотрена возможность получить единовременную субсидию в размере годового максимального пособия по безработице. Сегодня в центр внимания выдвинулась проблема обеспечения социальной стабильности в моногородах, где закрытие единственного крупного предприятия лишает практически все население возможности зарабатывать на жизнь. В ее решении власти в значительной мере уповают на нестандартную занятость. Так, губернатор Свердловской области Э.Э. Россель призвал потерявших работу жителей региона собирать дикоросы и восстанавливать разрушенные свинофермы. «Надо возобновлять сбор дикоросов и грибов. Вон, у нас один предприниматель — 180 тонн грибов собрал, обработал и продал за границу. Можем собирать, кормить себя и 72 других. В общем, вот три направления работы — сбор дикоросов, развитие села и наведение чистоты»62. Руководство Волгоградской области видит спасение от кризиса в возвращении к ремеслам: квалифицированным работникам промышленности предлагается освоить гончарное ремесло, вязание и художественное литье. Концептуальный недостаток антикризисной программы государства в области содействия занятости состоит в том, что она полностью сосредоточена на первом тактическом вызове, связанном со снижением социальной напряженности в обществе. Однако помимо сугубо социального проблема сокращения занятости в реальном секторе имеет и другой не менее тревожный аспект: не только открытая длительная безработица, как и ее скрытый аналог — выживание за счет подсобных производств и примитивных общественных работ — неминуемо приведут к новой волне деградации знаний и навыков стратегически дефицитных категорий работников. С учетом крайне неблагоприятной демографической ситуации и сформированных в ходе рыночных реформ структурных перекосов в системе профессионального образования в перспективе восполнить потери квалифицированных рабочих и инженерных кадров предприятиям будет еще более проблематично, чем компенсировать ущерб первого провального десятилетия реформ. В определенной мере сделанный в программе (и в практической политике федеральных и региональных властей) акцент на смягчение непосредственных болезненных последствий кризисного экономического спада, в том числе на пассивную социальную поддержку безработных, естественен и необходим. Однако при всей актуальности проблем текущего выживания при выстраивании приоритетов необходимо иметь в виду стратегическую опасность, связанную с новой волной растраты человеческого капитала. 62 http://www.newsru.com/arch/finance/10mar2009/griby.html 73 З.А. Хоткина, к.э.н., Москва, ИСЭПН РАН ВЛИЯНИЕ УСЛОВИЯ ФОРМИРОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА В ДЕТСКОМ ВОЗРАСТЕ НА КАЧЕСТВО РАБОЧЕЙ СИЛЫ «Лихие 90-е», как их принято теперь называть, запомнились не только гайдаровскими реформами, разорившими стариков, чубайсовской приватизацией, создавшей слой олигархов и челноками на бесчисленных рынках, но также обилием работающих на улицах детей, малолетних токсикоманов и беспризорников. Оказавшаяся «на улице» немалая часть условного поколения «детей реформ», то есть тех, чье детство и отрочество пришлось на начало рыночных преобразований в России, стала их жертвами. Нет необходимости строить сложные научные гипотезы, чтобы понять, что теперь, когда это поколение выросло, его вхождение в рынок труда негативно отразилось на качестве современной рабочей силы. Интерес к этому поколению не случаен, а обусловлен тем, что, во-первых, условия его социализации не были ординарными, а, следовательно, их влияние на формирования человеческого капитала (ЧК) в детском возрасте не было однозначным, а скорее весьма противоречивым. Период активной социализации тех, кто родился в 1980-х годах, совпал по времени с периодом социального и политического разлома, характеризующего переход от советской к рыночной России, что не могло не сказаться на судьбах и качестве человеческого капитала данного поколения. Во-вторых, это первое «несоветское» поколение в ближайшие годы войдет в пору социальной зрелости, а, следовательно, от него в значительной степени будут зависеть перспективы политической, экономической и культурной жизни страны. В-третьих, сегодня уже есть возможность, на основании данных официальной статистики занятости и социологических исследований оценить, как социально- трудовые характеристики этого поколения влияют на качество рабочей силы, которой располагает современное российское общество для реализации целей своего развития. Сегодня, те, кто были детьми и подростками в начале 1990-х, стали молодыми взрослыми (им примерно 30 лет) и они составляют на российском рынке труда молодые когорты занятых работников. Обычно, молодежь является наиболее образованной и перспективной частью рабочей силы страны, но с поколением «детей 74 реформ» все обстоит не так однозначно. Задачи исследования состояли в том, чтобы: (1) оценить масштабы потерь человеческого капитала поколения «детей реформ»; (2) выявить, как это поколение повлияло на качественные характеристики современной рабочей силы; (3) оценить ущерб в развитии человеческого потенциала страны, который Россия несет сегодня и будет нести на протяжении ближайших десятилетий, из-за того, что ни семья, ни школа, ни общество не смогли удержать многих из этих детей в системе образования. Понятие «человеческий капитал» сегодня является важной и популярной социально-экономической категорией, но, в большинстве случаев, ее связывают с качественными характеристиками работников (т.е. взрослого населения), в то время как совершенно очевидно, что все основные параметры ЧК закладываются в детстве. Однако знакомство с обширной литературой по теме исследования показало, что роль детства в формировании человеческого капитала пока не стала предметом специального изучения отечественных ученых. Хотя некоторые отсылки к данной теме можно встретить в работах И.Калабихиной и А.С.Панкратовой, но, к сожалению, глубоко эту тему авторы не разрабатывали. Этим определяется актуальность и новизна выбранной темы. Основная гипотеза исследования состоит в том, что от условий формирования человеческого капитала в детском возрасте зависит не только социально-экономическое положение индивидов на рынке труда, но также качество человеческого потенциала страны и перспективы развития общества в целом. Термин «человеческий капитал» впервые появился в работах Теодора Шульца, экономиста, изучавшего положение слаборазвитых стран. Шульц заявлял, что улучшение благосостояния бедных людей в этих странах зависело не от земли или техники, а скорее от знаний. Он назвал этот качественный аспект экономики «человеческим капиталом». Шульц, получивший Нобелевскую премию в 1979 году, предложил следующее определение: «Все человеческие ресурсы и способности являются или врожденными, или приобретенными. Приобретенные человеком ценные качества, которые могут быть усилены соответствующими вложениями, мы называем человеческим капиталом». По определению Г. Беккера, одного из основателей теории ЧК, «человеческий капитал — это совокупность врожденных способностей и приобретенных знаний, навыков и мотиваций, целесообразное использование которой способствует увеличению дохода на уровне индивида, 75 предприятия или общества». На основании перечисленных выше признаков ЧК, а также позиций других авторов, можно говорить об основных элементах, определяющих структуру данного понятия, имея в виду набор качеств и характеристик, которые включаются в ЧК: . врожденные способности; . приобретенные ресурсы – знания; . трудовые (профессиональные) навыки; . мотивация (ценностные ориентации); . здоровье (физическое, психическое, социальное). Оттого, какие условия созданы для формирования вышеназванных качеств ЧК в детском возрасте, во многом зависит эффективность их развития и возможности совершенствования в период взрослой трудовой жизни. Анализируя ситуацию российских подростков, чье детство пришлось на начало российских рыночных реформ, можно предположить, что для многих из них условия формирования человеческого капитала в детском возрасте были скорее экстремальными, чем нормальными. Вот как социолог Алексей Левинсон характеризует условия социализации детей и подростков того времени: «В лихие дни 1992 года, помнится, опросы ВЦИОМ показывали: идет быстрое формирование нового характера, а может, думали некоторые из нас, и нового человеческого типа. Рывком ускорившаяся еще в конце 1980-х социализация, сократила для многих период подростковой неопределенности, нелегкая судьба многим смяла период детства. Стало расти число людей, склонных к предпринимательству и связанным с ним рискам. Общество, освеженное где свободой, где волей, где «вседозволенностью», то есть отключением социального контроля, стало продуцировать людей, готовых к переменам и готовых включаться в новую жизнь… Что касается собственно детей и подростков, то эта экзальтация поставила их в конфликтные отношения с системами социального контроля. Единицы шли в предприниматели (у нас были среди респондентов дети- предприниматели!), десятки — в вундеркинды нарождающегося программирования, сотни — в «хорошие» школы, активность остальных тысяч искала выхода в тесных границах местных сообществ. Детские компании трансформировались в шайки, те — в уличные банды, из них потом возникли знаменитые «группировки», роль которых 76 велика и в современной жизни»63. Ключевыми определениями условий «рывком ускорившейся социализации» поколения, чье детство и отрочество пришлось на «лихие дни 1992 года», по мнению «вциомовского» исследователя, являются: «нелегкая судьба», «смятый период детства», «риск», «отключение социального контроля», «активность», «готовность включаться в новую жизнь». А также здесь четко показано социальное расслоение детей этого поколения, часть из которых «шли в предприниматели, вундеркинды и хорошие школы», а большинство «в уличные банды». Сегодня, когда поколение «детей рыночных реформ» стало взрослыми и вошло в рынок труда, его противоречивость и раздвоенность как в зеркале отражается в современной российской статистике занятости. Таблица1. Структура занятого населения по уровню образования и возрасту в 2009 г.64 (в %) В том числе имеют образование Всего высшее профессио- нальное среднее профессио- нальное начальное профессио- нальное среднее (полное) общее основное общее не имеют основного общего Всего, в том числе в возрасте, лет 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 до 20 1,4 0,1 0,6 1,5 3,1 5,8 10,1 20–24 10,0 7,9 10,2 10,8 11,5 12,0 11,6 25–29 13,0 16,5 11,6 12,1 11,6 11,2 10,7 30–34 12,5 14,5 11,0 12,8 11,7 11,8 12,1 35–39 11,9 12,7 11,5 12,2 11,8 9,8 7,7 40–44 12,3 12,9 13,5 12,2 11,4 7,3 6,6 45–49 14,5 13,3 15,1 15,5 15,0 11,6 5,4 50–54 12,4 10,2 13,9 13,1 13,3 11,1 6,5 55–59 8,0 7,5 8,8 7,2 7,8 10,9 8,2 60–64 2,3 2,7 2,3 1,7 1,8 3,5 3,7 65–72 1,6 1,7 1,4 1,0 1,1 4,9 17,4 Источник: Обследование населения по проблемам занятости — 2009 год, февраль. Данные табл. 1 позволяют сравнить качество ЧК молодых когорт работников из этого поколения с качественными характеристиками рабочей силы старших возрастов. Это сопоставление возрастных и образовательных характеристик занятого 63 Левинсон А. Счастливое детство. См.: http://www.nlobooks.ru/rus/nz-online/619/899/910/ 64 См.: http://www.gks.ru/bgd/regl/b09_30/IssWWW.exe/Stg/labor217.htm 77 населения показывает противоречивую и драматическую картину положения современной российской молодежи на рынке труда и в обществе в целом. В таблице 1 показана современная возрастная структура занятого населения с учетом лишь одной, но самой важной характеристики ЧК — уровня образования. Наибольшую важность для целей исследования качества рабочей силы представляют две крайние позиции таблицы: доля работников, имеющих высшее профессиональное образование и доля тех, кто не имеют даже основного общего образования (второй и последний столбцы). При этом особый интерес вызывает сравнение поколения детей рыночных реформ с работниками других возрастных групп. Поколение тех, кто были детьми и подростками в начале 1990-х, соответствуют в таблице 1 статистическим возрастным группам 25–29 лет и 30–34 года. При анализе данных о высшем образовании не рассматриваются более молодые когорты (до 24 лет), поскольку в период начала рыночных реформ они были детьми, и к тому же часть молодежи этих возрастов еще продолжает образование в вузах. Как следует из таблицы 1, молодежь 25–29 и 30–34 лет, названная нами «дети реформ», по своим образовательным характеристикам резко отличается от старших поколений работников, как в положительную, так и в отрицательную сторону. Ни одна другая возрастная группа работников не имеет таких же высоких показателей доли дипломированных специалистов с высшим профессиональным образованием как молодежь 25–29 и 30– 34 лет (16,5% и 14,5% соответственно). Но и доля малограмотных работников, не имеющих даже основного общего образования, среди «детей реформ», также является рекордной — 11–12%. Ни в одном поколении (кроме самой старшей когорты работающих пенсионеров 65–72 лет), нет столь высокой доли плохо образованных, а нередко неграмотных работников, как среди современной молодежи в возрасте 20–34 лет. Среди работающей молодежи сегодня каждый 8–10-й является малограмотным. Занятые работники старше 20-ти лет еще могут учиться в вузе или колледже, но по возрасту, они уже точно должны были завершить среднее общее образование — но они этого не сделали или не смогли сделать. В статистике образования есть такое понятие — «население в «школьном» возрасте (5–19 лет)». Для нас важно, что эта общепринятая статистическая категория обозначает рамки школьного возраста, которые ограничены 19 годами, и это означает, что учиться можно продолжать и в более старшем возрасте, но уже не в школе (тем более что большинство юношей в 78 этом возрасте попадает в армию). Поэтому те, кто к 20-ти годам не имеет даже неполного общего образования, уже вряд ли окончит школу и повысит свой образовательный статус, поскольку время для этого упущено. По крайней мере, это возможно в отдельных индивидуальных случаях, но невозможно для многих тысяч работников из поколения 20–24-летних, которые к этому возрасту не имеют основного общего образования. Поэтому более 10–12% молодежи в возрасте 20–34 лет, не имеющих основного общего образования — это малограмотные работники с заведомо низким качеством человеческого капитала. Они составляют многочисленную (около 5 млн. человек) армию современных занятых работников, вышедших из той части поколения «детей реформ», которые в детские и подростковые годы оказались на улице, где они мыли машины, были на побегушках у взрослых бандитов, могли быть беспризорниками, социальными сиротами, малолетними преступниками, наркоманами и пьяницами. С одной стороны, это жестокая цена, которую заплатила Россия за реформирование общества в последние двадцатилетие. А с другой — это невосполнимая потеря не только человеческого капитала для этого молодого поколения, но и для всего потенциала развития российского общества. Малограмотные работники не в состоянии овладевать современными технологиями и иметь высокую квалификацию. В современных условиях спрос на неквалифицированный труд снижается, необразованные работники в перспективе станут тяжелым грузом для общества, и за счет них социальное расслоение российского населения может ещё больше углубиться. Как отмечает Даниел Белл, «если в своем развитии страна зависит не от технологий и человеческого капитала, а от эксплуатации своих природных богатств, то все ее преимущества оказываются временными»65. Но даже в условиях российского рынка труда, все еще ориентированного на экспорт природных ресурсов, а не на высокие технологии и качество человеческого капитала, спрос на неквалифицированных работников постепенно падает, и малограмотным безработным все труднее найти работу (см. диаграмму на рис.1). 65 Белл Д., Иноземцев В. Эпоха разобщенности: размышления о мире XXI века. http://www.nlobooks.ru/rus/nz-online/619/899/923/ 79 Рис 1. Экономическая активность, занятость и безработица в возрасте 24–49 лет в зависимости от уровня образования, (%)66 Как видно на рис. 1, накопление общего человеческого капитала в виде образования, многократно усиливают конкурентные позиции работников на рынке труда. Поэтому работники, имеющие начальное общее и не имеющие общего начального образования составляют самую большую долю среди безработных, а также имеют самые низкие показатели занятости и экономической активности, по сравнению с работниками, обладающими более качественным ЧК по критерию образования. Преимущества обладания высоким уровнем ЧК для индивида очевидны и хорошо видны на примере более высоких возможностей на рынке труда для дипломированных специалистов с высшим образованием по сравнению с теми работниками, которые закончили только полную среднюю школу (а тем более не 66 Капелюшников Р. Ценится ли на российском рынке человеческий капитал? См.: http://www.demoscope.ru/weekly/2005/0193/tema01.php 80 получил даже такого образования). В современных российских условиях, обладание вузовским дипломом обеспечивает прирост заработной платы в среднем на 60–70% по сравнению с теми, кто имеет только школьный аттестат. Это практически не отличается от оценок для экономически развитых стран, где «премия» на высшее образование обычно варьирует в диапазоне от 50 до 100%. Кроме того, высокое образование усиливает конкурентные позиции работников на рынке труда. «Прослеживается закономерность, имеющая практически универсальный характер: чем выше образовательный потенциал, тем выше экономическая активность, выше уровень занятости, ниже безработица и меньше доля “отчаявшихся” работников, покинувших рынок труда после длительных безуспешных поисков (исключение составляют только работники с незаконченным высшим образованием)»67. Эта закономерность достаточно четко видна на рис.1. Даже в период нынешнего кризиса (февраль 2009), когда безработица среди молодежи имела самые высокие показатели, «выигрыш» молодежи в возрасте 20–24 лет, имевшей высшее образование по сравнению со сверстниками с полным средним образованием, составлял по показателю безработицы 5,5 процентных пунктов (уровень безработицы 19,3% против 24,8%)68. Высокое качество ЧК выгодно как индивидам, так и для страны в целом, поскольку позволяет обществу более успешно решать не только экономические, но и социальные задачи. Так, например, по мнению демографа С.Захарова, «если бы смертность населения России в целом была такая же, как у россиян с высшим образованием, мы бы не отличались по этому показателю, скажем, от Франции. Дело в отношении к своему здоровью, в осознании причин, его подрывающих, в том числе вредных привычек. Можно считать, что проблема сверхвысокой смертности в нашей стране — это в первую очередь проблема людей с невысоким и со средним общим образованием. В том, как они используют время рабочее и свободное, думаю, главный ключ к ее пониманию»69. Таким образом, образование, являющиеся важнейшей характеристикой ЧК, одновременно служит мощным критерием материального и социально-культурного расслоения россиян вообще, и молодежи в частности. Социологические исследования 67 Капелюшников Р. Указ. соч. 68 См.: http://www.gks.ru/bgd/regl/b09_30/IssWWW.exe/Stg/labor418.htm 69 Захаров С. Одно поколение может проживать много жизней. См.: http://demoscope.ru/weekly/2005/0193/analit05.php 81 проливают свет на специфические условия формирования ЧК детей и подростков в начале 1990-х годов. В социологии молодежи общепринятым является разделение молодежных когорт на мэйнстрим (основную массу молодежи) и неформалов, входящих в различные группы и группировки, в том числе антисоциальной направленности. Можно предположить, что судьба последних складывается менее благополучно и именно эта часть молодежи, прошедшая негативную социализацию улиц, имеет наиболее низкое качество ЧК, что нашло отражение в резкой дифференциации социально-трудовых характеристик работников из этого поколения на современном рынке труда. Опыт подобной негативной социализации обрисовала директор научно-исследовательского центра «Регион», социолог Е.Омельченко: «Бурный всплеск неформального молодежного движения, которое отчетливо поделило поколение на «упертых» комсомольцев и «продвинутых» неформалов, относится к эпохе перестройки 80-х годов прошлого века. Когда в начале 90-х годов Комсомол — распался окончательно, публично противостоять стало некому. Развитие рыночных отношений привело к переориентации подростковых и молодежных группировок на криминальную и полукриминальную активность. Расширяющийся рынок неформальной (теневой экономики) создавал почву для формирования особого типа объединений — так называемых «крыш». Ядром этих групп были «взрослые» полубандитские формирования, состоящие из криминальных элементов, частью — из бывших афганцев, с трудом вписывавших в новую систему. Они мобилизовали подростковые группировки и использовали их для охраны и выполнения функций контроля над рынками, автозаправками, расширяющейся сетью частных ресторанов и киосков»70. Это и были работающие дети, которые в изобилии появились на улицах городов в начале 1990-х. Понятное дело, что этим подросткам было не до учебы и наращивания своего ЧК, и с наибольшей вероятностью можно предположить, что именно из этой части поколения «детей реформ» сформировалась многочисленная проблемная социальная группа современных малограмотных работников. Но, как отмечалось выше, на современном рынке труда им противостоит также многочисленная группа высокообразованной молодежи из того же поколения. Поэтому обратимся к научной литературе, в которой отражены позитивные условия социализации подростков из этого поколения. Об этом, например, свидетельствуют 70 Омельченко Е. Начало молодежной эры или смерть молодежной культуры? Молодость в публичном пространстве современности. См.: http://www.polit.ru/analytics/2006/06/30/youthculture 82 результаты лонгитюдного исследования по вопросам притязаний учащихся выпускных классов обычных общеобразовательных школ (16–17 лет), проводившегося в виде пяти повторных опросов в различных городах с 1985 по 2005 год71. На первом этапе исследование показало, что притязания советских школьников были очень скромными. Но уже в исследовании 1991 года был зафиксирован огромный скачок в уровне притязаний старшеклассников, по сравнению с их советскими сверстниками, который авторы назвали «революцией притязаний». Взлет профессионально-должностных и потребительских амбиций старшеклассников авторы исследования объясняли глубокими изменениями, происшедшими в конце 1980-х — начале 1990-х годов в социально-культурных, экономических и политических основах жизни бывшего советского общества. Понимая, что высокий социально-трудовой статус не возможен без высокого уровня образования, 80–85% старшеклассников, участвовавших в опросах, были нацелены на поступление в вузы и приобретение высшего профессионального образования. То есть это был вариант реализации высоких социально-трудовых и материальных притязаний через приобретение новых знаний и способностей, которые развивают индивида и становятся его человеческим капиталом, а в долговременной перспективе приносят своему носителю более высокий заработок и социальный статус. В тех же исследованиях анализировалось изменение ресурсных стратегий молодежи, т.е. способов достижения намеченных целей, которое показало, что и свои и чужие ресурсы (помощь родителей) молодежь стремилась направить на долговременные цели, а именно: на продолжение образования и приобретение на этой основе квалифицированной, достойно вознаграждаемой работы и высокой репутации72. Анализ изменений притязаний старшеклассников, проводившийся в данном лонгэтютном исследовании позволил сделать вывод, что ориентация молодежи на повышение своего ЧК была наиболее выраженным трендом, позволившим этой части молодежи добиться материального и профессионального успеха. Итак, возвращаясь к задачам исследования можно констатировать, что данные статистики занятости и социологических исследований подтвердили его основную гипотезу: условия формирования человеческого капитала в детском возрасте 71 Магун В., Энговатов М. Динамика притязаний и изменение ресурсных стратегий молодежи (1985– 2005 годы). См.: http://demoscope.ru/weekly/2008/0345/analit01.php 72 Там же. 83 оказывают решающее значение на социально-экономическое положение индивидов на рынке труда и в обществе. Было показано, что образование — как важнейший элемент человеческого капитала, способствует успешной самореализации молодежи и достижению высоких жизненных целей, помогает встроиться в современную общественную жизнь и экономическую действительность. С другой стороны, недостаточный уровень образования, как результат негативной социализации в детском возрасте, ставит существенные барьеры на пути вхождения индивидов в рынок труда (высокая безработица и низкий уровень занятости), что негативно отражается на качестве рабочей силы и усугубляет социальное неравенство населения в целом. В дальнейшем, недостатки в развитии человеческого капитала значительной части поколения «детей реформ», могут стать значительным тормозом в социально- экономическом развитии российского общества, ориентированного на становление экономики, основанной на знаниях. 84 В.Б. Тореев, к.э.н. Москва, ИСЭПН РАН ВЛИЯНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА НА МАЛЫЙ БИЗНЕС Занятия бизнесом требуют от человека специального набора качеств и умений, которые позволили бы ему успешно вести свое дело. Говоря другими словами, он должен обладать специфическим человеческим капиталом. Впервые обозначил термином «человеческий капитал» качественную составляющую экономических процессов, связанную с человеком, американский экономист Теодор Шульц. «Все человеческие способности являются или врожденными, или приобретенными. Каждый человек рождается с индивидуальным комплексом генов, определяющим его врожденные способности. Приобретенные человеком ценные качества, которые могут быть усилены соответствующими вложениями, мы называем человеческим капиталом» — писал он73. Можно определить способности или элементы человеческого капитала, которые необходимы для предпринимателя: . здоровье физическое и душевное, позволяющие переносить большие физические и психологические нагрузки; . качества, которые человек привносит в свою работу: ум, энергию, позитивность, надежность, преданность; . способность человека учиться: одаренность, воображение, творческий характер личности, смекалка («как делать дела»); . побуждения человека делиться информацией и знаниями: командный дух и ориентация на цели; . готовность и умение рисковать — основное качество, отличающее предпринимателя от наемного работника. Все указанные качества в равной мере важны для предпринимателя. Однако в последнее время на первое место выходит умение собирать и обрабатывать информацию. В действительности именно информация, которой владеет человек, его способность и готовность поделиться ею определяют его ценностный потенциал. Сегодня сведения и люди связаны неумолимо, как никогда прежде: одно не может с 73 Schultz Theodore. Investment in Human Capital: The Role of Education and of Research. New York, 1971. 85 полной отдачей работать без другого. Предприниматели нуждаются в своевременных, существенных, и организованных сведениях больше, чем в огромных зданиях и в колоссальном количестве оборудования. Менеджмент обязан своевременно передавать полезные данные сотрудникам, увеличивая их интеллектуальный, следовательно, и человеческий капитал и обучать сотрудников использованию таких сведений. Способности и опыт позволяют сотруднику: . превращать данные в имеющую смысл информацию; . превращать информацию в сведения, относящиеся к вопросу рабочей практики; . делиться этими сведениями с другими. Накопление приемов обработки информации увеличивают интеллектуальный капитал. Отсутствие мотивации делиться сведениями — значительное препятствие для работы информационных систем и добывания стоимости. Само по себе владение информацией не более полезно, чем обладание каким-либо иным ресурсом, до тех пор, пока люди не поймут, как, зачем и когда поделиться ею. Опыт неоднократно показывал, что в противном случае информация становится лишь дорогостоящим и мало используемым имуществом. Только человек, используя свой интеллектуальный капитал, может превратить информацию в действующий актив, впрочем, как и другие элементы: деньги, сырье, заводы, оборудование и энергию. Без человека все эти элементы только инертные потенциалы. По своей природе они ничего не прибавляют и не могут добавить, пока человек, будь это рабочий самой низкой квалификации, искуснейший профессионал или предприниматель не использует этот потенциал, заставив его работать. Историю российского малого бизнеса принято вести от начала в Советском Союзе кооперативного движения74. В мае 1988 года был принят закон «О кооперации в СССР»75. Большие льготы для всех видов кооперативов, в том числе за счет госбюджета, экономическая стабильность, поддержка госаппарата позволяет охарактеризовать этот период как «золотой век» малого предпринимательства. 74 Виленский А. Этапы развития малого предпринимательства в России // Вопросы экономики. 1996. № 7; Рыбина М.Н. Основные этапы малого предпринимательства в условиях современных радикальных рыночных реформ в России // Менеджмент в России и за рубежом. 2001. № 2; Тореев В.Б. Малое предпринимательство как способ адаптации // Адаптационные стратегии населения. Коллективная монография / Под ред. Е.М. Авраамовой. М.; СПб., 2004. 75 Закон СССР «О кооперации в СССР» N 8998-XI от 26 мая 1988 года. 86 Кадровую базу кооператоров составили управленцы среднего звена: сотрудники райкомов и горкомов профсоюзов, партии и комсомола. Именно они обладали необходимым набором качеств, при этом были достаточно честолюбивы и недовольны своим положением, а именно необходимостью упорно пробиваться наверх, годами ожидая освобождения вышестоящего места. Они были молоды, здоровы, хорошо образованы, умели работать с людьми, а главное обладали самой разнообразной информацией и связями. Если в 1988 году насчитывалось 88 тыс. человек занятых в кооперативном секторе, то в 1989 году их количество превысило 5 млн. человек. Основными сферами приложения сил стали пищевая промышленность (производство и продажа выпечки, переработка и реализация другой сельхозпродукции) и кустарное производство товаров народного потребления и сувениров. Одним из самых главных элементов человеческого капитала, который легко трансформируется предпринимателями в доход, остаются связи, круг общения и знакомств. Учитывая эту составляющую легко понять, что основными потребителями продукции кооперативов стали госпредприятия, которым реализовывалось 96-98% продукции кооперативов, созданных в строительстве, сфере научно- исследовательских работ. Даже кооперативы, специализировавшиеся на производстве товаров народного потребления, 3/4 своей продукции реализовывали госпредприятиям. В 1990 году в РСФСР был принят ряд законов, положивших начало институту малого предпринимательства в России76. Гражданам гарантировалось право заниматься предпринимательской деятельностью, создавать предприятия для осуществления всех видов деятельности, не запрещенных законодательством, приобретать необходимое имущество. Малым предприятиям предоставлялся ряд льгот: льготы по налогу на прибыль, ускоренная амортизация, позволяющая малым предприятиям списывать в первый год функционирования до 50% стоимости основных фондов. Министерствам и ведомствам дано указание всесторонне содействовать организации и работе малых предприятий в области материально- технического и информационного обеспечения, развития внешнеэкономической деятельности, а также комплексной подготовке и повышении квалификации кадров 76 Закон РСФСР «О собственности в РСФСР» № 443-1 от 24 декабря 1990 года. Закон РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности» № 445-1 от 25 декабря 1990 года. 87 для малых предприятий, в том числе за рубежом. В результате начался бум регистраций малых предприятий (см. рис. 1), за один год количество малых предприятий достигло 268 тыс. В бизнес снова пошли люди, обладавшие необходимым человеческим капиталом. Это, во-первых, представители партийной (комсомольской) и советской номенклатуры, а также хозяйственники, занимавшие командное положение в промышленности в 1980-ые годы. Во- вторых, наиболее предприимчивые люди из «нормальной» жизни. В основном это были высоко интеллектуальные образованные инициативные люди, неудовлетворенные своим положением в учреждениях, НИИ и КБ. В-третьих, личности из «теневой», криминальной и полукриминальной экономики. Если первый тип предпринимателей характерен больше для большого бизнеса, то второй и третий на этом этапе в основном занимались малым. В планах работы министерств и ведомств появился новый вид деятельности — поддержка малых предприятий, т.е. часть финансовых средств нужно было в соответствии с планом пропускать через малые предприятия. Чтобы контролировать эти средства, чиновники через подставных лиц (друзей, родственников) стали регистрировать малые предприятия и начинали оказывать услуги «родному» министерству, в полной мере используя такой элемент человеческого капитала, как связи. Эта система действовала несколько лет и втянула в «бизнес» множество чиновников, особенно из спецслужб, у которых было больше информации и, соответственно, возможностей. Предприниматели этой первой волны были очень успешны. Этот успех был предопределен качеством человеческого капитала: предприниматели, пришедшие в бизнес из номенклатуры, имели связи, из криминальных структур — поддержку этих самых структур, а предприниматели «из народа» обладали набором личностных качеств, позволявшим успешно развивать свой бизнес. 0 100000 200000 300000 400000 500000 600000 1988 1989 1990 1991 1992 Рис. 1. Количество малых предприятий 88 В 1992 году стартовала экономическая реформа. В научной литературе этот период развития малого бизнеса характеризуется как парадоксальный. С одной стороны, либерализация цен, налоговый пресс и галопирующая инфляция, приведшая к обесценению сбережений населения и резкому скачку процентных ставок за кредитные ресурсы, подорвали финансовую базу малого предпринимательства и привели к инвестиционному параличу. С другой стороны, именно в это время наблюдались наиболее высокие темпы роста числа малых предприятий. Этот парадокс объясняется тем, что политика шоковой терапии сопровождалась резким падением жизненного уровня населения, останавливались заводы, особенно оборонные, инфляция обесценивала сбережения, потребительские цены стали расти невиданными до сих пор темпами и т. д. В этих условиях наиболее активная часть населения искала спасение в организации собственного дела. Этому способствовали предыдущие успешные этапы развития малого бизнеса. Доходы предпринимателей сравнивались с заработками госслужащих и не в пользу последних. В российском обществе сложилось мнение, что стоит зарегистрировать свое предприятие, как все жизненные проблемы будут решены. Основным мотивационным моментом этого периода стало ожидание быстрого роста личного благосостояния, необходимым атрибутом которого считалась организация собственного дела, фирмы. «Для российского менталитета свойственны скорее неоправданно завышенные, иррациональные ожидания, адресуемые как самому себе, так и внешним обстоятельствам»77. Эти ожидания активно подогревались средствами массовой информации и появившейся в СМИ рекламой. В результате в обществе сложилась обстановка, стимулирующая «массовый психоз» вокруг получения прибылей, лучше нетрудовых. Понятно, что лишь немногие из сотен тысяч зарегистрировавших в то время свои предприятия, обладали необходимыми качествами для ведения собственного дела. Можно сказать, что качество человеческого капитала не соответствовало высоким требованиям к предпринимателю. Многие предприятия так и остались только на бумаге. В связи с тем, что снятие предприятия с государственного учета требовало (да и требует сейчас) намного больше организационных усилий и финансовых расходов, чем при регистрации, то предприятия просто «бросали», т.е. не вели финансовую 77 Клейнер Г.Б. Стратегия предприятия. М., 2008. 89 деятельность. В 1996 году после ввода в действие Гражданского кодекса РФ большинство таких предприятий, а в форме товарищества с ограниченной ответственностью — все были ликвидированы78. Принятие Гражданского кодекса РФ определило начало нового периода в развитии малого предпринимательства, когда люди стали сознательно выбирать малый бизнес в качестве стратегии адаптации к изменяющимся условиям. Соответственно, стало повышаться качество человеческого капитала людей, пришедших в малый бизнес. Многие получили первый пусть и неудачный предпринимательский опыт, прошли путь организации своего дела, разорения и банкротства. Анализ показывает, что чем больше специфических способностей накопил предприниматель, чем лучше он умеет собирать и обрабатывать информацию, тем успешнее будет его бизнес. Другими словами, величина человеческого капитала во многом определяет возможности человека как бизнесмена. Связь образования и тяготения предпринимателей к определенным формам ведения бизнеса получена в ходе социологических опросов, проводимых с целью определить социально- экономический портрет российского малого предпринимательства79. Опросы проводились как среди руководителей малых предприятий, так и среди индивидуальных предпринимателей. На рисунке 2 представлено распределение предпринимателей по уровню образования. Подавляющее большинство руководителей малых предприятий имеют высшее образование — 71%, в том числе 50,3% имеют высшее техническое образование. Когда в девяностые годы экономическое положение в стране резко ухудшалось, именно инженерно-технические работники оказались наиболее подготовленными к ведению самостоятельного дела, хотя не имели специального бизнес-образования. Для многих ИТР малый бизнес стал средством адаптации к резко ухудшающемуся материальному положению. У этой категории людей человеческий капитал оказался достаточным для организации и успешного ведения своего дела. 78 В организационно-правовой форме «товарищество с ограниченной ответственностью» (ТОО) были смешаны два общепринятых понятия «товарищества» и «общества с ограниченной ответственностью». Гражданский кодекс РФ ликвидировал эту уродливую организационно-правовую форму. 79 Анализ развития предпринимательства в Пермской, Псковской и Тверской областях. М.: Тасис. Ресурсный центр малого предпринимательства, 2001 г.; Результаты опроса руководителей малых предприятий и предпринимателей без образования юридического лица в Воронежской, Иркутской и Томской областях в 2002 г. М.: Тасис. Ресурсный центр малого предпринимательства, 2002 г.; Тореев В.Б. Особенности российского малого предпринимательства. М., 2006. 90 0 20 40 60 среднее среднее специальное высшее техническое высшее экономическое высшее гуманитарное другое малые индивидуальные Рис. 2. Распределение предпринимателей по уровню образования (%). Опросы последнего времени показывают, что в настоящее время практически нет новых малых предприятий, которыми руководили бы люди, получившие образование в советское время. С одной стороны, за последние годы экономика страны окрепла, появился военный государственный заказ, в результате многие отраслевые НИИ и КБ возобновили свою работу. Опытные специалисты оказались востребованы по своей основной специальности и вернулись на места основной работы. С другой стороны, после того, как высшие учебные заведения страны в течение пятнадцати лет выпускали менеджеров различных направлений, т.е. сотни тысяч людей получили экономическое образование, на первый план в малом бизнесе стали выходить молодые экономически образованные имеющие некоторый опыт работы. Вновь образованными предприятиями руководят в основном такие люди. В сфере индивидуального предпринимательства практически нет руководителей с высшим экономическим образованием. Эта более простая по сравнению с малым предпринимательством форма бизнеса не привлекает профессионалов, имеющих возможность реализоваться на более интересном и доходном поприще. Большая часть индивидуальных предпринимателей имеет среднее образования — 60,9% опрошенных, в том числе среднее общее — 32,7%, среднее специальное — 28,2%. Из 2,59 млн. зарегистрированных в 2007 году индивидуальных предпринимателей 1,66 млн. (64%) занимаются оптовой и розничной торговлей и оказанием услуг населению. Такой бизнес имеет самую простую организацию и, учитывая возможность вести бухгалтерию по упрощенной схеме, не требует высшего образования. Если бизнес индивидуального предпринимателя развивается, то он непременно переходит к более 91 сложным формам организации, требующим специальных знаний, т.е. увеличения своего человеческого капитала80. Утверждение, что основным источником кадров для малого бизнеса были и остаются ИТР, подтверждается ответами респондентов на вопрос: «Кем вы были до прихода в малый бизнес?» Результаты представлены в таблице 1. ИТР и служащие составляют самые многочисленные группы. А вот на третье место вышли профессионалы, получившие экономическое образование (в основном руководители малых предприятий). Таблица 1. Распределение предпринимателей по ответам на вопрос: Кем вы были до прихода в малый бизнес? % опрошенных % опрошенных Социальные группы 2007 г 2000 – 2003 гг. Социальные группы 2007 г 2000 – 2003 гг. инженерно-техническим работником 29,3 29,0 работником высшего руководящего звена 7,8 11,7 служащим 14,3 14,3 безработным 6,8 7,3 экономистом, финансистом 10,0 7,7 военнослужащим 4,7 4,0 Рабочим 9,5 9,3 работником сельского хозяйства 4,4 3,3 учащимся, студентом, пенсионером 0,4 0,3 аспирантом 8,4 7,0 другое 4,4 6,0 Интересно, что 7,8% респондентов ответили, что до прихода в малый бизнес они были работниками высшего руководящего звена. По-видимому, здесь прослеживается тщеславие и различное понимание уровней руководства. Для одних людей руководитель высшего звена — президент, премьер-министр и их аппарат, для других — председатель районного совета, для третьих — директор магазина или другого малого предприятия. Руководящая работа в прошлом поднимает их в собственных глазах, так как опрос был анонимным. Для формирования и накопления достаточного для ведения собственного дела человеческого капитала требуется время. Нужно получить образование, приобрести житейский опыт, завести связи и знакомства и т.д. Распределение руководителей 80 Тореев В.Б. Вертикальная мобильность малого бизнеса. Коллективная монография «Вертикальная мобильность российского общества 2000-е годы» под редакцией Е.М. Авраамовой. М., ИСЭПН РАН, 2008. 92 малых предприятий и индивидуальных предпринимателей по возрасту представлено на рисунке 3. Можно сказать, что возрастная структура руководителей малых предприятий представлена нормальным законом распределения с математическим ожиданием в области «от 40 до 50 лет», а индивидуальных предпринимателей — по тому же нормальному закону с математическим ожиданием в области 40 лет. 0 10 20 30 40 до 25 лет от 25 до 30 лет от 30 до 40 лет от 40 до 50 лет старше 50 лет старше 60 лет малые индивидуальные Рис. 3. Распределение предпринимателей по возрастным группам (%) Есть довольно значительные региональные различия. Так, в Москве среди руководителей малых предприятий больше молодежи, в регионах преобладают люди старших возрастных групп. Молодые руководители в возрасте до 25 лет работают на предприятиях, владельцами которых в основном являются их родители, т.е. он работают под присмотром старших, хотя формально числятся руководителями (обычно — генеральными директорами). Самая малочисленная группа руководителей МП оказалась «до 25 лет», что связано с необходимостью получить образование и отслужить в армии. Самой многочисленной оказалась группа «от 40 до 50 лет» — 26,7%. Наиболее предпочтительным для ведения бизнеса в сферах индивидуального предпринимательства можно признать возраст в области 40 лет. Обращает внимание большое количество молодежи, занимающейся индивидуальным предпринимательством. Это позволяет сказать, что такой вид бизнеса легче осваивается молодежью, нежели управление малым предприятием, где управляющих младше 20 лет не было выявлено совсем. Более старший возраст предпринимателей в регионах, соответственно более молодой в Москве, свидетельствует о необходимости приобретения жизненного опыта для работы в регионах и о более доступных для молодых условиях ведения бизнеса в Москве. 93 Необходимо отметить, что малый бизнес довольно активно осваивается предпринимателями пенсионного возраста: малые предприятия — 3.6%, индивидуальные — 2,8%. Для них свойственно многолетнее ведение своего бизнеса, т.е. организовывали они свое дело в более молодом возрасте, а теперь продолжают работать, чтобы повысить свое благосостояние. Для организации собственного дела необходимо человеческий капитал конвертировать в просто капитал, т.е. необходимы средства. Подавляющее большинство предприятий малого бизнеса81 создаются «с нуля». Соответственно, необходимо оплатить транзакционные расходы, закупить оборудование, сырье, материалы, товары и т.д. В опросах респондентам предлагалось указать основные источники финансирования предприятий. 32% ответивших указала два источника финансирования и около 9% ответивших — три, остальные — один, соответственно, общая сумма ответов превышает 100%. Распределение источников финансирования малых предприятий приведено в таблице 2. Таблица 2. Источники финансирования предприятий малого бизнеса, создаваемых «с нуля» Финансовой основой организации малого бизнеса по-прежнему являются личные сбережения граждан. Подавляющее большинство предприятий организовывается за счет личных средств и средств, собранных у друзей и родственников. Все вложенные в малые предприятия деньги переходят из категории «домашние сбережения» в категорию «инвестиции», а люди, вложившие их в малый бизнес, становятся инвесторами. Вовлекая личные средства граждан в хозяйственный оборот, малый бизнес играет важную роль в системе российских социально- экономических отношений. Есть отличия в региональном распределении источников финансирования. По- видимому, в Москве лучше работает инфраструктура поддержки малых предприятий, 81 В данном случае имеются в виду и малые предприятий и индивидуальные предприниматели. Источники финансирования Количество ответов, % Личные сбережения 63,8 Средства знакомых, родственников, компаньонов 36,2 Банковские займы 14,1 Средства пайщиков, акционеров, товарищей 27,4 Фонды поддержки, бюджет и т.п. 5,3 Другое 4,7 94 потому что количество предприятий, профинансированных за счет различных фондов поддержки (9,5%) больше, чем в других областях. Кредиты малые предприятия используют также больше в Москве (10,1%) и Московской области (8,6%). Еще одно влияние размеров человеческого капитала на деятельность предприятий малого бизнеса обнаружилось в отношении к «теневой деятельности». Многие предприятия проводят торговые и финансовые операции без их отражения в своей бухгалтерии. В Москве было проведено исследование, одной из целей которого стало выяснение условий, которые могли бы вывести малые предприятия из «тени»82. Треть опрошенных предпринимателей считала, что выход из «тени» невозможен при сложившихся условиях хозяйствования, но две трети высказали свои соображения по поводу возможности перехода на полную легальность. Анализ полученных результатов показал наличие двух факторов, определяющих объемы теневой составляющей. Первый фактор — масштаб предпринимательской деятельности. Руководители МП с имуществом фирмы в 500 — 1000 долларов, в основном индивидуальные предприниматели — то есть самые мелкие субъекты малого предпринимательства не видели возможностей ликвидировать «теневую составляющую» своего бизнеса. С повышением имущественного статуса предприятия, масштабов его деятельности повышается стремление его руководителей работать в нормальной, легальной экономике. Вторым фактором, который определял стремление выйти «из тени» стал уровень образования руководителя предприятия. Руководители с высшим образованием более склонны работать без теневой составляющей. Наконец руководители предприятий, работающих с муниципальными заказами, практически не имеют «теневой составляющей» своей деятельности. Таким образом, чем сложнее организационная структура предприятия, а сложные структуры склонны организовывать предприниматели, имеющие большой человеческий капитал, тем меньше «теневая» составляющая их бизнеса. 82 Виленский А. Выйти из «тени». Возможно ли? Первая гильдия России. 2001, №2. 95 Т.М. Гаврилова, к.э.н. г. Коломна, КГПИ, МЕЖДУНАРОДНАЯ МИГРАЦИЯ РАБОЧЕЙ СИЛЫ КАК ФОРМА ИНВЕСТИРОВАНИЯ В ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛ Человек и его способности традиционно занимают центральное место в общественных науках. Современные экономисты сходятся во мнении, что человеческий капитал является главной движущей силой общества. В ХХ столетии роль человека в экономике резко возросла, он стал рассматриваться не просто как фактор производства, а как потенциал экономического развития; сегодня от него требуется больше, чем просто профессиональное знание, требуется качественно новая рабочая сила. Качество человеческого капитала зависит от системы образования, системы здравоохранения, уровня жизни, общеэкономических условий и возможностей человека. Формирование и развитие человеческого капитала требует значительных инвестиций и со стороны государства, и со стороны самого работника. Человеческий капитал определяют как запас знаний, умений, навыков и прочих качеств человека, которые могут быть продуктивно использованы для получения дохода83. Эти способности человека к производительному труду могут формироваться и приобретаться путем сочетания врожденных свойств индивида с образованием, миграцией, охраной его здоровья. Согласно теории человеческого капитала, индивиды могут увеличить свои возможности, вкладывая средства в себя. Поскольку современный рынок труда предъявляет возрастающие требования к качеству предлагаемого труда, предварительные инвестиции со стороны работника в развитие человеческого капитала необходимы. Теория человеческого капитала была разработана в начале 1960-х гг. Т. Шульцем, Г. Беккером и Дж. Минсером. В соответствии с данной теорией вложение средств в человека осуществляется в целях повышения его способности зарабатывать в будущем. Миграцию и поиск работы при этом рассматривают как инвестиции в человеческий капитал, поскольку переезд из места с низкими заработками в тот регион, где они высокие, ведет не только к повышению заработка, но и к лучшему использованию умений человека. Главным доводом в пользу таких 83 Государственное управление / Словарь-справочник (по материалам «International Encyclopedia of Public Politic and Administration»). М., 2000. С. 375. 96 инвестиций является то, что затраченные средства могут окупиться за счет повышения заработной платы. При этом под миграцией рабочей силы следует понимать процесс территориального перемещения экономически активного населения с целью смены места жительства и/или работы, обусловленный причинами различного характера84. Мы разграничиваем понятия «миграция рабочей силы» и трудовая миграция, основываясь на определении понятия «рабочая сила» как «способность к труду», как товар особого рода. Понятие «экономически активное население» введено в терминологию международной статистики труда с 1996 г. Под ним понимается часть населения страны, обеспечивающая предложение рабочей силы для производства товаров и услуг85. Если говорить о рабочей силе как о товаре, то предложение такого товара на рынке труда формируется экономически активным населением. Граждане как носители рабочей силы могут перемещаться между странами движимые различными причинами, и добровольными, и вынужденными, и преследовать при этом совершенно разные цели международной миграции. Если гражданин, поменявший страну проживания, предлагает свою рабочую силу в стране иммиграции, тем самым увеличивая предложение на рынке труда и влияя на ставки заработной платы, то речь идет о притоке «рабочей силы» и о «миграции рабочей силы», независимо от причин, которые ее вызвали. Международная миграция рабочей силы будет способствовать формированию и развитию человеческого капитала и, в свою очередь, будет определяться уже накопленным человеческим капиталом. В отличие от физического капитала, человеческий капитал не передается, он непосредственно связан с человеком — его носителем. Эта форма капитала может обесцениваться, если владелец капитала заболевает, и полностью пропадает при смерти владельца. Человеческий капитал обладает зависимостью от желаний его владельца. Исходя из своих вкусов, жизненных ценностей или предпочтений, человек может использовать капитал, заключенный в нем, с разной степенью продуктивности. Продуктивность человеческого капитала также будет различной в зависимости от предложения индивидом своей рабочей силы на национальном и международном рынке труда. 84 Гаврилова Т.М. Международная миграция рабочей силы как фактор формирования рынка труда. Коломна, 2008. С. 59. 85 Одегов Ю.Г., Руденко Г.Г., Бабынина Л.С. Экономика труда. М., 2007. С. 301. 97 Микроэкономическая теория рассматривает индивидов в ситуации, когда они принимают сознательное и рациональное решение о миграции. Этот подход, характеризует мигрантов как людей, принимающих решение об инвестиции. Французский экономист и демограф Г.Ф. Тапинос, исследуя логику принятия решения о внешней миграции, рассматривает следующие переменные86: общую сумму доходов потенциального мигранта (номинальную зарплату, доходы при различных видах экономической деятельности, в том числе в натуральной форме), общую сумму потребительских расходов потенциального мигранта (на питание, жилье, одежду и предметы длительного пользования, услуги здравоохранения и рекреационные услуги, образование детей), размеры сбережений, уровень цен и, наконец, вероятность получения того или иного уровня доходов в потенциальной стране иммиграции. Необходимым и достаточным условием принятия положительного решения Г. Тапинос считает превышение экономического выигрыша над «неэкономической ценой» перемещения. Под последней он понимает психологические потери, которые несет мигрант при разрыве или затруднении связей со своей естественной культурной и языковой средой, семьей и т.д. Уровень этой цены в первую очередь зависит от степени культурных различий между странами происхождения и пребывания. Согласно новой экономической теории миграции, миграция используется домохозяйствами для минимизации риска и потерь, связанных с кризисными явлениями экономики в собственной стране. В этой теории миграционного движения нет отдельно взятого действующего лица, а рассматриваются семья, домохозяйство либо какая-то другая группа родственников, принимающая решение о миграции. Таким образом, имея за границей работающего члена семьи, домохозяйства диверсифицируют свои источники дохода и минимизируют риск потери экономического благосостояния. Минимизация рисков для семьи может быть более важным стимулом для международной миграции, чем существование разницы в зарплате. В дополнение к этому, денежные переводы являются источником, который при непосредственном инвестировании усилит экономическое положение семьи или домохозяйства в месте их проживания. 86 Цит. по: Магомедова А.Г. Экономико-демографические аспекты внешней миграции в России. М., 2006. С. 42. 98 Мы исходим из определения миграции как территориального перемещения населения, т.е. граждан, которые имеют собственные убеждения. Следовательно, определяющими при международной миграции будут индивидуальные мотивации, в основе которых лежит понятие «целесообразность миграции» для каждого отдельного человека или семьи. Принимая решение о миграции, гражданин сравнивает издержки переезда и выгоду, которую он может получить, делая выводы о целесообразности миграции в данное время и в данную страну. Интерес представляет, каким образом человеческий капитал как накопленные гражданином знания, навыки, умения, компетенции, может влиять на оценку целесообразности международной миграции. Целесообразность международной миграции оценивается субъективно и связана со стремлением индивидов максимизировать полезность альтернативных мест проживания и приложения своих способностей. Однако анализу подвергаются сложившиеся объективные условия как в стране проживания, так и предполагаемой миграции, на которые налагается влияние социальной среды и личных предпочтений и убеждений человека. Социальная среда формируется гражданами, проживающими в стране, зависит от качества человеческого потенциала общества и предопределяет миграционную подвижность населения. Социальная среда подразумевает национальную культуру, отношение к роли женщин, расизм, предрассудки, традиции, систему ценностей, менталитет нации и пр. На решение мигрировать из одной страны в другую могут повлиять характер местного управления, наличие конфликтов, предрассудки и дискриминация, которые будут стимулировать эмиграцию. Значение имеет также социальная среда в стране предполагаемой миграции, например, наличие друзей и родственников, сложившихся диаспор. Социальная среда накладывает отпечаток на процесс воспроизводства человеческого капитала, затрагивая прежде всего его психологическую составляющую. В социальной среде концентрируется опыт поколений, сохраняются знания, умения, навыки, формируются и получают свое развитие регуляторы отношений между людьми. Как граждане формируют социальную среду, так и социальная среда, в свою очередь, оказывает воздействие на формирование индивидуальных психологических и поведенческих характеристик граждан, их восприятие окружающего мира, потребности, ожидания. Каждый человек обладает 99 системой различных материальных и духовных потребностей. Его потребности, восприятие окружающего мира, ожидания будут влиять на оценку целесообразности миграции и принятие решения о перемене места жительства и/или работы. К индивидуальным характеристикам потенциального мигранта можно отнести возраст, пол, образование, профессию и квалификацию, доход, семейное положение, склонность к смене места жительства, работы, систему ценностей, потребностей и ожиданий и др. Индивидуальные характеристики будут определять цели международной миграции, которые ставят перед собой граждане. Индивидуальные цели граждан в соответствии с теорией иерархии потребностей А.Маслоу могут быть структурированы следующим образом (см. таблицу 1): Таблица 1. Индивидуальные цели граждан Потребности - самореализация, раскрытие своих творческих возможностей, профессиональных навыков; - повышение квалификации, знакомство с иностранным опытом организации бизнеса; - инвестирование в иностранную экономику; в самореализации - быстрый карьерный рост; - получение образования; - изучение иностранного языка; в признании - создание семьи; - возвращение на родину; - улучшение социальных условий проживания; социальные - получение гарантий стабильности занятости; - улучшение экологических, природно-климатических условий проживания; - прекращение существующей угрозы преследования и применения насилия по каким-либо признакам; в безопасности - трудоустройство на рабочее место с более высокой оплатой труда; - трудоустройство как таковое (применительно к безработным) физиологические Индивидуальные цели мигрантов связаны с накопленным человеком человеческим капиталом, приобретенными в течение жизни сознательными усилиями знаниями, навыками, умениями, компетенциями. И здесь можно выделить две основные группы индивидуальных целей мигрантов: миграция как развитие человеческого капитала или миграция как способ реализации уже накопленного капитала и получения от него дивидендов. К первой группе можно отнести получение образования, повышение квалификации, знакомство с иностранным опытом 100 организации бизнеса, изучение иностранного языка, вынужденные причины и т.д. Ко второй группе — поиск более высокой оплаты труда, инвестирование в иностранную экономику, признание своих способностей, самореализация и т.п. Реализация накопленного человеческого капитала безусловно не исключает его дальнейшего развития и деление следует признать достаточно условным. Миграция как развитие человеческого капитала. В современных экономических условиях индивидуум должен обращать особое внимание на формирование человеческого капитала. Накопление человеческого капитала состоит из затрат индивидуума, направленных на поддержание здоровья, получение образования, поиск работы, профессиональную подготовку, воспитание детей, поиск информации и в том числе миграцию по зависимым и независимым от человека причинам. Потенциальный мигрант сравнивает свои возможности в стране проживания и стране предполагаемой миграции и выгоды от миграции с затратами. При этом учитывается возможность развития человеческого капитала, в том числе качество школ, системы образования, здравоохранения, занятости для женщин и подростков, транспорт, связь, установившиеся межстрановые сети, основанные на семейных, культурных и исторических связях. Затраты, связанные с миграцией как вложением в человеческий капитал, можно разбить на следующие группы: . это могут быть «прямые расходы», идущие на оплату стоимости переезда, поиска работы, получения информации, оплату обучения за рубежом и т.д.; . издержки упущенных выгод, связанные с альтернативной стоимостью использования человеческого капитала; . психологические затраты (моральный ущерб): трудности, стресс, тревога, связанные с переменой места жительства, расставание с друзьями и родственниками, отказ от привычного окружения и привычного образа жизни. Выгоды, которые получает при этом мигрант, носят экономический характер — денежные переводы, рост благосостояния семей эмигрантов и др., и неэкономический: миграция является источником приобретения новых знаний и производственного опыта, культуры и организации труда, которые могут затем быть использованы на родине при условии возвратного характера миграции. 101 Миграция как способ реализации накопленного человеческого капитала и получения от него дивидендов. В этом случае при оценке целесообразности международной миграции индивида будет интересовать: средний уровень оплаты труда, уровень безработицы, официальная религия, наличие диаспор, распределение доходов в обществе, наличие льгот для отдельных категорий, борьба с бедностью, налоговая и финансовая политика, миграционное законодательство, потенциально возможная заработная плата, уровень существующей безработицы, различные удобства, которые может получить мигрант, государственный язык, социальные и экономические средства обслуживания и, в целом, уровень экономического развития. Как правило, сравниваются и оцениваются аналогичные со страной проживания объективные факторы. Национальная политика в стране предполагаемой эмиграции интересует будущего мигранта прежде всего в следующих областях: уровень и структура инвестиций в бизнесе (что предполагает рабочие места), активное развитие отдельных отраслей, политика по приему иностранных рабочих, визовая политика, пограничный контроль, политика по отношению к незаконным иммигрантам, налоговая политика и др. Ожидаемая отдача от миграции как реализации человеческого капитала — это более высокий уровень заработка, доступ к интересной, перспективной или приятной работе, престиж, большее удовлетворение от выполнения избранной работы, более высокая самооценка, признание, улучшение условий труда и прочее. Отдачу в современной экономической теории предлагается оценивать с помощью дисконтирования ожидаемых в будущем выгод (доходов) и сравнения с затратами. Инвестиции имеют смысл, если текущая стоимость выгод (денежных и моральных) больше или равна издержкам. В реальности потенциальные мигранты при принятии решения о миграции не используют подобные расчеты, однако сравнивают издержки переезда и выгоду, которую могут получить. Эта группа индивидуальных целей международных мигрантов также подразумевает инвестирование в человеческий капитал. С другой стороны, международная миграция может привести к растрате человеком накопленного человеческого капитала. Это возможно при трудоустройстве на работу не по специальности, с более низким уровнем квалификации, с плохими 102 условиями труда и быта, на вредные производства, при повышенном уровне стрессов, что повлечет за собой утрату таких составляющих человеческого капитала как здоровье, навыки трудовой деятельности, энергия человека, его мотивация к труду и, возможно, к утрате культуры. Растрата человеческого капитала будет при этом являться платой за экономические выгоды, получаемые от международной миграции. Таким образом, международная миграция рабочей силы как признанная форма инвестирования в человеческий капитал имеет вероятностный характер, как и любые другие инвестиции. Независимо от целей, которые ставят перед собой мигранты, международная миграция может привести как к развитию человеческого капитала, так и к его обесцениванию. 103 ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА В.Г. Доброхлеб, д.э.н. Москва, ИСЭПН РАН ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ ДИНАМИКА — ОСНОВА СМЕНЫ ВЕКТОРА СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ РОССИИ. Демографическая динамика России по различным вариантам прогнозов характеризуется устойчивой тенденцией увеличения старших возрастных групп. Старение населения — один из основных вызовов современной эпохи. Данный процесс затрагивает различные страны и цивилизации. Существенным остается проблема модернизации в условиях демографического старения. В перспективе предложение труда в мире может сократиться. Этот процесс не является фатальным, поскольку при сохранении трудоспособности и мотивации к оплачиваемой занятости (при соответствующих мерах социальной политики) на рынке труда сможет участвовать значительное число пожилых людей, представителей «третьего возраста» (так называемых «молодых стариков»), которые, несмотря на свой календарный возраст, сохраняют ресурсный потенциал. Подчеркнем, что поддержание ресурсного потенциала в пожилом возрасте требует широких социально-экономических и политических мер, основные направления которых предложены на Второй Всемирной Ассамблее ООН по проблемам старения (Мадрид, 2002 год). В конце ХХ века сформулирована новая, исходящая из приоритета человеческой жизни парадигма общественной динамики, идея которой состоит в том, что объемы производства есть лишь условие развития. Она исключает трактовку людей ограниченную лишь рамками человеческого капитала. Предложенный во второй половине ХХ века анализ человеческого капитала, как отмечал в своей Нобелевской лекции Г. Беккер, предусматривает, что индивиды выбирают образование, профессиональную подготовку, медицинскую помощь и другие меры улучшения собственных знаний и здоровья, сопоставляя их выгоды и издержки. Преимущества . Статья подготовлена по материалам научно-исследовательского проекта №08-06-00087а при финансовой поддержке РФФИ. 104 выступают в виде нематериальных ценностей наряду с повышением доходов и получением более престижной работы, издержки определяются в первую очередь альтернативной стоимостью этих инвестиций87. Концепция человеческого капитала по существу трансформировалась в концепцию расширения человеческих возможностей. Цель поступательного движения не только и не столько в том, чтобы увеличить производство и потребление, а чтобы открыть для человека новые просторы выбора. Развитие — это вопрос свободы, а не валовый национальный продукт, значение которого нельзя преуменьшать. Человеческий потенциал — не уровень дохода, а расширяющиеся возможности человеческого выбора, направленные на решение трех ключевых проблем: прожить долгую и здоровую жизнь; приобрести всесторонние знания для активной деятельности; иметь доступ к ресурсам для реализации достойного положения в обществе. Именно на такой базе возникают политические и социальные свободы, включая передвижение, определение места жительства, создание семьи, реализацию творчества, гарантии прав человека, уважение окружающих. В контексте новой парадигмы, более существенное значение, чем человеческий капитал, имеет человеческий потенциал страны. Он включает не только участников общественного производства, но не меньшее значение придает тем структурам населения, которые уже вышли за рамки рыночной активности, и еще больше тем, которые должны только войти в нее, более жестко определяя будущее страны. Ученые подчеркивают, что для новой экономики, экономики знаний, основанной на инновациях, ключевым является показатель продолжительности жизни88. В значительной мере это связано с тем, что интеллект человека окончательно формируется примерно к 40 годам. Наибольшая отдача сформированного человеческого потенциала приходится на вторую половину жизни. При большем жизненном потенциале экономическая и социальная эффективность выше. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении может выступать индикатором качества жизни. Например, по среднему варианту демографического прогноза ООН до 2050 года ожидаемая продолжительность жизни по странам с низким доходом для всего населения составит 67,2 года, а по странам с высоким доходом — 82,4 года. 87 Беккер Г. Экономический взгляд на жизнь. Человеческое поведение: экономический подход. Избранные труды по экономической теории. М.: ГУ ВШЭ, 2003. С. 592. 88 Татаркин А.И., Пилипенко Е.В. Экономика знаний: проблемы теории и методологии. Екатеринбург, Институт экономики, Уро РАН, 2007. С. 162. 105 С точки зрения социальной экологии этнос — это целостный организм. Его устойчивое развитие (приспособление к изменениям окружающей среды) означает, что сохраняется жизнеспособность, поддерживаются все его потенциалы, оптимальная демографическая структура, численность и т.д. Возможно, очаги возрождения русского этноса следует выявлять по признакам снижения алкоголизма, преступности, доли нездоровых детей, роста средней продолжительности жизни89. Анализ показывает, что наиболее серьезной проблемой в нашей стране является не демографическое старение, а низкий уровень продолжительности жизни и снижение качественных характеристик людей. По когортам 2000–2005 годов в России, вероятно, не достигнет 60 лет каждый третий родившийся. Для сравнения отметим, что в Германии этот показатель составляет 9,2 %, а в Норвегии — 8,3 %90. В настоящее время жизненный потенциал населения в РФ низок: разрыв в ожидаемой продолжительности жизни при рождении по сравнения с экономически развитыми странами для всего населения достигает 15 и более лет (см. табл. 1). Таблица 1. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении91 (число лет) Годы Все население Мужчины Женщины 2006 66,6 60,4 73,2 Россия 2007 67,5 61,4 73,9 Европа Австрия 2006 80,1 77,2 82,8 Беларусь 2007 70,3 64,5 76,2 Бельгия 2006 79,5 76,6 82,3 Болгария 2006 72,7 69,2 76,3 Венгрия 2006 73,5 69,2 77,8 Германия 2006 79,9 77,2 82,4 Дания 2006 78,4 76,1 80,7 Италия 2005 80,5 77,6 83,2 Латвия 2006 70,9 65,4 76,3 Литва 2006 71,1 65,3 77,0 Нидерланды 2006 80,0 77,7 82,0 Норвегия 2006 80,6 78,2 82,9 Польша 2006 75,3 70,9 79,7 89 Мягков С.М. Социальная экология. Этнокультурные основы устойчивого развития. М., 2001. С. 176. 90. Доклад о потенциале человека. 2004 г. Культурная свобода в современном многообразном мире. М., 2004. С. 172. 91 http://www.gks.ru/bgd/regl/B08_44/IssWWW.exe/Stg/html3/16-03.htm 106 Республика Молдова 2007 68,8 65,0 72,6 Румыния 2006 72,6 69,2 76,2 Словакия 2006 74,4 70,4 78,4 Словения 2006 78,3 74,5 82,0 Соединенное Королевство (Великобритания) 2005 79,1 77,1 81,1 Украина 2006 68,1 62,4 74,1 Финляндия 2006 79,6 75,9 83,1 Франция 2006 81,0 77,4 84,4 Чешская Республика 2006 76,8 73,5 79,9 Швеция 2006 81,0 78,8 83,1 Эстония 2006 73,1 67,4 78,6 Азия Азербайджан 2007 72,4 69,8 75,1 Армения 2007 73,5 70,2 76,6 Грузия 2007 75,1 70,5 79,4 Израиль 2005 80,3 78,1 82,3 Индия 2005 63,7 62,3 65,3 Казахстан 2007 66,3 60,7 72,6 Киргизия 2007 67,9 63,7 72,3 Китай 2005 72,5 71,0 74,3 Республика Корея 2005 77,9 74,3 81,5 Таджикистан 2005 70,6 68,1 73,2 Туркмения 1999 66,9 63,4 70,4 Турция 2005 71,4 69,0 73,9 Узбекистан 1998 70,3 68,2 73,0 Япония 2005 82,3 78,7 85,7 Африка Алжир 2005 71,7 70,4 73,0 Египет 2005 70,7 68,5 73,0 Южно-Африканская Республика 2005 50,8 49,5 52,0 Америка Аргентина 2005 74,8 71,1 78,6 Бразилия 2005 71,7 68,1 75,5 Канада 2005 80,3 77,9 82,6 Мексика 2005 75,6 73,1 78,0 США 2005 77,9 75,2 80,4 Австралия и Океания Австралия 2005 80,9 78,5 83,3 Новая Зеландия 2005 79,8 77,7 81,8 Источник: Социальное положение и уровень жизни населения России — 2008 г. 107 С середины 60-х годов ХХ века и до начала XXI века в европейских странах, за исключением России и Украины, продолжительность жизни людей старших возрастных групп росла. Неблагоприятные тенденции в динамике смертности приводят к тому, что ожидаемая продолжительность жизни в старших возрастных группах уменьшилась. Например, в странах Западной, Северной и Южной Европы мужчинам, которым в 2000 году исполнилось 60 лет, предстоит прожить в среднем еще 19–21 год, а в России — всего 13,5 лет92. Приведенные данные подтверждают, что демографическое старение России является следствием крайне низкой продолжительности жизни. Общество несет значительные, в том числе экономические потери, связанные со сверхсмертностью населения, прежде всего в трудоспособных возрастах. Поэтому первоочередная управленческая задача (возможно основная составляющая новой объединяющей идеи в нашей стране) заключается в принятии мер, направленных на увеличение продолжительности жизни. Долгая жизнь поколений — это увеличение времени для самореализации, вклада в развитие семьи, детей, внуков. А так как в рыночном обществе время — это деньги, то долгая человеческая жизнь означает возможность большей экономической результативности. Изменение средней продолжительности жизни являются результатом различных стратегий поддержания жизнеспособности этносов. По Б.Ц. Урланису93 биологический предел этого показателя около 90 лет. Фактически он снижен за счет многих причин, в том числе: социогенные причины (без учета войн) . бедность, недоедание, нехватка медицинского обслуживания и т.д. дают 43% потерь в продолжительности жизни; . социально обусловленное ускоренное старение — 14%, . прямые проявления социальной аномии (убийства, самоубийства, алкоголизм, наркомания, проституция и др.) — 12%; техногенные причины . загрязнение окружающей среды — 20%, . неблагоприятные условия труда, травматизм, аварии — 5%, природные причины, включая стихийные бедствия — 5%94. 92 Сафарова Г.Л. Демографические аспекты старения населения России // Отечественные записки. 2005. № 3. С. 110–123. 93 Урланис Б.Ц. Избранное. М., 1985. С. 166. 94 Мягков С.М. Социальная экология. Этнокультурные основы устойчивого развития. С. 154. 108 По мнению С.М. Мягкова в XXI веке идеальной схемой управления социально- экологическим риском для обеспечения устойчивого существования (развития, эволюции) территориальных комплексов населения и хозяйства с их природно- ресурсной основой является достижение и поддержание оптимальной средней продолжительности жизни населения, чему должно способствовать решение социальных, экономических и природоохранных задач. Следует согласиться с Х. Зибертом в том, что наиболее важным является создание условий, которые противодействуют ослаблению экономического роста в стареющем обществе путем освобождения инновационных сил95. Главное — это формирование предпосылок для успешной деятельности бизнеса, эффективной квалификации лиц наемного труда, правильных институциональных изменений в целях формирования человеческого капитала, включая учебу, сопровождающую профессиональную деятельность, а также формирование исследовательской и университетской среды. Квалификация людей — формирование человеческого капитала — это главный рычаг для достижения более высокой производительности труда и обеспечения более высокой конкурентоспособности предприятий. С учетом мотивационных установок на занятость в экономической сфере представителей старшего поколения можно классифицировать по четырем группам: 1) не предполагают работать ни при каких условиях; 2) работают; 3) активно ищут работу; 4) желают работать при определенных условиях. Исследования ИСЭПН РАН показали, что 39 % респондентов хотели бы продолжать трудовую деятельность; до 8 % — иметь собственное дело; около 7 % предпринимали конкретные попытки для создания своего бизнеса; 18,8 % пожилых мужчин и 6,9 % пожилых женщин научились бы пользоваться компьютером; 36,8 % мужчин и 28,5 % женщин согласны на добровольной основе выполнять работу в своем подъезде, доме, микрорайоне. Заняты в экономике 19,4 % опрошенных. Из 60– 64-летних респондентов работали 40 %. К 69 годам их число сокращается до 23,6 %, а в возрасте 70 лет и старше — до 2,9 %. Из числа респондентов, ответивших на вопрос о причинах прекращения работы, лишь 68,5 % назвали достижение пенсионного возраста. 31,5 % респондентов не считают пенсионный возраст основной причиной прекращения работы. В числе других причин: ухудшение здоровья — 13,8 %; 95 Зиберт Х. Эффект кобры. М., 2005. 109 сокращение штатов — 7,4 %; желание отдохнуть — 4,6 %; отсутствие подходящей работы и рождение внуков — по 1,5 %; ликвидация предприятия — 0,8 %; другие — 1,9 %. В обществе бытует мнение, что наибольшее число работающих стариков — это люди низкой квалификации. Это не так. По статистике среди занятых в возрасте 60 лет и старше пожилых специалистов высшей квалификации и руководителей по численности почти на треть больше, чем занятых неквалифицированным трудом. В 2001 году первые составляли более 22,6 %, вторые — 15,7 %96. В период экономического роста (например, в 2004 году) доля высоко квалифицированных специалистов и руководителей от числа работающих пожилых превысила 30 %97. Наибольшее число пенсионеров — 472 тысячи, или 18,3 % — трудятся на обрабатывающих предприятиях; на втором месте — работающие в сфере образования и вместе взятые сельское, охотничье-промысловое, лесное хозяйства — по 15,2%; на третьем — занятые в здравоохранении и социальном обслуживании — 10,2%. Необходимо отметить, что пожилые специалисты, как правило, не конкурируют с молодежью. При росте сферы услуг они могут более активно включаться в рынок труда, например в таком его сегменте, как уход, оказание помощи ровесникам, нуждающимся в этом, также более активно работать с молодежью. Материалы Всероссийской переписи населения 2002 года дают возможность для углубленного анализа различных аспектов жизнедеятельности людей, в частности территориального размещения занятого населения в «послерабочем» возрасте по федеральным округам (таблица 2). По общей численности работающих пожилых 1-е место занимает Центральный федеральный округ, 2-е — Приволжский, 3-е — Северо- Западный. С небольшим отрывом от него следуют Южный и Сибирский федеральные округа. При сравнении валового регионального продукта (ВРП) на душу населения и доле пожилых в численности населения региона не подтверждается предположение о том, что наименее продуктивными являются регионы с большей долей пожилых людей. Наиболее «старый» в демографическом смысле Центральный федеральный округ (ЦФО) входит в первую тройку по величине ВРП на душу населения, занимая 2-е место после Уральского, в 2002 году был бесспорным лидером. Самое большое 96 Труд и занятость в России. М.: Госкомстат России. 2001. С. 92–93. 97 Труд и занятость в России. 2005. М.: Росстат, 2006. С. 74, 82. 110 число пожилых — более 1 млн человек, работают в ЦФО. Доля занятых в возрасте старше трудоспособного здесь составила 6,34 %; тогда как в целом по стране — 5,2 % от общей численности работающих пенсионеров. Используя приведенные данные можно вычислить в стоимостном выражении долю в ВРП, полученную при участии той части старшего поколения, которая занята в экономической сфере. По нашим расчетам примерно 518 млрд. рублей добавленной стоимости валового регионального продукта в Российской Федерации в 2002 году получено за счет трудового вклада работающих пенсионеров. В России сложились региональные различия в уровне занятости пожилых людей. Почему? Гипотетически это может иметь следующие объяснения: в федеральных округах разное соотношение мужчин и женщин в возрасте старше трудоспособного; дифференцированный уровень безработицы; различия в структуре и технологическом уровне производства. Вместе с тем, занятость пожилых людей может зависеть и от иных факторов, например, уровня образования данной возрастной группы (см. таблицу 2). Таблица 2. Распределение работников старше трудоспособного возраста по федеральным округам (в абсолютных цифрах — человек и в %), 2002 г. Занято работников старше Федеральные трудоспособного возраста округа человек % от общего числа занятых Центральный Приволжский Уральский Сибирский Северо-Западный Южный Дальневосточный 1 073 213 549 307 265 332 358 642 383 407 376 872 175 645 33,7 17,3 8,3 11,3 12,1 11,8 5,5 Итого 3 182 418 100% Рассчитано по: Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г.98 В стране на время исследования работал каждый десятый в данной возрастной группе. Почти каждый второй (46,7%) пожилой специалист с послевузовским образованием работает. Среди имеющих высшее образование работает каждый третий (29,2%) и каждый пятый (16,5%) — со средним специальным образованием. 98 Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. М.: Росстат, 2003. Т. 3. 111 Меньше заняты в экономике лица с начальным профессиональным образованием — работает лишь каждый десятый (9,7%). Тенденция такова: чем выше уровень образования человека, тем больше вероятность, что он продолжит профессиональное занятие в пенсионном возрасте. В России демографические изменения, уменьшение численности молодежных когорт рассматривают как повод для сворачивания сферы высшего образования. Вместе с тем стареющее общество, если оно стремится к экономическому росту, нуждается в становлении системы непрерывного образования на протяжении всего жизненного цикла человека. В настоящее время менее 1% пожилых работников повышают свою квалификацию за счет средств фирмы, что делает стареющую рабочую силу лишней на рынке труда, ведет к усилению сегрегации пожилых людей, утрате социальных связей, усилению социальной напряженности в обществе. Западные эксперты оценивают последствия демографического старения населения с двух противоположных позиций. Так, американские экономисты и демографы К.Кларк, Дж.Саймон, У.Петт, Э.Хагон, А.Хиршман, Б.Уоттенберг, французские ученые А.Сови, П.Шону, немецкие демографы Б.Кайцер, П.Кюнгольц считают, что население с большей долей стариков будет иметь тенденцию потреблять капитал, а не наращивать его. Общество не справится с затратами на стариков, рухнет система социального обеспечения. Другие — американский демограф К.Девис, биолог П.Эрлих, экономист Дж.Форрестер, социолог Л.Мамфорд, немецкие и английские демографы Г.Шубнель, Х.Вандер, К.Дайер, Л.Тейлер — полагают, что увеличение доли пожилых людей не должно вызывать страха, так как в современном обществе важны не столько физическая сила и быстрота реакции, сколько квалификация и знания. В целом важно не только количество, но качество стареющего населения. Здоровый, долгоживущий, высококвалифицированный человек, носитель человеческого и социального потенциала — это не обуза для общества, а возможный ресурс его процветания. Для того чтобы таких «молодых стариков» становилось больше, нужна смена вектора социальной политики. 112 В.В. Сопцов, к.э.н., В.С. Жаромский, к.э.н, А.М. Рудберг Москва, ИСЭПН РАН СЕМЕЙНАЯ ПОЛИТИКА И РАСПРЕДЕЛИТЕЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ (расчеты с использованием инструментария «Стенд — Россия»99) Неравенство и бедность в России в постсоветское время приобрели поистине катастрофические масштабы. Так, во II квартале 2009 г. коэффициент фондов составлял 19,4, абсолютная бедность — 15,8%, а относительная бедность100 — 20,2%. В то же время величина коэффициента фондов в европейских странах не превышает 8–10, а относительная бедность — 10%. Еще более нетерпимое положение с детской бедностью — относительная детская бедность составляет 29,3% при европейской детской бедности в 6–8%. С каждым последующим деторождением семья погружаются во все более глубокую бедность: относительная бедность полной нуклеарной семьи с одним ребенком — 25%; полной нуклеарной семьи с двумя детьми — 26%; полной нуклеарной семьи с тремя детьми — 35% (см. таблицу 1). Однако выбор границы относительной бедности как 50% медианного душевого денежного дохода не совсем корректен для российских условий ввиду сильного смещения распределения доходов населения в пользу 10-го дециля по сравнению с распределением доходов в странах Европы. Так, медиана в европейских странах составляет 97% среднедушевого денежного дохода, в то время как в России в 2009 г. ее доля составила только 70%. Поэтому более сопоставимыми со странами Европы характеристиками относительной бедности в России представляются оценки, когда в качестве границы относительной бедности вместо 50% медианы выбирается 50% среднедушевого денежного дохода. В этом случае европейские характеристики относительной бедности практически не изменяются, так как медиана практически 99 Разработанный в ИСЭПН РАН инструментарий базируется на синтезе бюджетной и макроэкономической государственной статистики. Методология этого инструментария на детальном уровне рассмотрена в данной статье. Результаты расчетов, представленные в таблицах и диаграммах, основаны на следующих источниках: Social Expenditure database 1980–2005; OECD Education database; Eurostat for EU-countries outside the OECD; and, US Department of Health and Human Services. OECD Family Database, SF6 Share of births outside marriage and teenage births. OECD (2009), Society at a Glance 2009 — OECD Social Indicators, GE2.1. Fertility Rates. OECD Family Database, SF4 Fertility rates. OECD Family Database, SF5 Mean age of mother at first childbirth. 100 Относительная бедность — это доля населения (детей, семей) с душевыми денежными доходами ниже 50% медианного душевого денежного дохода. Этот показатель используется для сравнения масштабов бедности в странах Европы. 113 совпадает со среднедушевым денежным доходом, а наши характеристики приобретают совсем уж неприличные очертания: относительная бедность по всему населению — 34%; детская бедность — 46%. Характеристики бедности семей с детьми по обоим вариантам расчета представлены в таблице 1. Таблица 1. Масштабы бедности семей с детьми во 2-м квартале 2009 года характеристика семьи абсолютная бедность относительная бедность (душ.доход < 50% медиан- ного душевого ден. дохода относительная бедность (душ.доход < 50% средне- душевого ден. дохода 1 полная нуклеарная семья с одним ребенком 20,42% 25,11% 38,33% 2 полная нуклеарная семья с двумя детьми 21,05% 26,19% 42,27% 3 полная нуклеарная семья с тремя детьми 32,99% 35,25% 49,69% 4 все семьи с одним ребенком 20,10% 26,42% 42,42% 5 все семьи с двумя детьми 25,12% 29,92% 48,25% 6 все семьи с тремя и более детьми 32,37% 36,05% 54,00% 7 семьи пенсионеров 1,09% 2,36% 13,90% 8 одиночка с ребенком 27,99% 32,49% 45,73% 9 одиночка с двумя детьми 37,95% 42,66% 71,14% Главной причиной такого положения являются нецивилизованные, «приватизированные» экономической элитой, распределительные отношения, когда ставка налогообложения сверхвысоких доходов почти в два раза ниже ставки налогообложения доходов низких (средняя результирующая ставка НДФЛ с учетом ЕСН в 10-м дециле — 19%, а в1-м — 32%). Детская бедность является, пожалуй, самым важным показателем благополучия не только семей с детьми, но и всего института семьи в каждой данной стране. Масштабы детской бедности оказывают решающее влияние на репродуктивное поведение семей и культурный, нравственный уровень, уровень образования и здоровья будущих поколений и, в свою очередь, на репродуктивное поведение этих 114 поколений. В странах OECD уровень детской бедности является одним из важнейших показателей семейной статистики, на основе которого проводятся сопоставления мероприятий в области семейной политики. К сожалению, наши статистические органы этот показатель не разрабатывают, может быть, в силу его катастрофических масштабов. Более того, показатель абсолютной детской бедности (доля детей, проживающих в семьях, душевой денежный доход которых ниже ПМ, от численности детей) не является информативным, в силу субъективности ПМ, и не годится для международных сопоставлений. Страны OECD используют другой, объективный индикатор детской (как и бедности населения в целом) бедности — относительную бедность. Рассчитанные нами при помощи инструментария «Стенд — Россия» показатели относительной детской бедности как в целом по детям, так и в разрезе семей с одним, двумя и тремя детьми, позволяют провести сравнительный анализ масштабов детской бедности в России (II кв. 2009 г.) и странах OECD (рис. 1). К сожалению, мы не располагаем более свежими данными по странам OECD, но можно предположить, что к 2009 г. масштабы детской бедности в этих странах не изменились сколько-нибудь существенно. Рисунок 1 наглядно демонстрирует малопочетное «лидерство» России по масштабам детской бедности. Рис. 1. Детская бедность в странах OECD и России. 115 Некоторую конкуренцию могут оказать нам, да и то только по масштабам бедности семей с тремя и более детьми, только Польша, Мексика и Испания, и, наверное, Турция, по которой нет данных в разрезе необходимых для сопоставления типов семей. Во всех семейных разрезах масштабы детской бедности в России в 2,5–3 раза превышают средние по OECD показатели. Удивляют низкие масштабы детской бедности в странах северной Европы и, не столько низким абсолютным уровнем, сколько постоянством, а, в некоторых случаях, даже снижением уровня бедности по мере увеличения числа детей в семье. К этим странам можно добавить Австрию и с небольшой натяжкой Бельгию и Германию. Такие показатели свидетельствуют об ответственной семейной политике и цивилизованных распределительных отношениях, в рамках которых только и можно себе позволить ее эффективную реализацию. Но об этом речь пойдет ниже. Сейчас же, хотелось бы отметить напрашивающуюся связь выявленных закономерностей в структуре детской бедности в Швеции с тенденцией к активному росту коэффициента рождаемости (см. рис. 5). При анализе рисунка 2 становятся в основном понятными причины катастрофических масштабов детской бедности и достаточно тесно связанный с ними низкий коэффициент рождаемости. Государственные расходы на детские пособия и дошкольное воспитание в России в долях ВВП, хотя суммарно и занимают среднюю позицию в ряду стран OECD, однако такое положение определяется в основном достаточно высокими расходами на детские дошкольные учреждения, основную долю которых составляют расходы на строительство и содержание этих учреждений. В странах OECD детские дошкольные учреждения не являются государственными или муниципальными, вследствие чего все государственные расходы на детское дошкольное воспитание в этих странах идут на дотации малообеспеченным семьям для оплаты пребывания в ДДУ. Государственные расходы на детские пособия в РФ (в долях ВВП) почти на порядок ниже расходов лидеров — стран северной Европы, а в абсолютном выражении уступают практически всем странам OECD, где такой вид пособий имеет место (рис.3), и в 20–30 раз ниже уровня стран северной Европы. Это индикатор эффективности семейной политики, которая финансируется по остаточному принципу. Мы далеки от представления, что дело тут только в пособиях. На благополучие семей и во многом связанное с ним репродуктивное поведения влияют и жилищная обеспеченность и эффективная система здравоохранения и 116 достойные заработная плата и пенсия, но уровень вспомоществования семьям с детьми в условиях, когда все перечисленные факторы не работают на благополучие российских семей — это очень информативный индикатор нашего отношения к семье. Рис.2. Государственные расходы на детские пособия и дошкольное воспитание. Государственные расходы на дошкольное воспитание в расчете на одного ребенка, 2005 0 2250 4500 6750 9000 Дания Норвегия Швеция Исландия Великобритания Франция Япония Бельгия Австралия Италия Швейцария Недерланды Чехия Германия США Корея Венгрия Новая Зеландия Словакия Мексика Канада Португалия Польша Россия 2007г US $ Расходы на дет ские сады в расчет е на одного ребенка в долларх США (в ППС) Расходы на дет ские пособия в расчет е на одного ребенка в долларх США (в ППС) Рис. 3. Государственные расходы на дошкольное воспитание ($ в ППС) в расчете на одного ребенка. Рисунок 4 иллюстрирует понимание причин того, почему Мексика и Турция не озабочены своими масштабами и структурой детской бедности. Оказывается их 117 коэффициент рождаемости, хотя и достаточно резко упал с 1995 г., все еще превышает уровень восполнения. Интересно посмотреть, что там будет через 10 лет. Польша и Россия, находящиеся на третьем и четвертом от конца месте среди стран OECD, ни своим масштабам, ни, в особенности, структуре детской бедности пока не придают какого-либо значения, а в России, скорее всего, о них и не имеют понятия. Рис. 4. Стандартизованный (TFR) коэффициент рождаемости в России и странах OECD. Тренды коэффициента рождаемости некоторых стран OECD и России приведены на рисунке 5. Отметим некоторую неустойчивость нашего тренда. Однако хотелось бы отметить положительные сдвиги с 2006 по 2008 гг. В этот период по всем регионам России за небольшим исключением улучшались показатели рождаемости, смертности и коэффициенты депопуляции. В целом по стране в 2008 г. стандартизованный коэффициент рождаемости возрос в 1,157 раза или почти на 16%. Рост этого показателя был в 2006, 2007 и 2008 гг. Число рожденных детей в 2008 г. превысило уровень 2005 г. на 200 с лишним тысяч. Стандартизованный коэффициент депопуляции за три года сократился на 25%. Если в 2005 г. стандартизованный коэффициент смертности превышал аналогичный по рождаемости в 1,578 раза, то в 2008 г. это превышение составляло, лишь 1,178 раза. В 2007 г. прирост показателей 118 рождаемости произошел, главным образом, по вторым и третьим рождениям, что дает основание говорить об обусловленности его реализацией мер помощи семьям с детьми. Можно предположить, что наибольшее влияние, среди них, на общественное сознание оказало введение права на распоряжение по достижении ребенком 3 лет материнским (семейным) капиталом. Рис. 5. Тренды коэффициента рождаемости по России и странам OECD. Достижение европейских стандартов неравенства и бедности может быть осуществлено путем широкого спектра мероприятий по повышению доходов населения (включая поддержку семей с детьми) за счет введения прогрессивного налогообложения душевых денежных доходов населения. При этом перестает действовать существующая система налогообложения физических лиц. Правда, на первом этапе изменения механизма налогообложения, дабы снять опасения, связанные с возможным снижением налоговой массы, допустимо совместное действие старой и новой систем. Налоги будут собираться по нормам старой системы, а пересчитываться на основе деклараций о доходах семьи — по нормативам новой. Для одних семей налоги, по сравнению с уже выплаченными суммами, будут увеличены, а для других снижены и переплата возвращена семье. Этот сценарий 119 реформирования распределительных отношений не связан с увеличением массы денег и вследствие этого он является практически неинфляционным. Прогрессивное налогообложение доходов населения естественный атрибут цивилизованных распределительных отношений. Без него во всех странах Европы масштабы неравенства и бедности были бы сравнимы или превосходили наши. Это сформировавшийся оптимальный механизм, поддерживающий социальный мир и политическую стабильность в Европе. Прогрессивное налогообложение именно душевых денежных доходов (за вычетом всех социальных трансфертов) населения определяет одну из форм льготного налогообложения семей с детьми — это существенный элемент семейной политики. Действительно, например, для полной нуклеарной семьи из четырех человек (двое детей) с одним работником (жена ухаживает за ребенком до 3 лет), зарабатывающим 75 000 руб. в месяц, налог (см. таблицу 2.) будет составлять 13200 руб. (17,6%), а не 28125 руб. (37,5%), как при той же шкале прогрессивного налогообложения физических лиц, так как ставка налога будет рассчитываться по душевому денежному доходу этой семьи (75000 : 4 = 18750 руб.). Реформа распределительных отношений должна включать: . обеспечение минимального размера пенсий всех видов на уровне среднего по населению прожиточного минимума (5083 руб. в 2009 г.). ПМ пенсионера рассчитан на пенсионера здорового, что достаточно редко. Необходимо кардинально пересмотреть уровень ПМ и параметры его дифференциации с учетом сегодняшних реалий — дороговизны и постоянного роста цен на лекарства, реальной стоимости более или менее полноценного лечения и медицинского обслуживания, запредельных цен на детскую одежду и обувь и реальной стоимости содержания детей в дошкольных учреждениях, школе, спортивных секциях и учреждениях культурно воспитательного характера; . обеспечение минимального размера пенсий неработающих пенсионеров на уровне двух прожиточных минимумов (10166 руб. в 2009 г.); . увеличение средней заработной платы работников бюджетного сектора экономики относительно сегодняшнего уровня в 1,6 раза (в 2009 г. она должна составить 83% от средней начисленной заработной платы по народному хозяйству); 120 . обеспечение минимального размера оплаты труда (МРОТ) на уровне 25% начисленной заработной платы по народному хозяйству; . гарантировать минимальный уровень душевых денежных доходов всех нуклеарных семей с детьми на уровне 50% (7300 руб. в 2009 г.) от медианного душевого денежного дохода населения; . поднять ежемесячное пособие на детей до 18 лет для семей с детьми (за исключением нуклеарных семей с детьми) с душевыми денежными доходами ниже границы относительной бедности до уровня 27%, от медианного душевого денежного дохода населения (4000 руб. в 2009 г.). Все эти мероприятия могут быть осуществлены только за счет перераспределения доходов. Необходимые для решения вышеперечисленных задач и компенсации утраченных доходов бюджета в связи с отменой НДФЛ финансовые средства в объеме 8086 млрд. руб. (28,3% от суммарных денежных доходов населения) формируются за счет замены существующего механизма налогообложения физических лиц на механизм прогрессивного налогообложения душевых денежных доходов населения (семейных доходов), который является льготным для семей с детьми. При этом прогрессивная шкала налогов имеет следующий вид: Таблица 2. Параметры прогрессивного налогообложения душевых денежных доходов населения ШКАЛА И ГРАНИЦЫ ДЛЯ НАЛОГА С ДУШЕВЫХ ДЕНЕЖНЫХ ДОХОДОВ БЕЗ СОЦИАЛЬНЫХ ТРАНСФЕРТОВ диапазоны душевых денежных доходов от до вычеты из душевых денежных доходов по диапазонам, в % результирующая ставка налога, в % 0,00 5000,00 5,0% 5,0% 5,0% 5000,00 10000,00 10,0% 5,0% 7,5% 10000,00 15000,00 25,0% 7,5% 13,3% 15000,00 25000,00 36,0% 13,3% 22,4% 25000,00 75000,00 45,0% 22,4% 37,5% 75000,00 9999999,00 55,0% 37,5% 54,9% 121 В таблице 3 приведено распределение приростов средних по децилям душевых денежных доходов сценария реформирования распределительных отношений. Таблица 3. Средний прирост душевых денежных доходов по децилям в 2009 г. Децили реформа распределительных отношений 1 104,4% 2 49,7% 3 34,6% 4 30,9% 5 22,5% 6 16,1% 7 10,0% 8 1,8% 9 -8,0% 10 -26,6% Можно отметить, что широкий спектр мер по повышению доходов населения, снижению масштабов относительной бедности, коэффициента фондов и коэффициента Джини до хорошего европейского уровня (таблица 4) достигается за счет не столь существенного снижения доходов 10-го дециля (-26,6%) и 9-го дециля (-8,0%). Таблица 4. Показатели неравенства и бедности населения РФ в 2009 г. и при сценарии реформирования распределительных отношений Наименования индексов 2009 г. Исходные значения 2009 г. Реформа распределительных отношений Коэффициент фондов 19,82 8,49 Коэффициент Джини 0,397 0,297 Уровень бедности 15,75% 4,66% Доля детей за чертой бедности (от численности детей) 23,88% 3,52% Относительная бедность (д.д.д< 50% медианного д.д.д.) 20,24% 10,36% Доля детей за чертой относительной бедности (от численности детей) 29,31% 8,97% Медиана д.д.д. 11771,5 14341,6 50% от медианы д.д.д. 5885,7 7170,8 Средний душевой денежный доход 16 778,7р. 16 778,7р. 122 В таблице 5 приведены показатели абсолютной и относительной бедности в разрезе типов семей. Таблица 5. Масштабы бедности семей с детьми во 2-м кв. 2009 года после реформы распределительных отношений характеристика семьи абсолютная бедность относительная бедность (душ.доход < 50% медианного душ.ден. дохода 1 полная нуклеарная семья с одним ребенком 0,00% 0,00% 2 полная нуклеарная семья с двумя детьми 0,00% 0,00% 3 полная нуклеарная семья с тремя детьми 0,00% 0,00% 4 все семьи с одним ребенком 3,85% 10,48% 5 все семьи с двумя детьми 3,29% 8,00% 6 все семьи с тремя и более детьми 4,49% 11,78% 7 семьи пенсионеров 0,04% 0,16% 8 одиночка с ребенком 0,00% 0,00% 9 одиночка с двумя детьми 0,00% 0,00% Реформа распределительных отношений приведет к существенному росту удельного веса социальных трансфертов в душевых денежных доходах населения — с 13,6% до 21,1% по населению в среднем. Это перераспределение осуществляется за счет снижения удельного веса «других» денежных доходов, в состав которых входят все денежные доходы за вычетом социальных трансфертов, заработной платы и денежных доходов от продажи с/х продукции. Это доходы от собственности, акций, облигаций плюс все виды теневых доходов. Налогообложение этих видов доходов, которые концентрируются у самых богатых групп населения, сейчас у нас является крайне льготным. Так, результирующая ставка налогов с физических лиц в 10-м дециле почти в полтора раза ниже результирующей ставки налогов в средних децилях. Прогрессивное налогообложение потребует построения дееспособной фискальной системы. Опыт построения такой эффективной системы можно позаимствовать в любой европейской стране, особенно в странах северной Европы. Была бы политическая воля. 123 Е.В. Андрюшина, к.м.н., В.И. Катков Москва, ИСЭПН РАН ПОКАЗАТЕЛИ ОЖИДАЕМОЙ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТИ ЗДОРОВОЙ ЖИЗНИ КАК ВАЖНЕЙШИЕ ИНДИКАТОРЫ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА Наличие хорошей системы здравоохранения способствует улучшению состояния здоровья всего населения. В связи с ростом средней ожидаемой продолжительности жизни на фоне роста числа хронических неинфекционных заболеваний (НИЗ) и травматизма, а также инвалидности, обусловленной ими, для правительств многих стран все острее и острее стоит вопрос об интегративной оценке эффективности использования вкладываемых финансовых средств в охрану здоровья населения в целях совершенствования планирования деятельности по улучшению здоровья101. Еще в начале 1990-х годов был разработан показатель глобального бремени болезней (ГББ), в котором учитываются потерянные годы жизни в результате преждевременной смерти и нетрудоспособности по болезни102. Оценка нетрудоспособности проводилась на основе учета возможных изменений самых многообразных жизненных и социальных функций человека, сведенных в шесть классов, различающихся по степени выраженности уровня, тяжести и длительности ограничений возможностей между здоровьем и смертью, учитываемых весовыми коэффициентами. ГББ измеряется в годах жизни с поправкой на нетрудоспособность (DALYs)103. Во всем мире в 1990 г. было потеряно 1,36 млрд. DALY, что эквивалентно 42 млн. смертей новорожденных, или 80 млн. смертей в возрасте 50 лет. 66% общего количества потерянных единиц DALY приходится на преждевременную смертность, а 34% — на нетрудоспособность104. В конце 1990-х годов экспертами ВОЗ был выбран в качестве сводного индекса здоровья населения показатель средней ожидаемой продолжительности жизни, 101 Доклад о состоянии здравоохранения в мире 2000 г. Системы здравоохранения: улучшение деятельности. С. 30–31, 174–225; Доклад о состоянии здравоохранения в мире 2001 г. Психическое здоровье: новое понимание, новая надежда. С. 184–187, 202–205; Доклад о состоянии здравоохранения в Европе. 2002. ВОЗ. Европейское региональное бюро ВОЗ. Региональные публикации ВОЗ, Европейская серия, № 97. С. 138–156 102 Здоровье населения в Европе–1997. Отчет о третьей оценке прогресса на пути к достижению здоровья детей для всех в Европейском регионе ВОЗ (1996–1997). ВОЗ, Европейская серия, № 83, 1998, 90 с. 103 DALY — сокр. от англ. Disability-adjusted life year — показатель, оценивающий суммарное «бремя болезни». 104 Отчет о мировом развитии — 1993. Инвестиции в здравоохранение. Всемирный банк. Вашингтон. 1993. С. 25. 124 скорректированный на инвалидность (DALE105), преимуществом которого является то, что он поддается прямому сравнению с ожидаемой продолжительностью жизни, рассчитанной с помощью только повозрастных показателей смертности, и легко сравним во всех группах населения. Важным различием между оценкой бремени болезни с помощью показателя количества лет жизни, утраченных в результате преждевременной смерти и нетрудоспособности по болезни (DALYs), и показателя ожидаемой продолжительности жизни, скорректированной на инвалидность (DALE), является то, что первый учитывает вклад каждой болезни в общий результат, тогда как последний — нет. Преимущество же DALE состоит в том, что он не требует для расчета столь многих параметров и является непосредственно сравнимым с более привычным понятием ожидаемой продолжительности без корректировки (ОПЖ). Наиболее наглядно эффективность использования этого показателя для сравнения различных систем здравоохранения можно проиллюстрировать данными о том, что США, лидируя по расходам на здравоохранение в расчете на душу населения, по уровню DALE занимает 24 место в мире, уступив 1-е место Японии, имеющей 13 ранг по подушевому уровню финансирования здравоохранения. Такая ситуация подчеркивает важность совершенствования системы здравоохранения и при достижении высокого уровня ее финансирования. Россия по уровню здоровья имеет 91 ранг, а по уровню финансирования здравоохранения на душу населения — 75, что отражает назревшие проблемы как недофинансирования, так и непосредственного функционирования деятельности учреждений здравоохранения. Одной из важнейших характеристик системы здравоохранения является ее дееспособность в решении назревших проблем охраны здоровья населения не только современного периода, но и ближайшего будущего. Все большее число европейских стран и США одной из основных задач политики в области здравоохранения ставит увеличение числа лет здоровой жизни, откорректированных с учетом здоровья населения, и начинает использовать в качестве целевого вновь разработанный показатель — ожидаемой продолжительности здоровой жизни — ОПЗЖ (HALE106). Этот показатель основан на ОПЖ при рождении, но включает корректировку на период плохого здоровья. Для его разработки были использованы математические модели, описывающие не только смертность населения от отдельных причин, но также и качество его жизни, которое количественно может выражаться либо показателями самооценки здоровья, либо объективными показателями 105 DALE — сокр. от англ Disability Adjusted Life Expectancy. 106 HALE — сокр. от англ Healthy life expectancy. 125 распространенности заболеваний или инвалидизации. Используемый в качестве меры здоровья показатель в виде среднего ожидаемого числа лет здоровой жизни в конкретных возрастах для различных групп населения, включающий в себя информацию о смертности, заболеваемости и потере трудоспособности (инвалидности), становится естественным сводным показателем здоровья населения и начинает применяться в качестве целевого, поскольку более корректно описывает эффективность системы здравоохранения в различных странах. С 2001 г. эксперты ВОЗ взамен показателя DALE для лучшего отражения включения всех состояний здоровья в расчет ОПЗЖ стали использовать показатель — ожидаемой продолжительности здоровой жизни — ОПЗЖ (HALE)107. Показатель ОПЗЖ позволяет ответить на вопрос, в какой степени ожидаемая продолжительность жизни сопровождается повышением уровня здоровья, сколько в среднем лет предстоит прожить человеку в состоянии хорошего здоровья, и какую часть своей жизни люди живут с недостаточно хорошим здоровьем, обусловленным социальными детерминантами жизнедеятельности общества. Именно поэтому для анализа различий в состоянии здоровья между популяциями выбранные показатели являются более выразительными, чем только показатель ОПЖ108. Именно такой подход к оценке современных и будущих тенденций смертности населения должен предопределять перспективные стратегии планирования и реструктуризации системы российского здравоохранения. Заметим, что применение сводных индексов здоровья открывает возможность суммировать периоды жизни, прожитые с различными уровнями здоровья. Данные по ожидаемой продолжительности здоровой жизни показывают, что и мужчины, и женщины в России несут на себе огромное бремя нездоровья, особенно в трудоспособном возрасте. Продолжительность здоровой жизни у мужчин в России неизменно ниже, чем в любой из западноевропейских стран, в возрастных группах 20, 40 и 65 лет (см. таблицу 1). Максимальное отличие в уровнях ожидаемой продолжительности жизни для мужчин России и Западной Европы имеет место в возрастах 20 лет. 107 Доклад о состоянии здравоохранения в мире 2001 г. Психическое здоровье: новое понимание, новая надежда. С. 174; Доклад о состоянии здравоохранения в Европе. 2005. Действия общественного здравоохранения в целях улучшения здоровья детей и всего населения. С. 12–13. 108 Каткова И.П., Андрюшина Е.В., Катков В.И. Современные стратегии охраны здоровья населения России и реформирования здравоохранения // Народонаселение. 2008. № 2. С. 17–37; Усовершенствованные системы здравоохранения спасают жизни. Основы Европейской стратегии ВОЗ по развитию систем здравоохранения. ВОЗ, Европейское региональное бюро. 2005. С. 1–11. 126 Различия в показателях ожидаемой продолжительности жизни у российских и европейских женщин и мужчин в 2000 году для возрастов 20 лет составили 12,3 и 5,7 лет, и 3,9 и 3,3 лет — по уровню ОПЗЖ. К сорока годам эти различия сокращаются: по уровню ожидаемой продолжительности жизни с 8,7 лет до 4,8 лет, а по уровню ожидаемой продолжительности здоровой жизни — отмечалось увеличение этих показателей с 1,2 лет до 2,7 лет, соответственно. Такая тенденция обусловлена тем, что среди западноевропейцев ожидаемая продолжительность здоровой жизни преимущественно связана с вероятностью смерти как в 20 лет, так и в 40 лет. За период от 20 до 40 лет происходит резкое снижение потенциала здоровья российских женщин, и сближение его уровня с уровнем мужского нездоровья. Это привело к сокращению различий в уровнях ОПЗЖ с 3,9 до 1,2 лет, в то время как у западноевропейских женщин снижение произошло с 3,3 до 2,7 лет. Более высокая средняя длительность ОПЖ российских женщин по сравнению с мужчинами достигается за счет большей продолжительности жизни в состоянии нездоровья как в сравнении с российскими, так и западноевропейскими мужчинами. Таблица 1. Ожидаемая продолжительность жизни (ОПЖ), ожидаемая продолжительность здоровой жизни (ОПЗЖ) и разница в продолжительности жизни женщин и мужчин (годы) в возрастах 20, 40 и 60 лет для Российской Федерации и Западной Европы109 Возраст (годы) Пол Страна / Регион 20 40 65 ОПЖ ОПЖЗ ОПЖ ОПЖЗ ОПЖ ОПЖЗ Российская Федерация 41,9 36,7 22,4 17,3 11,4 6,7 Мужчины Западная Европа 54,5 50,4 31,2 27,6 15,0 12,5 Российская Федерация 54,2 40,6 31,1 18,5 15,2 5,8 Женщины Западная Европа 60,2 53,7 36,0 30,3 18,1 14,0 Разница в Российская Федерация 12,3 3,9 8,7 1,2 3,8 -0,9 продолжительн ости жизни у женщин и мужчин (годы) Западная Европа 5,7 3,3 4,8 2,7 3,1 1,5 Это подчеркивает важность системной разработки целевых медико-социальных программ на основе преемственности и в их реализации с тем, чтобы на протяжении всего жизненного пути человека можно было постоянно компенсировать уже имевшее место ранее неблагоприятные последствия воздействия факторов риска. 109 Andreev E.M., McKee M., Shkolnikov V.M. Health expectancy in the Russian Federation: a new perspective on the health divide in Europe. Bulletin of the World Health Organization. 81/11/November/2003/pp.778–788. См.: http://www.who.int/bulletin/volumes/81/11/en/andreevwa1103.pdf 127 Важно, что в России в 2000 году ожидаемая продолжительность здоровой жизни (HALE) для женщин была ниже на 9,1 года, а для мужчин — на 11,4 года по сравнению с общепринятым показателем продолжительности жизни. По сравнению с россиянами в США, Австрии, Норвегии и Японии мужчины проживали в состоянии здоровья дольше, соответственно: на 15,4; 17,8; 18,5 и 20,9 лет, а женщины — на 8,2; 11,9; 11,7 и 15,7 года. Сопоставляя данные ожидаемой продолжительности здоровой жизни в 2000 году, а также данные потерь ожидаемой продолжительности здоровой жизни (рис. 1), нетрудно заметить, что ожидаемая продолжительность здоровой жизни при рождении по всем анализируемым странам была выше у женщин, и для них же характерны и наиболее высокие потери числа лет здоровой жизни. 68,1 72,5 6,8 8,9 0 10 20 30 40 50 60 70 80 90 Ожидаемая продолжительность здоровой жизни (HALE), годы 0 2 4 6 8 10 12 Ожид. длительность потерь здор.ж.при рожд. (годы) Ожид. продолж здор.ж.при рожд., лет (мужч)-2000 Ожид. продолж. здор.ж.при рожд., лет (жен, 2000) Ожид. дл.потерь здор.ж.при рожд., лет (муж.,2000) Ожид. дл.потерь здор.ж.при рожд., лет (жен, 2000) Рис. 1. Ожидаемые продолжительность здоровой жизни (HALE) при рождении и потерянная часть здоровой продолжительности жизни для женщин и мужчин в 2000 году, лет110. Это свидетельствует о том, что в России, как и в анализируемых развитых странах, увеличение продолжительности жизни женщин идет за счет большего периода их нахождения в состоянии нездоровья, вследствие чего повсеместно отмечается значительное снижение потенциала жизнеспособности женщин. 110 Для построения рисунков 1–3 использованы данные из: Доклада о состоянии здравоохранения в мире 2001. Психическое здоровье: новое понимание, новая надежда. С. 186–200; The World Health Report 2003. Shaping the Future. World Health Organization. 2003. P. 167–169. 128 Отмеченные обстоятельства позволяют высказать предположение, что выявляемая повсеместно более высокая обращаемость женщин в медицинские учреждения позволяет им, в большей степени, чем мужчинам, использовать достижения современной медицины, что усиливает значимость лечебно-профилактических мероприятий в увеличении продолжительности их жизни. Рассматривая динамику показателя ожидаемой продолжительность здоровой жизни за период 2000–2002 годов, можно выявить принципиально новую позитивную тенденцию в изменении состояния здоровья российских мужчин. В этот период ожидаемые потери здоровой жизни при рождении сократились для них с 15,3% до 9,6% на фоне тенденций их увеличения в ряде стран (рис. 2). Так, в Дании они выросли с 7,2% до 8,4%, в Новой Зеландии — с 8,5% до 9,3%, в Австрии — с 9,0% до 9,3%, Швейцарии — с 8,1% до 8,5%. 67,4 65,7 70,1 70,4 50,3 71,2 68,2 66,1 68,5 68,1 68,3 68,9 68,3 67,2 71,9 71,1 52,8 69,7 72,3 68,7 69,3 69,6 68,6 70,1 69,3 69,1 11,1 8,7 8,1 9,3 15,3 9,6 8,1 8,9 9,3 10,3 7,2 10,2 9 9,6 9,3 9,2 8,4 8,1 8,7 7,8 7,8 8,3 7,9 8,5 8,8 9,9 0 10 20 30 40 50 60 70 80 Австрия Канада Дания Финляндия Франция Германия Япония Нидерланды Российская Федерация Швеция Швейцария Соединённое Королевство США Ожидаемая продолжительность здоровой жизни (HALE), годы 0 2 4 6 8 10 12 14 16 18 20 Ожид. длительность потерь здор.ж.при рожд. (%) Ожид. продолж здор.ж.при рожд., лет (мужч)-2000 Ожид. продолж здор.ж.при рожд., лет (мужч)-2002 Ожид. дл.потерь здор.ж.при рожд., % (мужч.,2000) Ожид. дл.потерь здор.ж.при рожд., % (мужч.,2002) МУЖЧИНЫ Рис. 2. Ожидаемая продолжительность здоровой жизни (HALE) при рождении (годы) и ожидаемая длительность потерь здоровой жизни при рождении для мужчин (в %) в 2000 и 2002 гг. Это подтверждает значимость резкого сокращения в 2000–2002 гг. с уровня 23,7% до 7,5% численности населения, которое не могло тратить на удовлетворение 129 жизненных минимальных потребностей более 2,15 долларов США в день для улучшения здоровья111. По сравнению с показателями ожидаемых потерь здоровой жизни при рождении в рассматриваемых зарубежных странах для российских женщин также отмечаются более высокие уровни их снижения (рис. 3). 71,5 68,8 71,4 73,7 72,7 60,6 71,2 76,3 71,5 72,9 70,1 72,5 71,7 72,1 71,1 71,3 74,8 75,3 64,3 72,6 77,7 73,5 74,7 74 73,5 74 10,9 12 10,7 11,7 12,2 11,4 9,9 12 15,8 11,3 10,7 10,6 13,4 10,5 10 10,5 9,9 10,6 9,3 8,8 10,4 10,8 9,5 9,7 10,4 10,7 0 10 20 30 40 50 60 70 80 90 Австрия Канада Дания Финляндия Франция Германия Япония Нидерланды Российская Федерация Швеция Швейцария Соединённое Королевство США Ожидаемая продолжительность здоровой жизни (HALE), годы 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 Ожид. длительность потерь здор.ж.при рожд. (%) Ожид. продолж. здор.ж.при рожд., лет (жен, 2000) Ожид. продолж. здор.ж.при рожд., лет (жен., 2002) Ожид. дл.потерь здор.ж.при рожд., % (жен.,2000) Ожид. дл.потерь здор.ж.при рожд., % (жен.,2002) ЖЕНЩИНЫ Рис. 3. Ожидаемая продолжительность здоровой жизни (HALE) при рождении (годы) и ожидаемая длительность потерь здоровой жизни при рождении для женщин (в %) в 2000 и 2002 гг. Причем за этот период времени у мужчин в возрасте 60 лет ожидаемая продолжительность здоровой жизни увеличилась с 8,2 лет до 10,1 года, а у женщин с 12,2 до 14,0 лет; для мужского населения Японии в 2002 году этот показатель составлял 17,5 лет, а для женщин — 21,7 лет. Анализ структуры бремени болезней112 позволяет считать, что в России ведущей причиной нездоровья в 29% случаев являются сердечно-сосудистые болезни, в 15% — непреднамеренные травмы, и в 14% — психоневрологические расстройства; в европейских странах лидируют психоневрологические расстройства — 27%, на втором–третьем местах — сердечно-сосудистые болезни и злокачественные 111 Данные НОБУС. Обзорная сводка о состоянии здоровья населения в РФ. 2005. ВОЗ. С. 5. 112 Arnaudova A. 10 вопросов о здравоохранении в странах — новых соседях ЕС. ВОЗ, Европейское региональное бюро. 2006. С. 142–171. 130 новообразования (по 17%). В целом в структуре бремени болезней россиян по сравнению с жителями ЕС–15113 большая доля инфекционных заболеваний — 8% и 5%, непреднамеренных травм — 15% и 6% и преднамеренных травм — 8% и 2%, соответственно, и наоборот доля НИЗ превалирует в структуре ведущих причин потерь DALYs стран ЕС 15 (87%) по сравнению с Россией — 69%. Сопоставление данных о случаях смерти от различных причин114 и соответствующем им числе DALYs позволяет отметить, что информация о DALYs (утраченных годах здоровой жизни) служит весьма серьезным обоснованием важности мер первичной и вторичной профилактики в целях снижения уровней предотвратимой смертности. Так, в 2002 г. в России умерло от отравлений 66930 человек. В то же время продолжает нести бремя болезней по этим причинам 1205436 человек. Масштабы последствий насилия характеризуются потерей 1412466 DALYs, для всего населения России имеет место потеря 39409946 DALYs, что отражает высокую востребованность лечебной помощи. Признано, что всего семь ведущих факторов риска: табак, алкоголь, высокое артериальное давление, высокие уровни холестерина, избыточная масса тела, недостаточное употребление фруктов и овощей и недостаточная физическая активность являются главными причинами различий между странами в бремени болезней, обусловленном семью ведущими патологическими состояниями (ишемическая болезнь сердца, униполярные депрессивные расстройства, цереброваскулярные заболевания, расстройства, связанные с употреблением алкоголя, хронические болезни легких, рак легкого, дорожно-транспортный травматизм)115. Уровень распространенности основных риск-факторов в России чрезвычайно высок: распространенность курения среди взрослых составляет 63% у мужчин и 10% у женщин, около 71% мужчин и 47% женщин зрелого возраста употребляют алкоголь (2000 г.), от ожирения страдают 10% мужчин и 24% женщин. Эти риск-факторы обуславливают нездоровье россиян в 39% случаев. 113 ЕС–15: члены ЕС до 1 мая 2004 года. 114 Доклад о состоянии здравоохранения в Европе. 2005. Действия общественного здравоохранения в целях улучшения здоровья детей и всего населения. С. 12–13. 115 Там же. С. IX. 131 Весьма существенным дополнением к оценке распространенности таких риск- факторов, как курение и потребление алкоголя может служить анализ динамики смертности населения, связанной как с курением (включает анализ и учет таких заболеваний, как рак полости рта, зева, трахеи, бронхов, легкого, пищевода, ишемическая болезнь сердца, цереброваскулярные заболевания, хронические обструктивные заболевания легких и др.), так и употреблением алкоголя116 (рак пищевода, гортани, печени, алкогольные психозы, хронические заболевания печени, циррозы, внешние причины смерти), широко используемые в практике ВОЗ. Этот вид смертности является важнейшей структурной компонентой предотвратимой смертности. В 2005 г. каждый пятый житель планеты курил. В среднем число курящих мужчин более чем в 4 раза превышает число курящих женщин. Около двух третей курильщиков живут в 10 странах, в том числе — в Бангладеш, Индии, Индонезии, Японии, России и США, население которых составляет около 58% от общей численности населения Земли. Установлено, что каждый второй-третий курящий человек погибает от причин, обусловленных курением, каждый курящий в среднем живет меньше на 15 лет. Полагают, что курение к 2015 году приведет к смерти на 50% больше людей, чем от ВИЧ/СПИДа и обусловит 10% среди всех случаев смерти. При этом число смертей сократится на 9% между 2002 и 2030 годами в странах с наивысшим уровнем дохода, но в 2 раза увеличится — в странах с низким и средним уровнями, приводя к смерти 6,8 млн. человек. Сравнительные исследования117 распространенности ежедневного потребления табака выявило интересные тенденции. Для развивающихся стран характерно: курение превалирует среди наиболее бедных групп населения. В то же время в Европейском регионе отмечается противоположная тенденция: число курящих больше в наиболее обеспеченных группах населения по сравнению с беднейшими группами. Хотя интересно, что разница достигает всего 5–7%. Куда дальше пойдет развитие процесса? Вполне возможно предположить, что европейская беднота обгонит по распространенности курения «свою» наиболее обеспеченную группу. 116 В практике Росстата используются показатели смертности от причин, связанных с физическим употреблением алкоголя. Они чрезвычайно важны, но вероятно в 3–4 раза занижают масштабы последствий алкоголизации населения. 117 WHO’s World Health Survey (2003–2004). 132 Исследования демографов, проведенные в 2000 г., выявили в России 12-летний разрыв в продолжительности жизни для некурящих и выкуривающих 20 и более сигарет в день118. При этом отмечается, что результаты проведения «Программы липидных клинических исследований» за 1970–1990 гг. показали, что влияние курения на дожитие в России такое же, как и в других странах. В связи с этим считаем важным проанализировать данные международного странового мониторинга этого (обусловленного курением) вида смертности, проводимого ВОЗ, где, к сожалению, отсутствуют данные по России. Среди анализируемых стран за период 1979–2006 гг. наивысшие уровни смертности, связанной с курением, отмечаются в Латвии в 1994 г. и далее она имеет ярко выраженный тренд к снижению. При этом четко прослеживается тенденция к росту этого показателя смертности в Украине и Латвии. Заметим, что в Украине число ежедневно регулярно курящих мужчин в возрасте старше 15 лет за период с 1985 по 2005 г. увеличилось с 48,5% до 62%, среди женщин, однако, за этот же период оно сократилось с 20,5% до 17%. Уровень потребления сигарет в Латвии составил для мужчин 49,4% и 47,3%, а для женщин — 11,1% и 17,8% за тот же период времени, соответственно. По сравнению с 1991 г. в России (47,0%) в 2004 г. распространенность курения среди мужчин была несколько ниже, чем в Украине (61,3%), а среди женщин — даже выше 15% (12% в 1991 г.). Поэтому вполне возможно предположить, что в России показатель смертности, связанный с курением, может занимать промежуточное положение между уровнями смертности этих стран. Реально управляемость процессами распространения курения среди населения наглядно можно проиллюстрировать данными оценок снижения распространенности курения за период 1979–2006 гг. в странах: в Финляндии с 36% до 24,4%, в Нидерландах — с 52% (1980) до 35,5% (2006), в Польше — с 51% (1993) до 37% (2006), в Англии — с 42% (1980) до 26,0% (2004). Доля курящих мужчин в России одна из самых высоких в мире и в 2 раза больше, чем в США и странах Евросоюза. Ежегодно количество курящих в России 118 Андреев Е.М., Жданов Д.А., Школьников В.М. Смертность в России через 15 лет после распада СССР: факты и объяснения. Социальная политика: экспертиза, рекомендации, обзоры. 2007. № 6. С. 125. 133 увеличивается с темпом в 1,5–2%, захватывая женщин и подростков119. В России чрезвычайно высока интенсивность ежедневного курения. На каждого жителя страны число выкуриваемых за год сигарет увеличилось с 1243,21 штук в 1996 г. до 2411,14 штук в 2000 г. В то же время в Финляндии оно увеличилось с 763,20 до 919,59 штук на одного человека в год, соответственно. По данным Центра профилактической медицины Росздрава ежегодно около 11,220 тыс. человек в стране умирают от болезней, связанных с табакокурением, при этом 40% смертности мужчин от болезней системы кровообращения связано с курением. Более высокая смертность курящих мужчин способствует снижению в 1,5 раза их доли среди мужчин в возрасте старше 55 лет. Очень важно, что Россия в 2008 г. ратифицировала Рамочную конвенцию по борьбе с курением. Важность проведения мониторинга изменения поведения курильщиков отражают данные по США. В США за период с 1950 по 1990 г. распространенность курения сократилась с более 40% до приблизительно 25%. Одновременно доля населения, осведомленного о вредных последствиях курения, возросла с почти 45% до 95%. В 2005 г. Росстатом был расширен список причин смертности, обусловленной потреблением алкоголя. К четырем причинам, учитываемым ранее (случайные отравления алкоголем, хронический алкоголизм, алкогольные психозы, алкогольная болезнь печени), были добавлены алкогольная кардиомиопатия, дегенерация нервной системы, вызванная алкоголем, хронический панкреатит алкогольной этимологии. Но этот перечень причин, по непонятным для нас обстоятельствам, опять не соответствует стандартам, используемым (принятым) в международном мониторинге тенденций «алкогольной» смертности ВОЗ, что значительно занижает значимость последствий алкоголизма в России по сравнению с ее оценкой в других странах. Это ослабляет консолидацию усилий исполнительной и законодательной властей, направленных на снижение предотвратимой смертности. Происходит на практике игнорирование достаточно широко известной роли употребления алкоголя в этиологии таких онкологических заболеваний, как рак пищевода, гортани, печени, а также внешних причин смерти. Такое представление «алкогольной» смертности 119 Основные направления Концепции развития здравоохранения до 2020 года. Минздравсоцразвития России. Проект. Июль 2008. 134 фактически на практике невольно «размывает» в общественном сознании представления обо всей тяжести последствий интенсивной алкоголизации населения. Смертность от отдельных причин, обусловленная употреблением алкоголя, согласно данным Росстата в 2006 г. составила 63,1 на 100000 населения, при этом ее уровень среди мужчин был равен 100,30/0000, а среди женщин — в 3 раза меньше, составляя 31,00/0000 120. Анализ «алкогольной» смертности по странам, имеющим 25– 30 летний опыт систематического анализа в рамках международного мониторинга этого вида смертности, показал, что на протяжении 1979–2006 гг., например, в Нидерландах смертность имеет довольно стабильную тенденцию к снижению. За этот период времени она сократилась с 76,480/0000 до 40,350/0000, в Великобритании — с 74,890/0000 до 51,820/0000, в Польше — с 103,560/0000 до 89,20/0000. В Украине в условиях крайней внутренней нестабильности эта группа причин смертности имеет стойкую тенденцию к росту с уровня 139,70/0000 в 1991 г. до 185,40/0000 в 2004 г. Финляндия характеризуется замедленными темпами снижения смертности, где она сократилась с уровня 130,840/0000 до 92,810/0000 в 2006 г. В Латвии также имеет место снижение этого показателя со 173,920/0000 (1991) до 159,10/0000 (2006). При этом следует отметить, что для обоснования стратегии снижения смертности, связанной с употреблением алкоголя, важно знать не только ее общие тенденции, но и динамику каждой из входящих в нее компонент. Переход к региональным оценкам определения ожидаемой продолжительности здоровой жизни ускорит осмысление проблем перехода от идеологии снижения смертности к идеям благополучного долголетия и здоровья. 120 Символом «0/0000» обозначен базисный уровень относительного статистического показателя, отражающего число случаев смерти по причинам смерти, связанным с употреблением алкоголя населением (мужчинами, женщинами, детьми и т.д.), на 100000 соответствующего населения. 135 И.Е. Калабихина, к.э.н., Москва, МГУ им. М.В.Ломоносова, экономический факультет ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ЖИЗНИ И ОБРАЗОВАНИЕ: РАЗЛИЧИЯ ПО ПОЛУ Ведущими компонентами качества человеческого потенциала являются здоровье и образование человека. Право на долгую и здоровую жизнь, а также право на образование заложены в концепциях человеческого развития. В каждой из этих компонент в России присутствует гендерное неравенство: по ряду показателей долголетия и вовлечения в образование высших ступеней мужчины оказываются в худшем положении, чем женщины. Причины и степень такого неравенства объясняются действием трех основных факторов: фактором развития общества; институциональным фактором и поведенческим фактором. Самым сильным из них является институциональный фактор (это система социальных норм, политических институтов и политической культуры, отношение общества к женщинам и мужчинам, их ролям и отношениям между ними). Рассмотрим подробнее разрыв в продолжительности жизни женщин и мужчин. Фактор развития общества в случае анализа мужской сверхсмертности определяется нахождением данной страны на определенной стадии эпидемиологического перехода, уровнем развития системы здравоохранения и т.п. Мужская сверхсмертность — феномен относительно молодой. До начала эпидемиологического перехода (конец XVIII века в странах Западной Европы, начало XX века в России) разрыв по полу в смертности населения либо отсутствовал, либо был незначительным и определялся биологическим фактором (в современной человеческой популяции биологический разрыв определяется на уровне 4–5 лет в пользу женщин). С началом эпидемиологического перехода первыми начинали выигрывать дети и женщины репродуктивных возрастов вследствие снижения материнской смертности121. И на протяжении всего XX столетия разрыв в продолжительности жизни по полу увеличивался, и сегодня его самая большая величина наблюдается в России (12–13 лет). Какие страны похожи на нас? В начале XXI века большая разница в ожидаемой продолжительности жизни мужчин и 121 Омран А. Эпидемиологический аспект теории естественного движения населения // Проблемы народонаселения. О демографических проблемах стран Запада. М., 1977. С. 57–91. 136 женщин наблюдается в республиках бывшего Советского Союза (за исключением Таджикистана, Азербайджана, Узбекистана) и в Монголии — 10,5–13,5 лет. В странах Восточной Европы разрыв составляет 7–8 лет, в развитых странах (Западная Европа, Япония, США) — около 6. Институциональный фактор сверхсмертности определяется степенью патриархатности общества и по-разному проявляется в разных возрастных группах мужчин и женщин. В младенческих, детских и подростковых возрастах дискриминационные практики распространены преимущественно в адрес девочек: от низкой иммунизации девочек, распространенности плохого ухода и питания для девочек в развивающихся странах до относительно низкого вложения в их человеческий капитал в более развитых странах с явными предпочтениями рождения сына. Неравное вложение домохозяйственных средств в детей разного пола приводит к худшим условиям жизни девочек, заболеваемости и повышенному риску смертности среди них122. Предпочтения родителей иметь мальчика сказываются на условиях ухода за девочками, во-первых, через увеличение вероятности родить следующего ребенка при «неудачных» родах. При этих условиях девочки будут иметь меньше семейных ресурсов, так как будут воспитываться в более многодетных семьях. Во-вторых, через сокращение интервала между рождениями детей при «неудачных» родах, что ведет к более высокой смертности у маленьких девочек123. Пол старшего брата или сестры также влияет на распределение ресурсов в семье. В обществах, где сильно развито предпочтение иметь сына, одна девочка в семье желательна, но не более. Девочка, имеющая старшую сестру, будет находиться в худших условиях, чем девочка, имеющая старшего брата124. Сверхсмертность мальчиков наблюдается, как правило, у детей в возрасте от 1 до 5 лет — риск смерти от несчастных случаев у мальчиков выше, чем у девочек. Одна из объясняющих причин «активного» поведения мальчиков — различная социализация мальчиков и девочек. Социальные институты (семья, детские учреждения, окружение — соседи, знакомые, «двор») внушают мальчику, что он 122 Калабихина И.Е. Гендерный фактор воспроизводства человеческого капитала // Вестник Московского Университета. Серия 6. Экономика. № 5, 1998. С. 43–59. http://www.owl.ru/library/041t.htm. 123 Choe M.K., Diamond I., Steele F.A.and Kim S.K. Son Preference, Family Building Process and Child Mortality // Too Young to Die: Genes or Gender? UN, 1998. Р. 208–222. 124 Behrman J.R. Intra-Household Allocation of Resources: Is there are Gender Bias? // Too Young to Die: Genes or Gender? UN, 1998. Рр. 223–242. 137 должен быть активным, давать сдачи, играть в подвижные игры и т.д. Девочек настраивают на «игру в куклы», а в детских и подростковых возрастах реже отпускают гулять без присмотра. В трудоспособном или репродуктивном возрасте женский проигрыш в смертности по причине дискриминационного фактора опосредованно формируется под воздействием ограниченного доступа к экономическим ресурсам (относительно низкого уровня жизни, дискриминаций на рынке труда, наличием «двойной занятости» — в домашнем хозяйстве и в оплачиваемом секторе занятости). Еще один вид дискриминационной практики, влияющий негативно на женщин в репродуктивном возрасте, — это неверные действия или бездействие общества в отношении защиты репродуктивного здоровья населения. Мужской проигрыш в смертности в трудоспособном возрасте по причине дискриминационного фактора связан с выполнением роли «кормильца» при значимых ценностях патриархатной семьи. В разных странах выполнение роли «кормильца» сочетается либо с неразвитой инфраструктурой рынка труда, отсутствием навыков предложения своего труда в рыночных условиях и криминализацией среды (например, в странах с переходными экономиками), либо с вынужденной трудовой нелегальной миграцией мужчин (например, в Армении, в Таджикистане, в Азербайджане после обретения независимости, в ряде развивающихся стран), либо с женской конкуренцией (например, страны Восточной Европы). В конце параграфа на примере России (страны с самым большим разрывом в смертности населения по полу) мы подробнее рассмотрим возможные причины этого разрыва. Женский проигрыш в пенсионных и предпенсионных возрастах связан с такими явлениями, как усталость от «двойной занятости», относительно низкий уровень жизни, связанный с феминизацией бедности125. Мужской проигрыш — с давлением гендерных стереотипов. Утрата основной, как кажется мужчине, роли кормильца делает дальнейшее существование бессмысленным, приводит к стрессам, болезням, в конечном итоге, к преждевременной смерти. 125 В России дополнительную негативную роль в конце XX — начале XXI века играют проблемы, возникающие на рынке труда у этой возрастной категории (и женщин, и мужчин): потеря работы перед пенсией, невозможность устроиться на работу в предпенсионном возрасте. 138 Поведенческий фактор мужской сверхсмертности связан с низким уровнем самосохранительного поведения населения, с отсутствием воли к здоровью. Данный фактор проявляется в трудоспособном (репродуктивном) возрасте. У мужчин это выражается в неумеренном потреблении алкоголя, табакокурении, отсутствии культуры посещения медицинских учреждений и внимательного отношения к своему здоровью, как к собственному капиталу. У женщин — с низким самосохранительным поведением в отношении репродуктивного здоровья, с одной стороны, и с «мужским» типом поведения (жесткая карьера, алкоголь), с другой стороны. Именно в России такой большой разрыв в смертности по полу, на 80% приходящийся на трудоспособные возраста (смертность мужчин в трудоспособном возрасте в 3–4 раза выше смертности женщин), во многом является результатом действия поведенческого фактора на протяжении десятилетий российской истории. В последние десятилетия рост разрыва в смертности по полу объясняется также действием фактора среды (социально-экономические потрясения и обратный эпидемиологический переход). Кроме того, в 1990-е годы усилился и институциональный фактор, общество в России приобрело более жесткие патриархатные черты. Разрушение системы государственного патернализма сопровождалось изменением ролевых норм для социальных полов. В 1990-ые годы в российском обществе наблюдался ренессанс патриархата — возродились симпатии к так называемой традиционной семье: муж — «кормилец», жена — «хранительница очага» или домохозяйка. Мужчины не смогли войти в роль «кормильцев» и за достаточно короткий промежуток времени перестроиться в новых рыночных условиях, становление которых сопровождалось криминализацией среды, угрозой безработицы, неразвитостью рыночной инфраструктуры, ослаблением государства, профсоюзов, девальвацией образовательного и профессионального статуса. Анализ причин смертности по полу, проводимый в 1990-х годах В.М. Школьниковым, А.Г. Вишневским, А.М. Андреевым126, показал, что превышение мужской смертности в России наблюдается более чем на 60% за счет внешних причин (убийства, самоубийства, несчастные случаи, отравления, травмы). Второй причиной являются болезни системы кровообращения. Различная ролевая реакция на происходящие перемены, неодинаковые требования, предъявляемые 126 Вишневский А.Г., Школьников В.М. Смертность в России: главные группы риска и приоритеты действия. М. 1997; Неравенство и смертность в России. М., 2000. 139 социумом к мужчинам и женщинам, различная способность к адаптации, приводили чаще мужчин к преждевременной смерти, имеющей психосоматическую природу. В первые годы социально-экономической трансформации (с 1987 г. по 1993 г.) скачок смертности от убийств в 5 раз увеличил мужскую смертность от этой причины за 6 лет (и в 3 раза женскую), и в 1992 году в России стандартизованный коэффициент смертности по этой причине был в 21 раз выше, чем в странах ЕС. Кроме того, наблюдается скачкообразный рост насильственной смертности не установленного характера (что свидетельствовало о недоучете смертности от убийств). Различия в смертности мужчин и женщин от самоубийств особенно выросли в 1990-х годах127. Таблица 1. Средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении (2004 г.) и средняя ожидаемая продолжительность здоровой жизни (2002 г.) по полу в регионах мира128 (лет) ОПЖ ОПЗЖ Разница ж – м мужчин женщин мужчин женщин в ОПЖ в ОПЗЖ Постсоветские страны 62,7 71,4 56,2 62,6 8,7 6,5 Страны Восточной Европы 69,8 77,2 62,2 67,7 7,4 5,5 Развивающиеся страны 60,6 64,4 52,6 55,0 3,8 2,4 Развитые страны 75,5 81,4 68,5 72,7 5,9 4,2 Россия 59,0 72,0 52,8 64,1 13,0 11,3 Одна из основных потребностей человека — прожить долгую и здоровую жизнь. Долголетие измеряется в индексах человеческого развития, здоровье — нет. При таком способе измерения степени удовлетворения одной из основных потребностей человека мы получаем неполную картину, особенно с точки зрения измерения влияния гендерных различий на человеческое развитие. В подавляющем большинстве стран мира мужчины проигрывают женщинам в долголетии, тогда как показатели здоровья (и репродуктивного здоровья в том числе), как правило, ниже у женщин. Женщины живут дольше, но при этом продолжительность их здоровой жизни меньше отличается от продолжительности здоровой жизни мужчин. По данным ВОЗ, 30 стран из 193 имеют разницу в ожидаемой продолжительности здоровой жизни по полу меньше, чем 1 год, тогда как всего 10 стран имеют разрыв меньше 1 года в ожидаемой 127 Демографическая модернизация России / Ред. А.Г. Вишневский. М., 2007. С. 350–353. 128 Расчеты автора по данным ВОЗ 140 продолжительности жизни без учета состояния здоровья. Средний разрыв по полу в ожидаемой продолжительности жизни при рождении в мире в настоящее время около 5 лет, тогда как средний разрыв в продолжительности здоровой жизни — 3,1 год. В таблице 1 представлена разница в ожидаемой продолжительности жизни и здоровой жизни по полу для разных регионов мира. Во всех случаях разница сокращается при учете состояния здоровья. По данным исследований RLMS (Russian Longitudinal Monitoring Survey) и WVS (World Values Survey and European Values Survey), отличие российских женщин от восточноевропейских и западноевропейских женщин выше по показателю ОПЗЖ, чем по показателю ОПЖ и в 20, и в 45, и в 65 лет. Это означает, что российским женщинам предстоит не только меньше прожить, но и большую часть своей жизни (по сравнению с европейскими женщинами) прожить в состоянии ослабленного здоровья. У российских мужчин в возрастах 20 и 45 лет показатели ОПЗЖ отличаются от аналогичных показателей восточноевропейских мужчин меньше, чем показатели ОПЖ. Это значит, что они могли бы жить здоровыми дольше, если бы не повышенный риск смерти от внешних причин129. Неравенство в образовании на первый взгляд выглядит менее болезненной проблемой для России. В большинстве развитых стран мира и в странах с бывшей социалистической экономикой неравенство в образовании по полу перестало быть актуальной проблемой. На начальной и средней ступени образования (как правило, обязательные ступени в этих странах) установился гендерный паритет. А на высшей ступени образования чаша весов в ряде стран начала склоняться в пользу женщин (см. табл. 2). Таблица 2. Соотношение девушек и юношей, обучающихся на третьей ступени образования, 2004, некоторые страны мира130 Страна Соотношение девушек и юношей Страна Соотношение девушек и юношей Страна Соотношение девушек и юношей Исландия 1,78 РФ 1,37 Япония 0,89 Швеция 1,55 Канада 1,36 Швейцария 0,80 Норвегия 1,54 Израиль 1,33 Руанда 0,62 Венгрия 1,40 Франция 1,28 Нигер 0,36 Великобритания 1,37 Греция 1,17 ЦАР 0,19 129 Демографическая модернизация в России. С. 311–312. 130 Human Development Report. 2006. http://hdr.undp.org/hdr2006/statistics/indicators/242.html. 141 Например, по данным журнала The Times Higher131, к 2004 году 56,9% студентов в системе высшего образования в Британии составили женщины. Доля девушек в составе учащихся на ступени высшего профессионального образования в 2002/2003 году в России — 57%132. Причины активного вовлечения женщин в системы высшего образования в развитых странах и бывших социалистических странах вновь можно объяснить, используя трехфакторный подход к анализу этого явления. Рассмотрим фактор развития общества, институциональный и поведенческий факторы. С одной стороны, предпосылки активного вовлечения женщин в национальные и международные системы высшего образования сформированы национальными и глобальными преобразованиями (фактор среды). Многие из этих преобразований положительно влияют на рост женского присутствия в системе высшего образования (как со стороны стимулов, так и со стороны возможностей). 1) Высокий уровень образования для всего населения стал фактором успешного индустриального и научно-технологического развития в рассматриваемых странах. 2) Снижающаяся демографическая нагрузка, связанная со снижением рождаемости, облегчает доступ к накоплению человеческого капитала всем представителям более малочисленного поколения. 3) Демографический переход (снижение смертности, снижение рождаемости) удлиняет жизненный цикл человека, увеличивает стадии жизненного цикла, не связанные с воспроизводством, порождает предпосылки более эффективного использования человеческого капитала, повышая его значимость. 4) Второй демографический переход трансформирует формы брака и семьи, меняет календарь брачности и рождаемости; процессы индивидуализации общества вынуждают личность самостоятельно формировать и использовать свой человеческий и социальный капитал. 5) Рынок труда трансформируется, предъявляя новые требования к работникам (мобильность, конкурентоспособность, гибкость рабочего графика, снижение доли физического труда, конвейерного производства и т.д.), многие из которых соответствуют интересам работников женского пола. 131 The Times Higher. 2006. June, 9. 132 Образование в России. 2003: Стат.сб. / Госкомстат России. М., 2003. С. 276. 142 6) Мировой рынок образования развивается экстенсивным и интенсивным путем: рост абсолютного числа студентов и преподавателей, рост стоимости образования и расходов на образование, рост среднего возраста обучающихся, увеличение доли «нетипичных» социальных представителей среди студентов (национальные меньшинства, женщины, инвалиды), рост миграционной мобильности студентов и преподавателей, унификация высшего образования (преобладание англо- американской системы и английского языка), рост технологичности образовательного процесса (компютеризация и дистанционность)133. Институциональный фактор положительно влиял на сокращение разницы в уровне образования по полу. В развитых странах и особенно в странах с социалистической экономикой в прошлом, несмотря на патриархатный характер в целом, вопросы женского образования всегда ставил на приоритетные места в системе стимулов развития общества. Это было следствием либо необходимости экстенсивного развития рынка труда (например, вовлечение женщин в общественное производство в России было ускорено мужскими потерями в периоды войн, революций и репрессий в XX веке), либо поступательного социально-экономического развития (как в большинстве развитых стран), поскольку эмпирически доказана связь между ростом образовательного уровня населения (в том числе, женского) и экономическим ростом в стране. Поведенческий фактор в сфере принятия решений об образовании определялся высокой ценностью и бесплатностью образования (в том числе и для девушек) в большинстве этих стран. Тем не менее, в большинстве развивающихся стран, население которых в пять раз превышает население развитых стран, вопросы неравенства по полу в образовании стоят до сих пор весьма остро. В 41 стране мира, на долю которых приходится 20 млн. девочек, в настоящее время не охваченных школой, разрыв между полами либо растет, либо сокращается очень медленными темпами. Значительные диспропорции по полу (>51%) на первичной ступени образования наблюдаются в 38 странах мира (в 7 странах в пользу девочек и в 31 стране в пользу 133 Калабихина И.Е. Инновационное обновление высшего образования в России (на примере экономического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова) // XIV Кондратьевские чтения «Инновационное обновление социального сектора России: перспективы и последствия», 14 ноября 2006 г., Москва, 2006. http://ikf2006.inst-econ.org.ru/sbornik/pdf/razdel-2.pdf (С. 21–27). 143 мальчиков), а на вторичной — в 67 странах мира (в 32 странах в пользу девочек и в 35 странах в пользу мальчиков). Отставание девочек в развивающихся странах в доступе к образованию объясняется 1) низким уровнем социально-экономического развития этих стран, следовательно, отсутствием значительного спроса на высокопрофессиональный человеческий капитал, 2) патриархатным общественным порядком, в рамках которого распределение ролей женщин и мужчин задано строго асимметрично, 3) отсутствием образовательных женских моделей поведения в силу сложившихся исторических и культурных предпосылок. Рассмотрим особенности неравенства полов в образовании в России. Россия относится к странам, в которых данное неравенство в образовании становится мужской проблемой: сформировалось преобладание женщин на ступенях более высокого образовательного статуса и преобладание мужчин на ступенях более низкого образовательного статуса. Даже в условиях предоставления вузами отсрочки от армии (мощный стимул получения высшего образования для многих юношей) юноши чаще, чем девушки, после девятого класса уходят в систему начального профессионального образования или выходят на рынок труда. В системе начального профессионального образования доля юношей устойчиво превышает 60%, в системе среднего специального профессионального образования эта доля увеличивается, а в системе высшего образования (и в докторантуре) снижается. Например, доля мужчин в докторантуре снизилась с 70% в середине 1990-х гг. до 56% в середине 2000-х гг.134 Проблема неграмотности в России решена уже довольно давно. Незначительная часть неграмотного взрослого населения (6 ‰) — это в основном люди старше 70 лет, скорее женщины, чем мужчины, скорее сельские жители, чем городские. Однако если посмотреть на население в возрасте до 70 лет, то мы увидим тревожную ситуацию: во-первых, чем моложе возраст, тем выше уровень неграмотности, во-вторых, и в городской и в сельской местности в молодых возрастах неграмотных мужчин больше, чем неграмотных женщин. И в 2002 году в России в возрасте 16–29 лет (поколения которые кончали школу после 1989/1990 года) в городах 2‰ неграмотных мужчин (почти 25 тыс. чел.), в селах — 7‰ (27 тыс. чел.). У женщин эти цифры равны, 134 Рассчитано по: Образование в России. 2003: Стат.сб. / Госкомстат России. М., 2003; Женщины и мужчины России. 2004: Стат.сб. / Росстат. М., 2004. 144 соответственно, 1‰ (12 тыс. чел.) и 5‰ (18 тыс. чел.)135. Это очень маленькая часть населения страны, но это 82 тысячи человек. Молодые поколения мужчин за период 1990-х годов больше проиграли в накоплении человеческого капитала, чем поколения молодых женщин. В частности, если сравнить поколения, которые кончали школу до начала рыночных преобразований в обществе, с поколениями, которые кончали школу в период перестройки, то на фоне общего увеличения доли людей, имеющих только начальное образование или не имеющих даже его, рост таких социальных групп у мужчин явно опережает рост подобных социальных групп у женщин136. Еще одна опасность отставания мужчин по уровню образования заключается в усилении консервативных взглядов на роль и предназначение женщины в обществе, так как приверженность патриархатным отношениям в семье демонстрируют в большей степени молодые мужчины рабочих специальностей, не имеющие высшего образования137. Неравенство женщин и мужчин в сфере образования в России проявляется также в низкой экономической эффективности образования у женщин, так как существующая скрытая дискриминация на рынке труда не позволяет женщинам получать полноценную отдачу от своего образования в отличие от мужчин. Гендерное равенство как одна из Целей тысячелетия измеряется именно достижениями в уровне образования. И в России одна из задач в рамках реализации ЦРТ+ заключается в повышении отдачи от человеческого капитала женщин. Заметим здесь, что национальные проекты «Образование» и «Здоровье», призванные развивать эти аспекты качества человеческого потенциала, также как и Концепция демографической политики России, в отличие от концепции ЦРТ+, не содержат практически никакого упоминания о проблемах равенства полов в России. Концепция ЦТР+ и Национальные проекты взаимодополняют друг друга по многим целям и социальным проблемам, хотя и являются различными механизмами социального развития. В чем основное различие? Концепция ЦРТ+ не подкрепляется бюджетными деньгами, отсутствует прописанный механизм финансирования 135 Рассчитано по данным переписи (тт.1, 3) http://perepis2002.ru/. 136 Сравнивались поколения, которым в 2002 году было 16–29 лет и 30–54 лет. 137 ЮНФПА. 2002. Гендерное равенство и расширение прав и возможностей женщин в России в контексте Целей развития тысячелетия. 2005. С. 25. 145 исполнения задач138. Возможно, именно с этим отличием и связано отсутствие цели гендерного равенства в Национальных проектах, поскольку основной барьер к развитию равенства проявляется в неравном доступе к экономическим ресурсам и к принятию политических решений. На устранение неравенства не выделяются конкретные средства. Получается замкнутый круг: «на устранение неравного доступа к ресурсам не будут выделены ресурсы, потому что доступ к ресурсам неравен». Для того чтобы разорвать этот круг, нужна политическая воля, которая на сегодняшний день еще не созрела в России, несмотря на изменение курса государственной политики в отношении женщин «от задачи «создания наиболее благоприятных условий для сочетания женщинами их профессиональных, материнских и семейно- бытовых обязанностей» до задачи формирования гендерного равенства»139. 138 Кроме того, концепция ЦРТ+ имеет довольно длительные горизонты планирования развития — до 2015 года, а Национальные проекты рассчитаны на два ближайших года. Индикаторы достижения целей в Национальных проектах — это индикаторы бюджетных расходов, а не индикаторы результатов развития, как в концепции ЦРТ+. 139 ПРООН. 2005а. Доклад о развитии человеческого потенциала в РФ 2005. С. 69. 146 Е.А. Баллаева, к.ф.н., Москва, ИСЭПН РАН ПРОБЛЕМЫ ДЕМОГРАФИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ В КОНТЕКСТЕ ДЕФИЦИТА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА Демографическая политика испытывает на себе влияние различных социальных групп, культурно-ценностных ориентаций и специфических социальных и экономических интересов. Неадекватная оценка этого влияния непосредственно воздействует на ее эффективность. Настоящее исследование посвящено анализу воздействия гендерных отношений на демографическое (репродуктивное) поведение, а также методы его регулирования, представленные в «Концепции демографического развития РФ на период до 2015 года». Специально рассматриваются задачи по стимулированию рождаемости и укреплению семьи. В их числе — «всестороннее укрепление института семьи как формы гармоничной жизнедеятельности личности» и «обеспечение адресной социальной защиты семьи, включая предоставление материальной помощи при рождении ребенка»140. По нашему мнению, методологическая установка на семью как объект демографической политики оставляет вне поля зрения существенные для репродуктивного поведения гендерные отношения — как внутри этого социального института, так и вне его. Неадекватные методы дефиниции целей и задач политического воздействия способны в значительной степени снизить эффективность государственных демографических программ и направляемых в эту сферу ресурсов. Вначале обозначим наше понимание соотношения демографической, семейной и гендерной политики. Демографическая политика — это целенаправленная деятельность органов законодательной и исполнительной власти в сфере регулирования процессов воспроизводства населения. Как таковая, она призвана воздействовать на формирование желательного для общества режима воспроизводства населения, сохранения или изменения тенденций в области динамики численности и структуры населения, темпов их изменений, динамики рождаемости, смертности, семейного состава, качественных характеристик населения. 140 Концепция демографического развития Российской Федерации на период до 2015 года. См.: http://www.antropotok.archipelag.ru/text/a133.htm 147 Цель семейной политики — последовательное сокращение существующего финансового и материального неравенства семей, которое связано с наличием детей и других иждивенцев. Неравенство семей касается не только социально- экономического обеспечения детей (включая альтернативные затраты), но расходов на обеспечение ухода, социальной защиты и условий жизни взрослых членов семьи. Гендерная политика рассматривается нами как целенаправленное и последовательное сокращение неравенства между женщинами и мужчинами во всех сферах жизни общества посредством применения комплексного гендерного подхода на уровне формулировки, принятия, реализации и контроля за выполнением всех политических решений, касающихся условий жизни общества. Методы и формы воздействия на репродуктивное поведение (и женщин, и мужчин) являются одним из инструментов гендерной политики, а характер и формы управления демографическим поведением определяются характером и структурой гендерных отношений. Важно отметить, что субъектами гендерной политики в области воспроизводства населения являются не только государство, но и другие общественные институты: сфера занятости и рынка труда, церковь, семья и др., формируются и существуют гендерные отношения и гендерное разделение труда. Особое воздействие на демографическое поведение оказывают также гендерные стереотипы общественного сознания. Гендерные отношения в семье представлены, прежде всего, как разделение труда в рамках домохозяйства. Здесь важны, прежде всего, два аспекта: а) каковы источники ресурсов домохозяйства и отношение к ним женщин и мужчин; и б) каково распределение обязанностей между супругами по поводу ведения домашнего хозяйства, включая труд по уходу за детьми. Относительно источников ресурсов в настоящее время выделяют две модели домохозяйства: семья с мужчиной-кормильцем, где труд мужчины вне дома является единственным источником семейных доходов; и семья, основанная на равенстве супругов в отношении возможностей труда вне дома, где оба супруга участвуют в формировании ресурсов домохозяйства141. Последняя модель не предполагает равноправия между мужчиной и женщиной. Данные экономических и социологических обследований показывают, что в России имеет место сочетание этих двух моделей семьи и организации домашнего 141 Балабанова Е.С. Экономическая зависимость женщин: сущность, причины и последствия // СОЦИС. 2006, № 4. См.: http://www.isras.ru/files/File/Socis/1-6-2006/balabanova.pdf 148 хозяйства. Причем, как явствует из результатов ряда общероссийских социологических опросов, вторая модель является в глазах общественного мнения социально приемлемой. На ней, по данным ФОМ (2003), останавливают свой выбор свыше 36% респондентов142. На практике, по наблюдениям 48 % респондентов, в семьях их знакомых и родственников мужья обычно зарабатывают больше, чем жены; однако 22 % отмечают, что чаще оба супруга зарабатывают одинаково, а каждый десятый признает, что в семьях его знакомых и родственников больше получают жены. Характерно, что значительная разница в зарплате женщины и мужчины наблюдается в основном в семейных парах. Разница тем больше, чем младше дети. Зарплата женщины с ребёнком меньше 6 лет составляет 63 % от доходов мужчины, у женщины с ребёнком возраста 7–17 лет — 67 %143. По данным Исследовательского центра портала SuperJob.ru, 36 % россиян полагают, что мужчина должен зарабатывать больше женщины. В противном случае велика вероятность возникновения семейных проблем. «Мужчина может чувствовать себя мужчиной, только если он глава семьи во всём»; «Многие мужчины на подобный факт реагируют очень болезненно, даже если разница в зарплатах не превышает 5 тысяч рублей. Очень часто дело доходит до развода», — комментируют женщины, среди которых сторонниц данного мнения 39 %. «В данной ситуации женщина начинает доминировать, что приводит к конфликтам»; «Мужчина должен зарабатывать больше. Он по натуре добытчик», — так считают мужчины (34 %). И только 3 % респондентов отметили, что «большая зарплата у женщины стимулирует мужчину к продвижению по службе», и «много денег не бывает»144. В то же время уход одного из супругов из профессиональной сферы могут позволить себе немногие семьи — где зарплата одного супруга достаточна для жизни семьи. При этом домохозяйкой оказывается, как правило, женщина. В ситуации, когда муж не может зарабатывать средства, достаточные для жизнеобеспечения семьи, он принимает как данность, что жена является вторым (или даже единственным) поставщиком семейного бюджета. Идеальным случаем является модель брака-дружбы, основанной на эгалитарных отношениях, однако чаще 142 Российская семья: кто в доме хозяин? См.: http://bd.fom.ru/report/map/d030935 143 Там же. 144 Если жена зарабатывает больше мужа... http://www.superjob.ru/community/mw/10738/ 149 неадекватность роли «кормильца» связана для мужчины с утратой общеприемлемого социального статуса. По данным Исследовательского центра портала SuperJob.ru, большинство мужчин (61 %) считают, что «муж — глава семьи, и за ним при принятии решений должно оставаться последнее слово». С этим согласны только 29 % женщин145. В целом, как установили Т.Малева и О.Синявская, сам по себе «эффект дохода» оказывается значимым как для женщин, намеревающихся родить первого ребенка, так и для женщин, планирующих последующих детей. Гораздо более важна «позитивная или негативная оценка того, как изменится материальное положение семьи после рождения ребенка»146. Именно неминуемое снижение уровня семейных доходов удерживает многие молодые семьи от рождения первого и последующих детей. Разница в доходах женщин и мужчин наблюдается и в семьях без детей. Женщины, которые живут совместно с мужчиной, могут рассчитывать на его доходы и позволить себе работу с более низкой зарплатой, чем у мужчин. Нередко женщины с ребёнком ищут какую-либо простую работу, которая приносит не столь значительный доход, но позволяет более эффективно совмещать занятость и материнство: менее интенсивный характер труда, более удобный график работы, близость к дому или детскому саду и т.д. (С.Ярошенко называет это «гендерной инверсией» мотивации женской занятости)147. Будет неверно утверждать, что разработчики Концепции оставили без внимания экономические риски материнства и неравенство женщин и мужчин в структуре общесемейных доходов. Увеличение пособий по беременности и родам, предоставление материнского капитала в случае рождения второго и последующих детей призваны микшировать падение доходов женщин вследствие длительного перерыва в работе в связи с рождением ребенка. Однако доля пособий в доходах женщин (тем более, в общесемейных доходах) весьма невелика. Так, пособие по беременности и родам выплачивается работающим женщинам суммарно за весь период отпуска в размере 100 % среднего заработка. Его размер рассчитывается из 145 Если жена зарабатывает больше мужа... 146 Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе / Под ред. Т.М. Малевой, О.В. Синявской. М., 2007. 147 Ярошенко С.В. Женская занятость в условиях гендерного и социального исключения // Социологический журнал. 2002, № 3. 150 среднемесячного заработка, денежного довольствия или стипендии. Фактически молодая мать может получить полный размер своей зарплаты всего за 4,5 месяца. Однако максимальный размер пособия по беременности и родам в 2009 г. составляет 25 390 рублей. Если среднемесячный доход женщины больше данной суммы, то разницу может доплатить работодатель, но закон не обязывает его к этому. Минимальный размер пособия для безработной — 1 519 рублей, и в числе молодых матерей таких довольно много. Федеральное единовременное пособие при рождении ребенка, равное 9 592 рубля, причитается абсолютно всем женщинам. Кроме того, существуют еще региональные пособия и компенсационные выплаты. Их величина зависит от финансовых возможностей регионов, бюджеты которых существенно сократились в период экономического кризиса. Сумма материнского капитала в настоящее время составляет составляет 312 162 руб. 50 коп., однако возможность распоряжения ею имеет обусловленный и по большей части отсроченный характер148. Однако предоставление материнского капитала — это, по существу, первая попытка интеграции гендерного подхода в семейную политику. Вместе с другими мерами по поддержке работающей матери закон создает более комфортные условия для совмещения материнства и занятости вне дома, хотя и не вполне адекватно оценивает реальные сложности этого процесса. Так, женщина может потратить получаемые деньги на образование ребенка, покупку жилья или использовать их на пенсионные накопления; однако собственные потребности женщины — в получении образования, повышении квалификации после длительного перерыва в работе, лечении и т.п. остаются без внимания законодателей. Следует отметить, что в целом эта мера вызвала одобрение и мужчин (53 %) опрошенных ФОМ), и — в еще большей степени — у женщин (58 %). В то же время более половины опрошенных женщин и мужчин считают, что материнский капитал не может существенно повлиять на увеличение рождаемости в стране, а 58 % женщин и 43 % мужчин оценивают государственную семейную политику как «недостаточную»149. Поэтому можно согласиться с теми экспертами, которые не связывают наблюдаемый сейчас незначительный рост рождаемости с увеличением материнских 148 Федеральный закон от 28 апреля 2009 г. № 76–ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “О федеральном бюджете на 2009 год и на плановый период 2010 и 2011 годов”». 149 Политика стимулирования рождаемости. Фонд «Общественное мнение». Опрос населения, 2006, май. // http://www.bd.fom.ru 151 и семейных пособий, особенно если учесть, что аналогичные явления наблюдаются почти во всех государствах бывшего СССР150. В то же время меры по увеличению размера пособий несколько снижают экономическое неравенство мужчин и женщин в семье, поэтому их сокращение (или отмена) были бы не рациональны. Однако Концепция оставляет без внимания тот факт, что не только недостаточность семейных ресурсов, но и гендерное неравенство в их распределении существенно влияют на репродуктивное поведение — прежде всего, женщин. Особую важность имеет характер распределения денег внутри семьи между супругами. Наиболее эффективными, по мнению специалистов, являются две модели: а) супруги складывают свои доходы вместе, и каждый тратит деньги по своему усмотрению; и б) жена целиком распоряжается семейными финансами и выступает как «финансовый менеджер». Если муж зарабатывает больше жены, схема «у каждого свои деньги» зачастую оказывается дискриминационной, так как женщина направляет на общесемейные нужды (в частности, на содержание детей) бoльшую часть своих доходов. Когда же муж получает возможность распоряжаться собственными доходами единолично, доля женщин, не имеющих «своих» денег, на 10–11 % превышает соответствующий показатель у мужчин151. По данным И.Горшковой и И.Шурыгиной, семей, в которых «все деньги у жены», — 42 % среди самых бедных и 26 % среди наиболее обеспеченных. В самой высокодоходной группе не зафиксировано ни одного случая, когда бы семейным бюджетом единолично распоряжалась жена. То есть женщины получают возможность распределять семейные деньги в основном тогда, когда их недостаточно. Чем ниже доходы женщины по сравнению с доходами супруга — тем выше вероятность, что ей придется смириться с «мужской» распределительной моделью152. Беременность и уход за ребенком существенно понижают социальный статус женщины, даже если муж и непосредственное социальное окружение настроены по отношению к ней позитивно. Опыт экономического неравенства в семье в связи с рождением первого ребенка оказывает огромное воздействие на последующее репродуктивное поведение женщин. Самая большая доля (35 %) экономически 150 Это, скорее всего, сопряжено с текущей демографической волной, когда доля женщин детородного возраста существенно больше, чем ранее. 151 Горшкова И., Шурыгина И. Насилие мужей против жен: данные общероссийского социологического исследования, 2003. См.: http://ombudsman.perm.ru/_res/fs/file479.doc 152 Там же. 152 зависимых женщин (в общем числе женщин) приходится на женщин, находящихся в отпуске по уходу за ребенком. При этом «домохозяйки и находящиеся в отпусках по уходу за ребенком женщины из средне- и малообеспеченных семей являются «типичными зависимыми»: среднедушевые доходы в их семьях в полтора-два раза ниже, чем в семьях работающих женщин»153. Эти выводы подкрепляются данными о причинах абортов рожавших женщин, полученные Московским центром планирования семьи и репродукции. В структуре основных причин нежелания рожать второго ребенка 37 % респоденток указали наличие детей и 22 % — материальные трудности154. Экономическое неравенство в доходах может сглаживаться за счет внутрисемейного перераспределения, но может и усиливаться155, и это приводит к фактам экономического насилия. Экономическое насилие в отношении женщин весьма распространено в российских семьях. Согласно данным И.Горшковой и И.Шурыгиной, 10 из каждых 100 женщин вынуждены регулярно просить деньги у мужа, 20 делают это время от времени. В общей сложности каждая из трех отчитывается или просит деньги у мужа постоянно. При этом по результатам исследования, каждая пятая респодентка сообщила, что свободных денег она либо не имеет вообще, либо имеет не всегда156. В исследованиях установлена негативная связь между экономическим насилием над женщинами и их репродуктивным поведением. Опрос показал, что 21 % женщин делали аборты по настоянию мужа, 8 % рожали по его настоянию вопреки собственным планам. Среди мужчин 17 % ответили, что жена делала аборт против их желания и 5% — что жена родила вопреки их мнению157. Экономическое насилие в семье не расценивается в обществе как девиантное поведение и соответствует распространенному стереотипу «мужчины-кормильца». 153 Балабанова Е.С. Экономическая зависимость женщин: сущность, причины и последствия. 154 Савельева Г.М., Лобова Т.А., Олимпиева С.П. и др. Анализ особенностей репродуктивного поведения женщин — путь к разработке программы снижения числа абортов // Вестник Российской ассоциации акушеров-гинекологов. 2008, № 1. 155 Рощин С.Ю. Гендерное равенство и расширение прав и возможностей женщин в России в контексте Целей развития тысячелетия. http://www.owl.ru/rights/undp2003/6.htm 156 Подробнее см.: Горшкова И., Шурыгина И. Насилие мужей против жен: данные общероссийского социологического исследования, 2003; Горшкова И. Насилие мужей против жен: данные общероссийского социологического исследования // Женщина плюс. 2003, № 2. 157 Там же. 153 Демографическая политика призвана предоставить женщине возможность в максимальной мере сохранить (а лучше — повысить) свой социальный статус, конкурентоспособность на рынке труда и ресурсы для личностного развития. Тем самым она должна способствовать эффективному и рациональному использованию женщинами своего человеческого капитала, от чего выиграет все общество. Пример Германии и Италии показывает, что наличие пособий и их величина мало влияют на уровень рождаемости, равно как и продолжительность родительского (материнского) отпуска. Особенно наглядно это обнаруживается при сопоставлении эффективности демографической политики Италии с политикой во Франции и Швеции, где, наряду с расширением системы детских садов и пособиями, были задействованы социальные, экономические, политические и другие механизмы, позволяющие женщинам успешно сочетать материнство и работу вне дома. Помимо размера семейных ресурсов и характера из распределения, на репродуктивное поведение женщин влияет разделение труда в домохозяйстве: чем меньше доля женщины в доходах семьи, тем больше объем выполняемого ею домашнего труда. Наличие несовершеннолетних детей — фактор, резко повышающий объем занятости женщин по дому. Исследователи отмечают, что замужние женщины без детей работают по дому в среднем 15 часов в неделю, с одним ребенком — 21 час, с двумя детьми — 30 часов. У мужчин ситуация иная: наличие и количество детей никак не сказываются на объеме их домашней работы, зато влияет на объем оплачиваемой занятости: у женатых мужчин без детей он составляет 40 часов в неделю, с одним ребенком — 45, с двумя — 48158. По данным Барсуковой и Радаева, в целом на долю мужчин приходится менее трети (31%) семейных затрат домашнего труда, тогда как женщине достается, соответственно, 69 %. Таким образом, более высокая общая трудовая нагрузка женщины связана преимущественно с домашним трудом, хотя разрыв частично компенсируется большей загруженностью мужчин на рынке труда159. Важно, однако, отметить: даже если вклад женщин в семейный бюджет является основным, это отнюдь не показатель ее успешности и эмансипированности женщин, 158 Немировская Ю.В. Амбивалентность социального статуса беременной женщины // Бюллетень Волгоградского научного центра РАМН и Администрации Волгоградской области. Волгоград. 2005, № 3–4. 159 Барсукова С.Ю., Радаев В.В. Легенда о гендере. Принципы распределения труда между cупругами в современной городской семье // Мир России. 2000, № 4. 154 а, главным образом, признак материального неблагополучия семьи. Как показывают исследования, это либо неполные семьи, либо семьи с экономически несостоятельными мужчинами160. Женщины с относительно высокими доходами в большинстве случаев как раз не являются основными кормильцами семей, имея партнеров с равными или большими доходами. Этим и объясняется кажущееся противоречие, что объем домашнего труда женщин уменьшается с ростом их доходов, но не зависит от доли вклада женщин в семейный бюджет. Перегруженность женщин домашним трудом, высокий уровень трудозатрат по воспитанию детей в совокупности с работой на производстве являются, наряду с другими деструктивными факторами, дополнительным мотивом, способным формировать у них повышенную по сравнению с мужчинами установку на развод. Сочетание материнства и занятости вне дома оказывается для них неразрешимой проблемой. При этом занятые исключительно в домашнем хозяйстве женщины составляют всего 5 % от экономически неактивного населения. В составе экономически активного населения трудоспособного возраста женщин — 74,6 %, мужчин — 80 %161. В то же время средняя заработная плата женщин составляет всего 64 % от заработной платы мужчин. Причем, в молодых возрастных группах этот разрыв больше и может доходить до 54 %. В силу этого вклад женщин в совокупный семейный бюджет составляет менее 2/3 от вклада мужчин. Женщины медленнее продвигаются по карьерной лестнице, имеют перерывы в работе, связанные с рождением и воспитанием детей. Женские рабочие места сосредоточены, в основном, в низкооплачиваемой бюджетной сфере и других малопрестижных секторах рынка труда, включая теневую экономику. Соответственно, при выходе на пенсию они могут рассчитывать на пенсионное пособие, составляющее уже менее 60 % от средней пенсии мужчин. Причем, в страховой стаж включены только два перерыва по рождению детей. Так что если родит второго и третьего ребенка, то ее пенсия станет меньше за счет сокращения как страховой, так и, прежде всего, накопительной ее частей. Таким образом, материнство является причиной гендерно обусловленной трансмиссии экономического неравенства на весь жизненный цикл женщины. Стимулировать «возвращение» женщин в семью для рождения детей (даже на непродолжительное время) означает идти против основного направления 160 Российская семья: кто в доме хозяин? См.: http://bd.fom.ru/report/map/d030935 161 Преобладание мужчин связано, в основном, с более поздним выходом на пенсию. 155 экономического процесса. Это объективно невозможно. В стране нет достаточного количества мужчин для занятия рабочих мест женщин. Нет экономических ресурсов для повышения заработной платы мужчин в три-четыре раза, что является минимальным условием перехода на тип домохозяйства с одним источником дохода. Нет инфраструктуры для профессиональной переподготовки и переобучения специалистов на высвобождаемые женские рабочие места и т.д., не говоря уже о том, что мы никак не можем себе позволить такое расточительное разбрасывание интеллектуальных, профессиональных и человеческих ресурсов женщин. Когда говорят об «эгоистических» интересах женщин как гендерной группы, ради удовлетворения которых они якобы отказываются от многодетной семьи, забывают, что в основе экономического поведения женщин лежат объективные закономерности развития экономики162. Дело отнюдь не в том, что женщины стремятся к экономической автономии от мужчин, карьере, образованию в ущерб своему «естественному предназначению» быть матерью. Причина в том, что экономический статус мужчин оказывается низким. Мужчина не не желает, а не может реализовать навязываемую ему извне функцию «единственного кормильца», потому что его роль на рынке труда (как и роль женщины) — определяется не их индивидуальными предпочтениями и выбором, а экономической необходимостью. Экономически целесообразное поведение вытесняет демографическую целесообразность. Здесь налицо конфликт интересов индивида и интересов рода, которые в разных формах пытаются представлять участники политического процесса. Эта драматическая ситуация хорошо описана в «Экономическо-философских рукописях 1844 г.» Карла Маркса. В целом, неолиберальный подход к экономической политике не сочетается с повышением рождаемости. Современное экономическое устройство поощряет низкую рождаемость. Товары и услуги более доступны тем, у кого нет детей, поскольку дети являются потребителями, а не производят никакого дохода. С этой точки зрения, низкая рождаемость соотносится с социальным равенством. Более того, современная экономика рождает не только «эмансипированных» женщин, но и вынужденно «эмансипированных» мужчин — эмансипированных от семьи в традиционном ее понимании. Наглядным примером служит рост числа разводов и 162 См., например: Губин Д. Поведение наших женщин, усвоивших идеи феминизма, напоминает поведение наших бизнесменов // Огонек. 2009, № 27. 156 незарегистрированных сожительств. Государство, как общественный институт, поощряет мужчин и женщин регистрировать свои отношения (так, новая редакция Семейного кодекса отменила существовавшее ранее приравнивание зарегистрированного брака и долговременного незарегистрированного сожительства). Однако данные переписи населения 2002 г. и последних обследований показывают, что число внебрачных партнерских отношений растет. Если в западных странах рост незарегистрированных партнерских отношений связывают с «социальным паразитизмом» женщин, не желающих работать в сфере оплачиваемой занятости (что также является примером социального лицемерия), в нашем случае следует говорить о возрастании социальной безответственности и маргинализации мужчин. Реальный социально-экономический статус мужчины не позволяет ему быть «кормильцем семьи», а все остальные социальные роли (начальника, защитника, воина) не столь значимы для воспроизводства человеческого рода. Мужчина ощущает себя социально лишним. Отсюда — инфантилизм, алкоголизм, сексуальная безответственность и, в частности, нетерпимость к феминизму. Если говорить о разводах, то их число стабильно велико. По данным на 2003 г., примерно на миллион браков приходилось около 800 тыс. разводов. Характерно, что 60 % разводов в стране происходят по инициативе женщин. Преобладание женской инициативы имеет место не только тогда, когда развод вызван пьянством мужа, но и тогда, когда причиной развода является так называемое «несходство» характеров, за которым часто стоит физическое, психологическое или экономическое насилие со стороны мужа. Перевес женской инициативы складывается за счет разводов как раз в семьях с детьми (около 70%), а в семьях без детей число разводов по инициативе мужей и жен примерно одинаково. Мужская инициатива превалирует в семьях, где возраст супругов превышает 40 лет. Дети в этих семьях чаще всего уже совершеннолетние, поэтому ответственность за них не удерживает отцов от развода. Таким образом, анализ гендерных отношений, имеющих прямое отношение к демографическому поведению, обнаруживает, что в рамках парадигмы «естественного предназначения» женщин и мужчин невозможно предложить меры по стимулированию рождаемости. Как показывает опыт многих стран, даже рестриктивные меры в отношении абортов и планирования семьи способны дать 157 только кратковременный эффект. Еще меньшего воздействия можно ожидать от пропаганды ценностей семьи и традиционных гендерных ролей. Становление гендерного равенства — и в семье, и в других социальных институтах — это объективный процесс, который никак не связан со злонамеренными кознями феминисток и социалистов. Поэтому разумная демографическая политика должна быть интегрирована в гендерную политику. Гендерное равенство есть условие свободы не только женщин, но и мужчин. Именно оно создает предпосылки для развития возможностей социального производства и воспроизводства, включая демографическое. 158 Л.Г. Лунякова, к.г.н. Москва, ИСЭПН РАН ОДАРЕННЫЕ ДЕТИ — РЕСУРС ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ В том, что одаренные дети — неотъемлемая часть человеческого потенциала нашей страны — сомневаться не приходится. Интеллект, творческие способности — главное национальное богатство. Именно сегодняшние одаренные дети должны стать движущей силой, фундаментом, активной составляющей российского общества в различных областях человеческой деятельности — управления, науки, культуры, искусства, бизнеса, политики и достойно представлять Россию на мировом уровне. И не удивительно, что в «Дни русских инноваций», проходивших в мае 2009 года в Москве, его участники, перешагнувшие порог сорокалетия, констатировали, что «с точки зрения инноваций мы — безнадежное поколение, отработанный материал… Надежда страны те, кто придет после нас, те, кому сегодня лет десять»163. Основной составляющей потенциальных интеллектуальных и творческих ресурсов и залогом процветания страны является новая генерация164. Сегодняшние школьники через 10–15 лет будут составлять основную трудоспособную и творческую часть населения России. Поэтому в настоящее время на фоне депопуляции российского населения и снижения численности детей особенно актуален мониторинг качественного потенциала молодых когорт населения, численность которого в возрасте до 16 лет интенсивно убывает: за период с 1989 по 2007 год она уменьшилась более чем в полтора раза. Так, в 1989 году численность детей составляла 36 млн. человек, в 1997 году — 32 млн., в 2001 году — 28 млн., в 2007 — 23 млн. человек165. Кто же такие одаренные дети и сколько одаренных среди общего числа детей? Согласно широко бытующему представлению, это дети, обнаруживающие высокий уровень способностей, общих или специальных, например, к музыке, рисованию, хореографии, иностранным языкам, литературе, математике, естественным наукам и 163 Магаршак Ю.Б. Инновационная шизофрения // НГ-Наука. 2009. 24 июня. С. 11. 164 Самым молодым участником форума «Дни русских инноваций» был юный изобретатель, 10- летний инноватор Сергей Лушковский. 165 При этом между российскими регионами значительны различия в численности молодых когорт: Центральный федеральный округ выделяется самой низкой долей населения моложе трудоспособного (т.е. 16 лет) возраста — 13,7 % (Москва и Санкт-Петербург — чуть больше 12 %), а Южный федеральный округ — высоким удельным весом младших возрастов — 18,8 %. 159 технике. Детскую одаренность распознают по степени опережения ребенком своих сверстников по умственному развитию при прочих равных условиях. Определить, кто из детей одарен — трудно. Еще сложнее сказать, кто из них может стать и станет выдающимся ученым, художником, общественным деятелем… Большинство психологов или педагогов при ответе на вопрос о количестве одаренных и талантливых детей называют от 1–2 % до 20 % от общего числа детей. Специалисты по математической статистике, используя закон нормального распределения, ответят, что в любой популяции общее число нормальных особей находится в пределах 68– 70 %, существенные отклонения в обе стороны составляют по 15–16 %166. Статистическая разница в оценке количества одаренных в разных странах весьма значительная — от 7 до 90 %. Россия дает цифру около 7 %167. «Потенциально одаренных» значительно больше — до 30 %. В обучении и воспитании одаренных детей важно обеспечить возможность для полноценного развития их способностей, а также их социальную адаптацию, поскольку, в силу своей нестандартности, неординарности и отличий от сверстников, они нередко испытывают серьезные трудности в общении с окружающими. В системе образования проблема детской одаренности обычно решается путем создания специальных школ или специальных классов. Но немало творческих личностей, будущих ученых и выдающихся людей, учится в обычных школах, где они встречаются с непониманием и насилием со стороны сверстников, трудностями в общении и социализации, что заставляет их замыкаться в себе. Поскольку поддержка одаренных детей является единственным надежным способом воспроизводства интеллектуальной элиты любой нации, их выявление и обучение во многих странах осуществляются в настоящее время за счет специально разработанных государственных программ. Многие страны, на которые у нас принято равняться (США, Япония, Южная Корея), уже не менее чем полвека заняты тем, что «ищут» потенциальных гениев и бережно ведут их потом во взрослую жизнь. Там непреложной считают теорию, 166 Савенков А.И. Детская одаренность // http://adalin.mospsy.ru/l_01_12.shtml 167 Из выступления д. психол. н. Синягиной Н.Ю., директора Федерального государственного научного учреждения «Центр исследования проблем воспитания, формирования здорового образа жизни, профилактики наркомании, социально-педагогической поддержки детей и молодежи», на пленарном заседании Всероссийской научно-практической конференции «Опыт работы с одаренными детьми в современной России». 27 октября 2008 г., Ставрополь. См. подробнее: http://odardeti.ru/images/onlydoc/stavropolnu_2008.doc 160 согласно которой каждый вундеркинд может стать великим человеком. Программы обязательной диагностики всех детей на признаки гениальности существуют в 47 государствах. А некоторые страны — например, Сингапур — пытаются воспитать «лучшую нацию на свете», сделав теорию воспроизводства интеллектуальной элиты национальной идеей168. Определение умственных способностей детей. IQ-тест. Для определения умственных способностей детей с целью их разделения на «нормальных» и «отсталых» еще в начале XX века был разработан «Ай-Кью тест» (IQ — Intelligence Quotient, или коэффициент интеллекта). Он отличается тем, что показывает не абсолютный уровень интеллекта, а относительный уровень ума ребенка по сравнению с другими детьми его возраста: чем старше ребенок, тем в меньшей степени возраст может повлиять на оценку. Например, средняя оценка была 100. Если пятилетний малыш показывал уровень интеллекта, эквивалентный уровню шестилетнего ребенка, он получал 120 баллов. Но десятилетний ребенок, который показывал уровень интеллекта 11-летнего, получал только 110 баллов. Результаты теста разделены на несколько групп. Оценка выше 140–150 баллов означает, что тест прошел гений, 110– 140 баллов свидетельствуют о высоком уровне интеллекта, 90–110 баллов — о среднем уровне. 75 баллов и ниже говорят о неразвитых умственных способностях. Долгое время этот тест был очень распространен в США169, но в 1970-е годы Верховный суд США признал использование IQ-тестов незаконным в большинстве ситуаций для отбора кандидатов на работу170. Однако интеллектуальные тесты сегодня и в сфере образования, и в сфере бизнеса используются не реже, чем когда- либо раньше, но под другим названием. К примеру, абитуриенты и студенты младших курсов, решившие продолжать обучение в вузах США и Канады, проходят тест 168 Максимов Н., Черненко Е. Их не догонишь // Русский Newsweek. 28.05.2007. См.: http://www.runewsweek.ru/society/8212/. 169 Наибольший вклад в его популяризацию и разработку классического теста для измерения IQ внес знаменитый психолог и генетик из Стэнфордского университета Льиюс И. Терман (1877–1956). Он неустанно пропагандировал тестирование интеллекта и считал, что его должны пройти каждый школьник и работник. C ним были согласны большинство американских школьников и взрослых американцев. 170 Их авторы были обвинены в том, что вопросы были составлены таким образом, чтобы давать преимущество белым и богатым людям. Позднее эксперименты показали, что существуют разные виды интеллекта, и что невозможно объективно измерить такое субъективное понятие, как человеческий разум. Тем не менее, IQ-тест остается популярным до сих пор. Для поступления в некоторые высшие учебные заведения США необходимо пройти ряд специализированных экзаменов. Они являются потомками всем известного теста, определяющего уровень интеллекта, но сам IQ-тест ныне воспринимается скорее, как интеллектуальная забава. 161 образовательных способностей, или оценку способности к высшему образованию (SAT I и SAT II — Scholastic Aptitude Test). Этот 3-х часовой тест-экзамен состоит из 2-х частей и оценивает общее знание литературы, истории и математическое мышление. Как Россия и российское образование выглядят на фоне международных исследований? Авторы книг «IQ и богатство наций» и «IQ и глобальное неравенство»171, в результате анализа своих расчетов пришли к выводам, что национальный показатель интеллекта напрямую коррелирует с валовым национальным продуктом страны, и интерпретируют эту корреляцию, как показатель того, что IQ является важным фактором, вносящим различие в национальное богатство и темп экономического роста. Но IQ не является единственным определяющим фактором этих различий. Различия же показателей интеллекта между нациями исследователи объясняют генетическими и экологическими факторами. В этих работах проведено ранжирование 81 страны по среднему показателю интеллекта. Россия с индексом IQ=96 находится на 26–27 месте. В настоящее время проводится множество международных сравнительных исследований качества и доступности образования. По их результатам составляется мировой рейтинг качества образования. Наибольшим авторитетом пользуются TIMSS — Trends in Mathematics and Science Study, PISA — Programme for International Student Assessment и PIRLS — Progress in International Reading Literacy Study. Российские школьники участвуют в TIMSS с 1995, в PISA — с 2000-го и в PIRLS — с 2001-го года. PIRLS является одним из самых представительных исследований по начальной школе, направленных на выявление качества чтения и понимания текста. По итогам исследований PIRLS-2006 российские школьники заняли первое место, разделив пальму первенства со сверстниками из Гонконга и Сингапура. В 2006 году в нем приняли участие 215 тыс. школьников из 40 стран. Нашу страну в исследовании представляли 4955 учащихся 4-х классов из 232 школ 45 регионов страны. Возраст участников выбран не случайно: к этому моменту подростки должны овладеть чтением до такой степени, чтобы оно стало средством и залогом их успешного обучения в дальнейшем. По среднему баллу российские выпускники начальной 171 Lynn R., Vanhanen T. IQ and the Wealth of Nations. London, 2002; Iidem. IQ and Global Inequality. London, 2006. 162 школы опередили США, Бельгию, ЮАР (занявшую последнее место). Кроме того, Россия показала самую существенную положительную динамику по сравнению с PIRLS-2001, перебравшись с 12-го места в мировом рейтинге чтения на самую высокую позицию. Цель исследования TIMSS — проверить знания учащихся 4-х и 8-х классов по математике и естественным наукам. В 2003 году юные россияне заняли 12-е место из 49 стран, в 2007 году, по предварительной оценке экспертов, эти результаты еще выше, но окончательные итоги пока не подведены и официально не опубликованы. В исследовании PISA проверяются знания 15-летних учащихся. Наши школьники-подростки на фоне своих зарубежных ровесников демонстрируют весьма скромные успехи. В 2003 году мы заняли 25–30-е места среди 40 стран, в 2006-м оказались в четвертом десятке среди 57. Средний балл по естественнонаучной грамотности у российских подростков намного ниже, чем в странах, вошедших в десятку лидеров: Финляндии, Эстонии, Южной Кореи. Подобная картина — с математической грамотностью. По уровню понимания текста наши показатели сравнимы с Турцией и Чили. Таким образом, основная школа (5–9 классы) является самым слабым звеном российского образования. В PISA или предлагаются задания, в которых необходимо проявить смекалку, находчивость, использовать межпредметные связи, или учащимся дают прочитать текст, сравнить изложенные в нем разные точки зрения на ту или иную проблему и обосновать собственную позицию. Подобные вопросы ставят наших школьников в тупик. Если учащиеся западных стран привыкли работать с разножанровой информацией и излагать свои мысли в виде эссе, минирецензий и так далее, то наши дети всегда работают со специально подготовленными текстами и получают «особо точные инструкции» при решении задач. Любые отступления от шаблона вызывают у них затруднения. В ходе исследования математических навыков и умений российских школьников наши ученые установили, что решить простое уравнение готовы едва ли не все учащиеся, простое квадратное уравнение — 80 %, а найти расстояние по карте — уже 57 %, вычислить количество плитки для пола — только каждый второй из трех, понимать графики, публикуемые в газетах, — 65 %. Кроме того, была выявлена и роль психологических факторов, влияние которых на результаты PISA — косвенное, но значительное. Например, 39 % наших учащихся испытывают психологическое 163 напряжение при выполнении домашних заданий по математике, 32 % российских подростков, по их собственному признанию, «ужасно нервничают, когда решают математические задачи», 72 % беспокоятся, что они получат плохую оценку по этому предмету, а это свидетельствует о высоком уровне тревожности российских школьников. Российское Министерство образования и науки не реагирует на посредственные результаты российских учащихся в PISA-2006, в то время как, начиная с 2003 года, многие страны реформировали системы образования с учетом результатов предыдущих международных исследований PISA и показали более высокие результаты172. Несколько слов о главной «кузнице естественно-научных мозгов» страны — знаменитой Физико-математической школе-интернате имени А.Н. Колмогорова (ныне Специализированный учебно-научный центр МГУ). Считается, что в ней учатся старшеклассники (примерно триста человек), приехавшие из разных уголков России и обладающие выдающимися способностями в области естественных наук. По мнению одного из преподавателей этой школы, который работает в ней уже шесть лет и готовит детей для поступления на мехмат или на факультет вычислительной математики и кибернетики, уровень тех, кто приходит в СУНЦ, становится все ниже и ниже и соответственно средний уровень поступающих в вузы становится все ниже. Хотя, казалось бы, СУНЦ МГУ отбирает самые сливки, но, тем не менее, эти сливки становятся все более жидкими173. Российские дети стали сдавать свои позиции и в международных сравнениях интеллекта, и на международных олимпиадах, что является признаком отставания России по одаренным детям. Мы уступаем сверстникам из Сингапура, Японии, Китая по многим позициям. Так, хотя на 49-й (2008, Мадрид) и 50-й (2009, Бремен) Международной Олимпиаде по математике российская сборная получила соответственно 6 золотых медалей (из 6 возможных) и 5 золотых и одну серебряную 172 Подробнее о результатах международных исследований знаний российских учащихся см.: Краснянская К. PISA–2006: оценка математической грамотности 15-летних учащихся // Народное образование. 2008. № 9. С. 169–179; Дашковская О. Российское образование в зеркале международных исследований 173 Из интервью с В.Ф. Бутузовым, зав. кафедрой математики, заместителем декана физического факультета МГУ. См.: Гурова Н. Тройка по матанализу // Дайджест ФМШ. 29.02.2008. 164 медаль, в командном зачете россияне проиграли школьникам из Китая и Японии. Для китайцев и олимпиадников из других стран Азии подготовка к научным турнирам международного уровня является одним из приоритетных направлений и начинается задолго до начала соревнований, а нашим ребятам приходится тратить много времени и энергии на решение оргвопросов и поиски спонсоров. Насколько одаренные дети востребованы в России как человеческий потенциал? Каково отношение к ним государства и общества? В какой степени эти институты были готовы к их социальной адаптации и интеграции? В советское время функционировала достаточно эффективная система выявления, отбора и обучения особо одаренных детей: они проходили социализацию в бесплатных специальных учебно-воспитательных учреждениях под руководством высококвалифицированных профессиональных преподавателей. Кроме того, дети могли развивать свои творческие способности в различных бесплатных кружках при домах и дворцах пионеров, домах культуры, круглогодичных пионерских лагерях и учреждениях дополнительного образования. Эта система была заложена еще до войны. На протяжении советского периода (более полувека) она в целом достаточно успешно решала поставленные перед ней задачи. Появление одаренных и сверходаренных детей ставит и перед обществом, и перед их родителями, и перед самими детьми серьезные проблемы. Встает острейшая необходимость сохранения этих детей. И немалая ответственность и роль отводится в этих ситуациях родителям. Нередко родители эксплуатируют способности своих детей, удовлетворяя собственные амбиции и компенсируя личную нереализованность и тем самым разрушают их несформировавшуюся психику и здоровье. Помимо этого замечено, что у сверходаренных детей обнаруживаются и неизвестные отклонения в здоровье. Имеется безрадостная статистика относительно состоявшихся в профессии одаренных детей — в лучшем случае их число не превышает 2–3 %. Речь идет, конечно, о достижениях, сопоставимых с уровнем проявлявшихся в детстве необычных способностей. Несостоявшиеся одаренные люди — это не только беда для нации, которая нуждается в выдающихся людях, это трагедия и для самого бывшего 165 «чудо-ребенка», который на всю жизнь страдает «синдромом бывшего вундеркинда», проявляющегося в депрессии, потере интересов, часто в повышенной агрессии174. В настоящее время в нашей стране обнаруживается довольно печальная картина: скоро у нас не останется не только квалифицированных рабочих, но и представителей интеллектуальной и художественной элиты. Сегодня терпит крах система работы с талантливой молодежью. Развивать и преумножать свои таланты могут лишь дети из обеспеченных семей: занятия в спортивных секциях, музыкальных и художественных коллективах, поездки на конкурсы и учеба в престижных учебных заведениях стоят больших денег. Колоссальное бремя в выборе жизненной стратегии для своего ребенка ложится на семью. Без поддержки государства задача такого масштаба не может быть решена полноценно и всеобъемлюще. Приведу в этой связи фрагмент интервью с 10-летним московским вундеркиндом Сергеем Лушковским, изобретателем уникального микроскопа, лауреатом Зворыкинского проекта175. В России есть сообщество одаренных детей? С кем ты дружишь? — Да, есть специальные школы, где скапливаются такие дети. Но туда очень сложно попасть. В бесплатных школах конкурс по 20 человек на место, и в одну такую я не прошел по конкурсу. А на коммерческие школы у нас нет ресурсов. Так что в основном я общаюсь с такими ребятами в нашей лаборатории радиоэлектроники в Доме научно-технического развития молодежи в Москве. Нас там около 20-30 человек разного возраста, с ними я могу говорить научным языком, они понимают всю терминологию. А учусь я в самой обычной школе. Как к тебе относятся одноклассники? Ты, наверное, самый умный в классе, всем контрольные решаешь? — В целом нормально относятся. Когда я раньше рассказывал о своих идеях и достижениях, пару раз сталкивался с завистью. Поэтому теперь ничего не рассказываю, веду себя обычно, они только что-то слышат случайно по телевизору. Что ты думаешь о нашей школьной системе образования? Тебе достаточно школьных знаний? — Если брать только школьную программу, то для меня, конечно, маловато. Но если учесть все факультативы, то выходит как раз. Я бы сказал, что меня недостаточно загружают, недостаточно материала дают, но это все разрешимо. Ты считаешь себя вундеркиндом? — Как говорит мой научный руководитель, я просто интересующийся ребенок. 174 Маркелов Е.В., Юркевич В.С. Организация школы для особо одаренных детей и подростков. См.: http://www.humanities.edu.ru/executors.html 175 http://news.seliger2009.ru/interviews/377.html 166 Научным руководителем Сергея и сопровождающим на конференциях и конкурсах является его отец. На инновационном форуме «Селигер–2009» проект юного изобретателя получил обещание финансирования и поддержку Президента РФ. Социализация одаренных детей в наше время проходит трудно, с большими сложностями. Одаренные дети чувствуют себя в «осредненной среде» неуютно: не учитывается специфика их поведения, наклонностей, отношение к сверстникам. «Осредненная среда» затормаживает, а нередко и «замораживает» их развитие. Педагоги не всегда могут распознать способности исключительно одаренных учеников и не умеют стимулировать их развитие, оказывать квалифицированную помощь родителям одаренных детей. Нередко они проявляют неуверенность и неточность в идентификации одаренности. Иногда отношение педагогов к одаренным детям варьируется от нежелания признавать их таланты до существенной переоценки способностей. Обычная общеобразовательная школа не приспособлена для тех, кто значительно отличается от среднего уровня в сторону бoльших способностей. Типовую систему обучения сложно перестроить, так же, как и изменить отношение учителей к нестандартным детям. Реальнее этого можно добиться в условиях учреждения дополнительного образования, так как именно дополнительное образование расширяет сферу творчества одаренного ребенка. Вместе с тем, даже в обычной школе, где одаренным детям уделяется особое внимание, эффект может распространиться и на весь ученический коллектив, что в целом положительно сказывается на результатах работы системы образования. Социально-экономическая трансформация российского общества принесла деструктивные тенденции в систему дошкольного и школьного воспитания и образования, что негативно сказалось на одаренных детях. Они превратились в своеобразную «группу риска», став более уязвимыми, чем такие категории, как дети- сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей, дети-инвалиды, дети, находящиеся в социально опасном положении, которым общество и государство традиционно уделяют повышенное внимание (так как считается, что указанные группы детей в первую очередь нуждаются в социальной реабилитации, адаптации и интеграции в общество). В условиях коммерциализации специального профессионального воспитания и образования многим одаренным детям закрыта дорога для полноценного развития их природных способностей. При крайней 167 дифференциации современного общества одаренные дети должны быть выделены в специальную целевую группу, которая бы поддерживалась независимо от их социального происхождения и материального положения. Каждый родитель должен иметь право заявить о своем ребенке, чтобы программа «Одаренные дети» была максимально открыта и доступна для действительно одаренных детей. В 1995 году в Варшаве состоялась II Международная научно-практическая конференция по проблемам одаренности. На ней были приняты обращения к ООН и правительствам стран Европы, в которых участники конференции призвали страны Европейского сообщества поддержать международные программы «Одаренные дети Европы» и «Дети XXI века». После этого события подпрограмма «Одаренные дети» была включена в состав программы «Дети России» сначала на 1996–1997 годы, а затем пролонгирована вплоть до 2010 года. Федеральная целевая программа «Дети России» на 2007–2010 годы176 включает три приоритетных подпрограммы: «Здоровое поколение», «Одаренные дети», «Дети и семья». Общий объем финансирования Программы составляет 47845,9 млн. рублей, в том числе за счет средств федерального бюджета — 10101,7 млн. рублей; за счет средств бюджетов субъектов Российской Федерации — 36315,1 млн. рублей; за счет средств внебюджетных источников — 1429,1 млн. рублей. На подпрограмму «Одаренные дети» выделено всего 105,2 млн. рублей, то есть менее 0,5 % от объема общего финансирования программы «Дети России», и, как и прежде, повышенное внимание в ней уделяется неблагополучным категориям детей. В 2004 году в рамках Президентской программы «Дети России» прошли конференции, круглые столы и заседания по проблемам работы с одаренными детьми, отбору одаренных детей в ходе модернизации системы образования. Авторским коллективом, состоящим из авторитетных ученых и практиков была разработана и принята Рабочая концепция одаренности177. В ней изложены теоретические принципы и методы выявления одаренных и талантливых детей, обозначены направления работы с ними в сфере образования, обоснованы различные формы обучения. По инициативе Совета Общественной Палаты РФ в октябре 2006 года для разработки общественно-государственного проекта «Система выявления и поддержки талантов» была создана Рабочая группа «Одаренное поколение» Комиссии ОП РФ по 176 Утверждена Постановлением Правительства РФ от 21 марта 2007 года № 172. 177 Богоявленская Д.Б. Рабочая концепция одаренности // Вопросы образования. 2004. № 4. С. 46–68. 168 вопросам интеллектуального потенциала нации. В том же году на базе Высшей школы экономики и Томского государственного университета было проведено пять круглых столов, посвященных разработке общественно-государственного проекта «Система выявления и поддержки одаренных людей из различных возрастных и социальных групп». Члены Рабочей группы определили основные задачи, понятийный аппарат и структуру проекта документа. Участники заключительной встречи одобрили инициативу Комиссии Общественной палаты РФ по вопросам интеллектуального потенциала нации и деятельность Рабочей группы «Одаренное поколение» и рекомендовали внести создаваемый проект на рассмотрение в высшие государственные органы для утверждения в качестве Федеральной целевой программы. В феврале 2007 года рабочая группа ОП РФ обсудила план общественно- государственного проекта «Система выявления и поддержки одаренный детей в Российской Федерации на 2007–2010 годы», и на сентябрь того же года были назначены окончательные слушания. Так что на каком-то этапе создалось впечатление, что мы, наконец, озаботились созданием «отборного» человеческого капитала, правда, не подкрепили эту заботу достаточным финансированием. В то же время в структуре Общественной палаты РФ 2008 года комиссии по вопросам интеллектуального потенциала нации больше нет, а тема одаренных детей отсутствует, по-видимому, как отработанная. Нельзя не согласиться с заключением Н.М. Римашевской о том, что, «российские власти вместо того, чтобы последовательно осуществлять инвестиции в человека, своими повседневными действиями фактически разрушают социальный потенциал страны и тем самым противоречат устойчивому развитию России, в концепции которого основное внимание отводится человеческому фактору. Думая о будущем России, необходимо в качестве главного критерия всех решений федеральных и региональных властей, использовать характеристики состояния населения, качество его жизни. И нельзя не согласиться с уже многократно озвученным тезисом о том, что наша национальная идея это “сбережение народа”, аккумулирующая в качестве главной цели — сбережение каждого человека страны», а тем более каждого одаренного ребенка. 169 Н.Е. Маркова, Москва, ИСЭПН РАН СОЦИАЛЬНОЕ СИРОТСТВО: ФАКТОР ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА Составляющей экономического успеха развитых стран, приблизиться к которому стремится Россия, является внедрение перспективных технологий и создание качественно новых трудовых ресурсов посредством повышения их профессиональных и интеллектуальных возможностей. Крупные капиталовложения в образовательные и социальные программы, медицинское обслуживание и профилактика оборачиваются прибылями государства, равнозначными инвестициям в приобретение новейшего современного оборудования или технологий. Инвестиции в человеческий капитал особенно актуальны в свете серьезной проблемы, перед лицом которой к началу XXI века оказалась страна — убыль населения, процесс депопуляции. С 1990 года детское население сократилось на 10,6 млн. человек. Оформилась устойчивая тенденция уменьшения численности молодежи в возрасте до 15 лет. Доля населения моложе трудоспособного возраста сокращается с 1990 года (24,5%). На 1 января 2007 г. дети и подростки в возрасте 0– 15 лет составляли 16,0% населения, а к 1 января 2008 г. — 15,8. Эта тенденция означает, что для обеспечения жизнедеятельности увеличивающихся когорт пенсионного возраста от трудоспособного населения потребуется более высокая производительность, за счет овладения новейшими технологиями во всех сферах промышленности и хозяйства178. В этих условиях полноценное воспитание ребенка в семье и образование, определяющее качество человеческого капитала, его развитие и приумножение, должны стать приоритетной задачей государства. Однако и здесь сказались деструктивные процессы. Одновременно с сокращением рождаемости и убылью населения происходила деформация института семьи. Начиная с 1990-х годов росло число незарегистрированных браков, внебрачных рождений детей (до 25% рождений в 2007 г.), количество разводов. Так, в 2008 году число браков сократилось на 83,8 тыс. до 1 млн. 178,7 тыс., а число разводов увеличилось на 17,5 тыс. — до 703,4 тыс. Есть все основания полагать, что именно процессы разложения семьи 178 Демографический ежегодник России. М., 2008. 170 оказали воздействие на процессы сокращения рождаемости, убыли населения, депопуляции. По данным Федеральной службы государственной статистики численность населения России в 2008 г. составила 141,9 человек, из которых 29 миллионов — дети. Наиболее уязвимые их категории — дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей (731 тыс.), дети-инвалиды (587 тыс.) и дети, находящиеся в социально опасном положении. (676 тыс.). Рост числа детей-сирот происходил вследствие социально-экономических потрясений в жизни страны. При этом характер сиротства кардинально изменился. Прежде сиротами называли детей, не имеющих одного или обоих (круглый сирота) родителей. Сегодня, по данным Министерства образования и науки РФ до 80% детей, пребывающих в социально-реабилитационных учреждениях, являются социальными сиротами. Это безнадзорные и беспризорные дети, имеющие живых родителей или одного из них. Следует определиться с терминологией, которая в 1990-е годы также получила (по сравнению с 1920–1940 годами) новое наполнение179. В современном законе безнадзорный — это несовершеннолетний, контроль за поведением которого отсутствует вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения обязанностей по его воспитанию, обучению и (или) содержанию со стороны родителей или законных представителей либо должностных лиц; беспризорный — это безнадзорный, не имеющий места жительства и (или) места пребывания. Меры профилактики для этих различных групп в законодательстве не разделимы. Формально, многие беспризорные дети имеют семью. Это те же безнадзорные подростки, имеющие рецидивы бродяжничества. Исследование социологического центра Минобразования РФ показывает, что «самый низкий показатель повторяющихся уходов “из дома” (семьи, интерната и др.) — 4 раза; самый высокий — 16 раз. Средняя длительность последнего пребывания обследованных беспризорных “на улице” — 4–4,5 месяца». При этом треть опрошенных находилась в последний раз на улице в течение одной недели, но 17% детей бродяжничали более полугода. Каково качество человеческого капитала, выращенного в условиях улицы? Здоровье беспризорных детей подвергается опасностям, жизнь — угрозам, они терпят лишения, страдают от голода и холода. Социализации — воспитания и образования 179 ФЗ №120 от 24 июня 1999 г. «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних». 171 детей, необходимого для жизни в современном обществе, не может происходить по определению. Курят 77,2%, потребляют алкогольные напитки 64,2%, потребляют наркотики 27%, имеют опыт половой жизни 29,7% опрошенных беспризорных. В 12-летнем возрасте доля потребляющих наркотики достигает четверти, а в 16–17 лет повышается до 40%. Потребление алкоголя, наркотиков, раннее начало половой жизни относятся к существенным факторам риска, определяющим жизненный путь подростка, опасным приобщением к асоциальному образу жизни, вовлечению в криминальную среду, социальной депривацией. По экспертным оценкам в России около 20% лиц, занимающихся проституцией, являются несовершеннолетними. В секс-индустрию в качестве «работников» вовлечены дети, которых могут эксплуатировать как в качестве сексуального объекта, так и в качестве модели для съемок порнофильмов. Последствия занятий проституцией — распространение ЗППП, ранняя инвалидизация, значительное уменьшение срока жизни. В масштабах общества — сокращение населения. По данным Прокуратуры РФ, в 2008 году из 750 тыс. беспризорных и безнадзорных детей не менее 126 тысяч попали в сферу внимания органов МВД; из них пострадало и погибло 1914 человек, 2300 стали калеками. За жестокое отношение к детям на сегодняшний день почти 64 000 родителей лишены родительских прав180. С 1993 года ежегодно происходил рост числа выявленных детей, оставшихся без попечения родителей181. За все это время общее их количество составило 1 527 689 человек. Следовательно, в социальной реабилитации в то же время нуждались и около 3 млн. взрослых, не сумевших стать полноценными родителями. Более пристальное внимание к проблеме раскрывает ее истинные масштабы: социальное сиротство — следствие разрушения института семьи, маргинализации части демографических когорт репродуктивного возраста. Сегодня число семей с неблагоприятными условиями воспитания, в том числе из-за материальных трудностей, по экспертным данным достигает 30%. Рост социального сиротства, прежде всего, связан с алкоголизацией населения, лишившегося источников существования вследствие разорения предприятия, утраты рабочего места, отсутствия работы, подвергнутого социально-экономическому 180 Парламентская газета № 29 (2371) 02 Июнь 2009. Бесценность семейных ценностей. 181 http://mon.gov.ru/ — официальный сайт Министерства образования и науки РФ. 172 прессингу реформ. Часть семей оказалась не способна выполнять функции социализации и экономической поддержки детей. Основные причины, по которым дети уходят из дома: пьянство или наркотизм родителей, отсутствие одного или обоих родителей, физическое насилие в семье. Наибольшее число причин разводов связано именно с алкоголизмом и наркоманиями. Происходил постоянный рост продаж алкогольных напитков на душу населения с 2000 по 2008 гг. по всем наименованиям товара. Увеличилась смертность от болезней, связанных с алкоголизацией, и наркотизацией. Та же причина способствует формированию врожденной олигофрении у младенцев. Дети, потерявшие родителей или оставленные ими вследствие алкоголизации, постоянно пополняют детские дома. Последние десятилетия наблюдается небывалый всплеск наркотизации и алкоголизации подростков, причиной которого, во многом, была либеральная (незапретительно-поощрительная) государственная алкогольная и антинаркотическая политика. По данным Минздрава и Минобразования, из 2 млн. российских алкоголиков почти 60 тысяч — дети до 14 лет. Средний возраст приобщения к спиртным напиткам снизился на 2,5 года и составляет 13 лет. Интервью со специалистами и опрос подростков в государственных социально- реабилитационных центрах г. Москвы «Отрадное» и «Возрождение»182 показывает: 28 респондентов считают, что «кризис семьи нужно предотвращать до того, как ребенок стал беспризорником; 32 респондента «в первую очередь необходима социальная работа с родителями»; «большинство детей уходят от родителей, пренебрегающих своими обязанностями или ведущих асоциальный образ жизни», «необходимо чтобы ребенка в семье любили»; «только после решения внутрисемейного конфликта можно быть уверенным, что подросток останется дома». К сожалению, несмотря на большое число специалистов, работающих с детьми, работа по вовлечению родителей в процесс ресоциализации ведется абсолютно недостаточная, что осознают сами сотрудники реабилитационных центров. Исследования среди детей, временно проживающих в центрах, и уходивших из дома показали, что почти все они, относят себя к каким-либо субкультурным течениям: панкам, эмо, готам, футбольным фанатам и являются активными потребителями 182 ИСЭПН РАН, 2006–2008. 173 журнальной, кино- и видеопродукции эротического и порнографического характера183. Уход подростка из дома предваряло усвоение им субкультурной идеологии или практики, появление субкультурных знаков, украшений. Подросток становился членом субкультурной группы, далее следовали уход из школы, периоды бродяжничества, потребление спиртных напитков (наркотиков), раннее начало половой жизни. Социализация подростка прекращалась. Следование некоторым субкультурным практикам несло характер психиатрического заболевания (например, множественные суицидальные попытки эмо и готов, алкоголизация и наркотизм у панков), и приводило к лечению в психиатрической клинике. По оценкам специалиста-психиатра и психологов социальная реабилитация таких детей затруднена и требует комплексного подхода, длительного реабилитационного периода с использованием различных методик, от трудотерапии — до социально- психологической реабилитации и активное участие в этом процессе родителей (!). При опросе подростков, проходящих социальную реабилитацию в московских центрах (всего 46 респондентов), качество жизни в них оценивалось большинством положительно (41 респондент). Это связано с хорошей оснащенностью учреждений и полным государственным обеспечением подростков на тот момент. Отрицательную оценку у 36 респондентов получило удовлетворение потребностей принадлежности (недостаток семейной любви и дружеских связей), компетентности (утрата способности или неспособность к обучению), самоактуализации (остановившийся личностный рост). Подростки переживали внутренний конфликт, пытаясь вернуться к нормам социализации от уличной «свободы». Отношения с преподавателями, собственные достижения отмечались многими респондентами низкими баллами (29 респондентов). Им было трудно включиться в систему школьного обучения, выполнять требования элементарной дисциплины. Жизнь в условиях улицы не способствовала развитию умственных способностей и социальных навыков; утрачивалась способность к сложной интеллектуальной деятельности. Значительную роль в разложении семьи и семейных ценностей сыграла либерализация государственной идеологии по отношению к наркопотреблению, алкоголизация общества, свободное распространение порнографической кино-, теле-, 183 Фокус-группа «Представления подростков о субкультурах» ИСЭПН, 2008. 174 видео-, книжной и журнальной продукции, формирующей деструктивное поведение, размывающее традиционные нормы и ценности, а также непродуманные законодательные акты, прямо или косвенно способствующие распространению беспризорности и безнадзорности. Сегодня Федеральная целевая программа «Дети России»184 направлена на сокращение и упразднение детских учреждений. Оценка эффективности работы администрации в регионах зависит от числа детей, перешедших из детских домов на воспитание в семью. Обязательный минимум региональных выплат приемным родителям во всех субъектах Федерации составляет 8 тыс. единовременного пособия, 4 тыс. ежемесячно в качестве заработной платы и не менее 2,5 тыс. на содержание. В большей части регионов установлены стимулирующие доплаты. Так, размер оплаты труда приемных родителей в соответствии с законом Московской области составляет 12650 руб. на ребенка до 3 лет и 9200 руб. на детей старшего возраста. Пособие на содержание составляет от 6900 до 12500 руб. Выплаты в преуспевающих и бедных регионах могут различаться более чем в 2 раза. К сожалению, стимуляция денежными выплатами играет и негативную роль. В некоторых депрессивных регионах воспитание детей-сирот стало своего рода промыслом, являющимся единственно возможным источником дохода. Министерство образования и науки сообщает о росте числа детей в приемных семьях в 2007 году до 244%: если в 2006 году в приемные семьи было передано 8554 ребенка, то в следующем году — 20910. Вместе с этим растет и число возвратов, в связи с недостаточной подготовленностью приемной семьи к воспитанию безнадзорного, что является тяжелейшей травмой для ребенка. По данным Прокуратуры за 2007 год в социокультурные учреждения возвращено свыше 1000 детей. Выявлено более 30 фактов жестокого обращения с детьми. Среди основных причин возвратов называют «плохое здоровье, наследственность, негативное влияние на родных детей». Некоторые эксперты видят в попытке ликвидации детских домов и в массовом переходе на патронатную систему компанейщину. Их аргументы: педагогическая запущенность и сложность работы с детьми групп риска требует квалифицированного профессионального подхода. Не всякий профессиональный психолог справляется с работой в детском доме. 184 Федеральная целевая программа «Дети России» на 2007–2010 годы. М, 2007. 175 Одна из задач подпрограммы — снижение доли безнадзорных детей с 2,42 % от общего числа детского населения до 2,17. Общий объем ее финансирования на 2007– 2010 гг. — 24880,5 млн. руб., в том числе за счет средств федерального бюджета — 7592,9 млн. руб., за счет средств бюджетов субъектов Российской Федерации — 16575,3 млн. руб. На сирот и детей, находящихся в трудной жизненной ситуации жертвуют бизнесмены-благотворители, при Минздравоохранения и соцразвития в 2008 г. создан Президентский фонд для детей, находящихся в трудной жизненной ситуации. Однако положение не меняется, да и не может кардинально измениться, поскольку продолжают работать механизмы маргинализации населения (низкая заработная плата, гнетущая информационная среда, отсутствие социальной перспективы, алкоголизация и наркотизация), ежегодно воспроизводящие одинаковый результат: в 2000 году 42917 родителей лишены своих прав, отобрано 53073 ребенка; в 2007 году 65585 родителей лишены прав, отобрано 77416 детей. Государство едва успевает затыкать дыры в расширяющемся бюджете социального сиротства. Происходит перманентная утрата человеческого капитала. Большинство специалистов и экспертов отмечают большую ведомственную разобщенность, мешающую решению проблемы бездомности и беспризорности. Так, милиция (МВД РФ) при задержании беспризорных, прежде чем отправить их в учреждения для детей, вынуждена доставлять их в больницу (Минздравсоцразвития РФ), администрация и персонал которой не несет никакой ответственности за беспризорных детей. Часто, беспризорный ребенок так и не добирается до детского дома, беспрепятственно покидает лечебное учреждение и снова оказывается на улице. С ростом числа детей, устраиваемых на семейные формы, происходит активная реструктуризация интернатных учреждений: в 2007 году было закрыто 82 учреждения, а за 2008 год — 100. К сожалению, такая быстрая переориентация происходит в ущерб качеству социальной работы. Например, на сегодняшний день в Москве существует 12 патронатных учреждений, из которых только одно (№19) — более 10 лет назад было создано именно как патронатное учреждение в порядке эксперимента. Анализ высказываний специалистов-практиков185 обнажает целый пласт проблем, без решения которых невозможны успешное воспитание и социализация 185 http://www.notabene.ru 176 беспризорных и безнадзорных детей в системе патроната: «Сотрудники патронатных служб не говорили потенциальным патронатным воспитателям о серьезных заболеваниях детей, о возможных психологических проблемах. Объясняли это просто: «а то не возьмут…». «Забывали» предупредить патронатного воспитателя о возможном возврате ребенка в кровную семью, а потому возврат его «резал по- живому» установившиеся отношения в новой семье» (Анастасия Добровольская, патронатная мама). «Патронат или приемная семья. Мы — за последнее. Это свобода и полная ответственность родителя. Работа на «результат» без ежемесячного «дерганья». Но в одном районе нам ответили: или «опека» (без зарплаты) или детей не получите. В другом районе директор детского дома сразу сказала — только патронат, причем детей буду менять регулярно сама, чтоб не привыкали. В следующем детском доме нам предложили патронат, но за продуктами (вместо денег) надо приезжать ежемесячно (это 240 км.). По блату, нам оформили «приемную семью» (мы были второй семьей на весь «миллионный» г.Пермь)…Прежнее областное руководство «прогнулось» перед Москвой, закрыв два детских дома. Все участники «акции» пошли на повышение. Дети — в сельских приемных семьях. Они — единственный источник дохода в безработной семье. Большинство семей так и взяли детей (чтобы самим прокормиться). Новая мода на селе — возьми детей, вместо скотины. Выгоднее и забот никаких. Чуть что — сдал обратно в детский дом» (Вице-президент Пермского Клуба «Седой Урал», глава приемной семьи Вячеслав Горелов). Система работы по профилактике семейного неблагополучия, социальной реабилитации семей и детей, находящихся в социально опасном положении недостаточно эффективна. Ребенок должен иметь возможность воспитываться в родной семье. Однако характер работы органов опеки и попечительства, социальных служб ориентирован на вмешательство в кризисной ситуации. Основной инструмент воздействия — административный штраф, лишение родительских прав. Социальная служба нуждается в разработке комплексной системы социальной реабилитации родителей, утративших родительские права; включающую не только медико- психологические и социальные, но и финансово-экономические аспекты проблемы. Невыполнение норм законодательства и государственных обязательств по финансированию учреждений для детей-сирот является одним из факторов 177 распространения беспризорности и безнадзорности. Например, ежегодная проверка соблюдения прав детей в детских домах показала, что предусмотренные в бюджете Приморского края на 2006 год расходы на содержание детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, не соответствуют нормативам финансирования и реальным потребностям воспитанников. Согласно предоставленной администрацией края информации расходы на одежду, обувь и мягкий инвентарь были снижены, в сравнении с 2005 годом, в два с половиной раза (1804 рубля на одного ребенка в год против 4466 рублей в 2005 году). Объем поступивших бюджетных средств на питание одного ребенка в детском доме села Черниговки составил 37 рублей в день, в специализированном доме ребенка №1 г. Владивостока — 17,5 рублей. Фактическое финансирование указанных учреждений было гораздо ниже запланированного по смете, что не позволяло обеспечить даже самые минимальные потребности детей-сирот. В представлении, поданном на имя губернатора, прокуратура края потребовала принять меры по устранению допущенных нарушений закона, а также привлечь к дисциплинарной ответственности должностных лиц администрации Характерно, что после проверки, в 2007 году в Приморском крае размер финансовых расходов на одежду и обувь для воспитанников-сирот, проживающих в краевых учреждениях резко вырос: на дошкольника теперь выделяется 12441, а школьникам — 20886 рублей (ранее — 4 тыс. рублей в год, независимо от возраста ребенка)186. Еще одним существенным обстоятельством, пролагающим путь детям-сиротам к бездомности, является несовершенство законодательства и невыполнение по отношению к ним обязательств государства даже в самодостаточных регионах. Так, столичной прокуратурой были установлены грубые нарушения при исполнении Постановления Правительства г. Москвы от 02.10.2007 № 854 «Об обеспечении жилыми помещениями в городе Москве детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и лиц из их числа». Установлено, что в истекшем году указанной категории граждан должно быть предоставлено 601 жилое помещение. При этом договоры безвозмездного пользования с данными лицами не заключались, соответственно, жильем не был обеспечен ни один из детей-сирот. Прокурором 186http://vld.best-city.ru 178 города в адрес Департамента жилищной политики города Москвы было внесено соответствующее представление об устранении нарушений законодательства187. Сегодня бездомность и беспризорность могут распространятся и благодаря непродуманным законодательным актам. За время, минувшее со вступления в действие нового Жилищного кодекса (01.03.2005), нарушения жилищных прав детей стали с формальной точки зрения абсолютно законными. Согласно нынешним законам (ст. 292-2 Гражданского кодекса и ст. 31-4 Жилищного кодекса) собственник жилья вправе выселить «в никуда» бывших членов семьи, в том числе и несовершеннолетних детей188. Детская беспризорность и безнадзорность в России приняла общегосударственные масштабы и требует незамедлительной разработки комплекса профилактических социально-политических и правовых мер борьбы с этим явлением на правительственном уровне. Подводя итоги, перечислим меры, которые необходимо принять для изменения сложной ситуации: . создание централизованного ответственного органа, координирующего работу заинтересованных министерств и ведомств; . внедрение в повсеместную практику стандарты наиболее эффективных способов социальной реабилитации беспризорных и безнадзорных детей; . разработка комплекса экономических, социальных, психологических программ для работы с семьями и социальной реабилитации родителей, в том числе принудительное лечение от алкоголизма и наркомании; . контроль над СМИ, с целью обеспечения конструктивной системы духовно- нравственных ценностей; изменение законодательных актов, прямо или косвенно способствующих распространению бездомности и безнадзорности; . обеспечение контроля за выполнением законодательных актов, гарантирующих социальную защиту детей-сирот; . сосредоточение усилий государства и общества на решении данной проблемы до ее полного положительного завершения, то есть до ликвидации явлений, способствующих распространению социального сиротства. 187 www.mosproc.ru — официальный сайт Прокуратуры г. Москвы 188 Газета.Ru 179 ЗДОРОВЬЕ В ФОРМИРОВАНИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА Н.М. Римашевская, д.э.н. Москва, ИСЭПН РАН РАДИКАЛЬНОЕ ИЗМЕНЕНИЕ НЕГАТИВНОГО ТРЕНДА ЗДОРОВЬЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ 1. Постановка проблемы В начале 1990-х годов в России разразился демографический кризис, когда страна вошла в зону естественной убыли населения, пройдя точку «невозврата», обозначившую существенное превышение смертности перед рождаемостью. За период 1992–2008 гг. естественная убыль составила 12,5 млн. человек. Почти 20 лет динамика смертности продолжает лидировать в процессе демографического воспроизводства, оказывая негативное воздействие на все стороны жизни российского общества. Свыше 80 % смертей есть следствие нездоровья и поражения населения различными формами недуга. Если мы не сможем в ближайшие 5–7 лет радикально изменить тренд смертности и нездоровья, то в силу инерционности демографических процессов кризис не будет преодолен даже к середине текущего века и численность населения страны уменьшится до 100–110 млн., т.е. на 30 млн. человек. Состояние здоровья для каждого человека, для населения в целом, для общества и страны имеет чрезвычайное значение и определяется не только его демографической ролью, действуя через численность умерших и не родившихся. Здоровье — это характеристика качества не только человеческого потенциала общества, но и человеческого капитала, определяющего экономическую мощь страны. Здоровье — это главный компонент качества жизни, целевая установка жизнедеятельности населения и источник его динамического развития. Качество жизни популяции вполне адекватно измеряется продолжительностью предстоящей здоровой жизни в условиях свободного выбора. Оно корреляционно связано с масштабами, интенсивностью, уровнем заболеваемости и смертностью населения. 180 Особая роль здоровья населения определяется тем, что оно становится активным источником его развития и придет на смену современных новейших технологий, выступая решающим фактором экономического роста. 2. Состояние и динамика здоровья По определению Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), здоровье есть состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не просто отсутствие болезни. При этом физическое здоровье — это способность выполнять каждодневную работу, включая заботу о себе, душевно выражается через психику человека в гармонии с самим собой, социально отражает позитивное отношение человека с другими людьми. Что можно сказать относительно состояния и динамики здоровья российского населения за последние 15–20 лет? Три главные характеристики популяционного здоровья показывают: . Продолжительность предстоящей жизни (ППЖ) в 2007 г. составила по населению в целом 67,5 года, у мужчин — 61,4, а у женщин на 12,5 года больше, т.е. 73,9. Это значительно ниже средней в мире. Среди 180 стран Россия по этому показателю занимает лишь 100 место, а мужчины 120–130. В Европе нет стран со столь низкой продолжительностью жизни. . В текущем десятилетии наблюдается рост заболеваемости населения по основным классам болезней. Наиболее высокие темпы отмечаются по нозологиям системы кровообращения — 19% за 2004–2007 гг. и органов дыхания — 10% за тот же период. В 2007 г. больных с диагнозом, установленным впервые в жизни, зарегистрировано 109,6 млн. чел. Особую озабоченность вызывают болезни социальной этиологии, которые остаются на высоком уровне. В России сегодня больных СПИДом около полумиллиона человек. Растет численность больных с впервые в жизни установленным диагнозом наркомании. . Высокий уровень инвалидизации, примерно в 5 раз превосходящий относительную численность инвалидов в развитых странах (в 2007 г. 1 100 тыс. человек). Измерение третьей компоненты здоровья — социального благополучия — свидетельствует об интенсивном ее падении за период с 2000 по 2006 г. 181 Индивидуальное здоровье, аналогично общественному, также имеет устойчивую нисходящую динамику с обострением проблем в более раннем возрасте. В процессе жизненного цикла состояние болезней проявляется интенсивнее у детей и молодежи. Свыше трети новорожденных приходят в этот мир уже больными или заболевает непосредственно после рождения, не проходя процесс реабилитации. В результате складывается весьма опасная ситуация, когда каждое следующее поколение оказывается менее здоровым, чем предыдущее: наши дети слабее нас, их родителей, а дети наших детей, т.е. внуки, оказываются с еще меньшим потенциалом здоровья. В репродуктивный возраст вступают с каждым годом все менее здоровые когорты, которые и воспроизводят менее здоровое поколение. Больные родители рожают больных детей, как бедные бедных. Без изменений остается гендерный парадокс здоровья, проявляющийся в том, что ППЖ у мужчин на 12–13 лет (самая высокая разница в мире) меньше, а индивидуальный потенциал здоровья женщин в среднем (по все возрастным группам) на 10% ниже. Это определяется действием объективных и субъективных факторов, а именно: а) генезисом женщины как хранительницы человеческого рода (имеют более устойчивый генотип; 2 х-хромосомы); б) женщины отличаются более витальным образом жизни, озабочены своим попечением детей; в) мужчины имеют склонность к риску и ведут патологический образ жизни. Парадоксальное противоречие в состоянии здоровья мужчин и женщин на макро- и микроуровне объясняется как биологическими, так и социальными факторами. Женщины обеспечивают биологическую устойчивость, а мужской организм имеет характер экспериментальности и меньшую стабильность (мальчиков рождается больше, чем девочек). Он обладает более слабым иммунитетом и восприимчив к инфекциям. Женщины чаще имеют повышенное артериальное давление, а умирают от него чаще мужчины. Женщины выносливее мужчин. Организм мужчины — спринтер, организм женщины — стайер. Женщина способна к меньшим нагрузкам, но может нести их постоянно. Мужчина работает интенсивнее, но быстрее выдыхается. С возрастом ослабление организма у мужчин идет интенсивнее. Если каждые десять лет у женщины снижается переносимость нагрузки на 2%, то у мужчин — на 10%. В крови мужчин на 20% больше эритроцитов, несущих кислород тканям. Поэтому у них интенсивнее обмен веществ, и они 182 обладают большей энергией. Дыхание у них глубже, и загрязнение воздуха действует на них сильнее. Считается, что женщины более эмоциональны, ранимы, чаще нуждаются в опоре. Гормональный же анализ не подтверждает этого. У мужчин обнаруживается более низкий резерв гормональной системы, чаще встречаются нарушения суточного ритма содержания гормонов, что делает их организм более беззащитным перед стрессом. Мужчины тревожнее и менее устойчивы эмоционально, больше подвержены различным кризисам. Социальные факторы, влияющие на здоровье мужчин и женщин, связаны с а) двойной нагрузкой женщин; б) бoльшими рисками, которые берут на себя мужчины; в) меньшей озабоченностью самосохранительным поведением. 3. Факторы и причины нездоровья По заключению ВОЗ здоровье определяется (в среднем по всем странам мира) на 50% социально-демографическими причинами жизни населения, на 10% — развитием и успехами здравоохранения страны, на 20% — генетикой и наследственностью и на 20% — экономическими обстоятельствами. Конкретизация и детализация социально-демографических факторов на базе широких междисциплинарных исследований позволила определить три комплекса факторных агрегата, которые имеют решающее значение при формировании здоровья населения в целом и каждого человека в отдельности, начиная с момента его рождения. Первый комплекс — уязвимость новых поколений, связанная с высокой долей родившихся больными и заболевших сразу после рождения, что приводит к высокой младенческой и детской смертности, низкому здоровью детей и молодежи в течение жизненного цикла, распространяясь на взрослых и даже престарелых. Если здоровыми или относительно здоровыми рождается 60%, то на первом году жизни их доля снижается до 29%, а затем — в возрасте 15–17 лет — стабилизируется до 30%, а общее среднее образование получают здоровыми в пределах 10%. Официальная статистика показала, что здоровыми в России являются менее трети детей, чуть более половины имеют функциональные отклонения, а остальные — хронически больны. Между тем, основой инновационной модернизации является качество молодого поколения. Реализация следующего технологического перехода в России зависит от 183 доли молодежи в составе рабочей силы, так как именно она эффективно осваивает новые технологии, которые устаревают каждые 10 лет. Это в целом определяется низким уровнем здоровья беременных и кормящих матерей, а также условиями и уровнем жизни, находящихся за границей бедности. Около 50% рождаются в семьях с доходами ниже ПМ или с риском оказаться в таких семьях. Подобный вывод был выявлен на основе специальных наблюдений здоровья детей, осуществленных в режиме реального времени с момента рождения индивида. Второй комплекс связан с потерей эффективной трудовой мотивации, которая привела к наиболее резкому снижению здоровья и росту смертности. Шоковая модель социально-экономической трансформации российского общества вошла в противоречие с медико-биологической адаптацией человека к меняющимся условиям жизни, вызывая чрезмерный стресс, снижающий сопротивляемость организма. В 1990-е годы Россия продемонстрировала очевидную взаимосвязь объема производства и доходов населения с показателями популяционного здоровья. Так, в 1992 г. ВВП снизился, примерно, в 2 раза, и на эту динамику немедленно отреагировал индикатор популяционного здоровья: за один только 1992 г. население потеряло целый год жизни, а к 1994 г. — еще 5 лет (при этом мужчины — 5,8 лет, а женщины — 3,1 год). Наряду с масштабами ВВП не меньшее, но даже большее влияние на общественное здоровье, а далее — и на индивидуальное, оказывает глубина и размеры социального неравенства, формирующегося в результате реализации либеральной системы распределительных отношений. Поляризация в обществе действует на здоровье трояким образом. . Во-первых, интенсивное вхождение общества в состояние социального неравенства (как это было в России в первой половине 90-х годов, когда масштабы неравенства за 5 лет выросли в 2,5 раза) вызывает в результате фрустрации массовый стресс и слом динамического стереотипа высшей нервной деятельности (по И.П. Павлову), что приводит к снижению иммунных сил, а также сопротивляемости организма к патологическим воздействиям и ведет к росту заболеваемости по основным нозологическим формам — соматическим и психическим. Не случайно, что подъем смертности происходил каждый раз после сильных общественных катаклизмов: «шок» 1992 года, валютный кризис 1994 184 года, дефолт 1998 года. Реформы «развивались» вразрез с процессами медико- биологической адаптации человека к радикальным изменениям условий жизни. . Во-вторых, поляризация создает напряжение в обществе, которое вызывает нестабильность и агрессию, отчаяние и безнадежность, проявляющиеся преимущественно в различных формах социального нездоровья; это обстоятельство заставляет по-другому взглянуть на фактор алкоголизма. На самом деле он вторичен как причина нездоровья, представляя собой реакцию на весь круг обстоятельств, в которых оказался российский человек: уровень безработицы, частота смены места работы и места жительства, масштабы брачности и разводимости, теневая экономика и коррупция — все это усиливало стрессовые ситуации, охватывающие, прежде всего молодежь и мужчин в трудоспособном возрасте. . В-третьих, происходит маргинализация населения, формирующая бедность и нищету, бомжей и беспризорность, уличных проституток и социальное сиротство. Эти группы в наибольшей степени охвачены болезнями социальной этиологии (резистентная форма туберкулеза — болезнь бомжей, все формы гепатита, сифилис, ВИЧ-инфекция), плохо поддающимися стандартным технологиям лечения. По продолжительности предстоящей жизни Россия не входит даже в первые 100 стран, в то время как по уровню экономического развития. Она занимает 50 место, а по уровню реальных доходов — 55. Это означает, что значительное негативное влияние оказывают условия распределения создаваемого в обществе продукта. Конкретным доказательством этого является, например, тот факт, что российские мужчины живут на год меньше, чем индийские, несмотря на то, что в Индии уровень доходов в 3,5–4 раза ниже. Третий комплекс социально-демографических факторов здоровья базируется на низкой оценке человеческой жизни, которая отчасти возникла под воздействием привнесенной в нее теории «экономически эффективного населения». В результате главным становится не человек, а экономический рост, определяющий все аспекты социальной политики, включая интенсивность модернизации здравоохранения. Активная маркетизация здравоохранения стала основной линией и направлением ее развития, которая проводилась, начиная с 1990-х годов. Главная забота руководства медицинскими учреждениями сосредоточена на определении источников, масштабов и интенсивности денежных потоков. Предпринятые меры в 185 этой отрасли касались лишь отдельных аспектов организации медицинской помощи, не затрагивая ее основное ядро — новые технологии. В результате система охраны здоровья оказалась фактически разрушенной и не способной эффективно выполнять свои задачи даже в пределах тех финансовых ресурсов, которые направлялись в эту сферу. Очевидно, что финансирование должно быть существенно увеличено, но при условии оптимизации его использования. Состояние и динамика здоровья, наблюдаемые в течение последних десятилетий, приводят к выводу о драматической ситуации, неопровержимо свидетельствующей об устойчивом негативном тренде, опасность которого состоит в приближении к точке «невозврата», когда будет трудно развернуть больное общество, а потери населения будут приумножаться. 4. Что делать? Пути и методы радикального изменения негативного тренда здоровья в современной России Традиционно здоровье населения идентифицируют с развитием здравоохранения, что даже отчасти неправильно, так как вводит в заблуждение при определении приоритетов. Если человек уже болен, то есть не здоров, то следует активизировать систему здравоохранения, то есть меры, направленные на преодоление болезни. Но существует более эффективный путь — предупреждение заболеваний, факторы которого лежат, как правило, далеко за пределами медицинских действий. Если не предпринимать решительных действий профилактического характера в широком смысле слова, а не только в медицинском отношении, то необходимы значительно бoльшие ресурсы, чтобы вылечить. Лечить и сохранять здоровье, предупреждая болезни, требуют существенно разных мер. Многочисленные исследования междисциплинарного характера с привлечением демографов, экономистов, медиков, биологов, социологов показывают, что три указанных выше комплекса факторов здоровья, если его понимать несколько шире, чем это принято, в конечном счете, органически зависят, как это не странно, от уровня и масштаба бедности населения, а также сложившейся в обществе социальной поляризации. И это логически обусловлено, поскольку бедность и глубокое неравенство доходов внутренне жестко взаимосвязаны. 186 Что же касается бедности российского населения, то вопреки утверждениям ряда социал-экономистов она в России носит экономический, трудовой характер, так как более чем на треть ее масштабы есть следствие чрезвычайно низкой оплаты труда основной части работающих. Ведь минимальное вознаграждение в России в 5–7 раз ниже, чем в Европе, около четверти занятых имеют заработок ниже прожиточного минимума, а при существующем неравенстве доходов и особенно заработной платы, средние показатели, как бы хорошо они не выглядели, особенно в динамике не отражают реальных соотношений. Решающее значение имеет не столько экономический рост в стране с удвоением или утроением ВВП, сколько существенное регулирование распределительных процессов, что позволит решить наиважнейшие социально- экономические задачи, в конечном счете определяющие здоровье, а именно: . существенное (по крайней мере, удвоение) повышение прожиточного минимума, как главного социального стандарта, гарантируемого не на словах, а на деле, государством, каждому(!) гражданину; это существенно изменит границу бедности в стране и приблизит ее к тому, что принято сегодня в развитых странах Европы; . соответствующий (в разы) рост минимальной оплаты труда, которую государство гарантирует каждому работнику. Реализация этих условий усилит трудовую мотивацию и улучшит все определяющие доход факторы, включающие, прежде всего, удовлетворение комплекса базовых потребностей человека. А без этого не только трудно, но бессмысленно говорить о здоровье. Одновременно фактически снизится бедность в стране, а также чудовищное неравенство в доходах и оплате труда. Без использования перераспределительных механизмов в пользу малообеспеченных невозможно разрушить негативный тренд здоровья в современной России, и чем дальше по времени мы будем откладывать применение этих мер, тем большей численностью граждан страны заплатим за это. Радикальное изменение тренда здоровья в современной России возможно лишь на базе формирования Программы здорового человека подобно тому, как в Японии существует Программа умного человека. 187 И.П. Каткова, д.м.н. Москва, ИСЭПН РАН РОЛЬ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ В ФОРМИРОВАНИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА В современных социально-экономических условиях в России усиливается роль здравоохранения в оптимизации процессов общественного развития в качестве важнейшей составляющей системы антикризисных мер правительства России, призванных обеспечить нивелирование неблагоприятных последствий глобального экономического кризиса для общественного здоровья. В российских регионах для принятия управленческих решений, в связи с этим, возрастает потребность в использовании индексов развития человеческого потенциала и важнейших компонент его формирующих. Поэтому большое значение приобретает совершенствование методологии анализа развития человеческого потенциала, усиление его аналитической и научно-практической значимости для управления социо-демографическими процессами и их своевременной корректировки. В этом плане представляет большой научно-практический интерес опыт Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) по интегративной оценке мирового здравоохраненческого потенциала189. Исходя из задач общей оценки степени успешности функционирования систем здравоохранения каждой из стран ВОЗ (1997) в процессе формирования статистической системы был разработан ряд агрегированных показателей. В том числе были проведены расчеты индекса достижения общих целей, а также индекса результативности, с помощью которых определялся фактически достигнутый уровень функционирования системы по отношению к максимально возможному для достижения определенного уровня здоровья при условии наибольшей эффективности использования ресурсов, выделяемых как на системы здравоохранения, так и на системы, не связанные со здравоохранением. Общие достижения систем здравоохранения в реализации поставленных перед ними целевых задач были 189 Доклад о состоянии здравоохранения в мире, 2000 г. Системы здравоохранения: улучшение деятельности. ВОЗ, 2000. С. 174–225; Доклад о состоянии здравоохранения в мире, 2001 г. Психическое здоровье: новое понимание, новая надежда. ВОЗ, 2001. С. 184–187, 202–205; Доклад о состоянии здравоохранения в Европе. 2002. ВОЗ. Европейское региональное бюро ВОЗ. Региональные публикации ВОЗ, Европейская серия, № 97. С. 138–156. 188 оценены комплексно с учетом уровня здоровья населения, индексов отзывчивости и справедливости финансового взноса в систему здравоохранения190. На основе анализа индекса достижения целей в числе самых лучших были признаны системы здравоохранения Японии, Швейцарии, Норвегии, Швеции и Люксембурга. Канада находится на 7-м ранговом месте, Нидерланды — на 8, Великобритания — на 9, США — на 15, Дания — на 20, Финляндия — на 22, Российская Федерация — на 100 месте. Необходимость принятия действенных целенаправленных мер по совершенствованию российской системы охраны здоровья очевидна. Однако признанием того, что системы здравоохранения могут работать более эффективно при имеющихся ресурсах, служат данные аналитической оценки распределения индексов результативности по различным странам мира. Проведенные сравнения показали, что по уровню этого индекса Япония занимает 10 место, Швейцария — 20, Норвегия — 11, Люксембург — 16, Великобритания — 18, Канада — 30, Финляндия — 31, Дания — 34, США — 37, Российская Федерация — 130. Таким образом, национальные системы здравоохранения стран, традиционно рассматриваемых в мире как наилучшие, все еще сохраняют значительные резервы для дальнейшего совершенствования. Российское здравоохранение функционирует чрезвычайно нерационально и характеризуется неэффективным использованием даже имеющихся ресурсов191. 130-е место в табели о рангах означает, что в недрах сформировавшейся российской системы здравоохранения имеется огромный «нерастраченный» здравоохранительный потенциал. В отличие от общеевропейской точки зрения, утверждающей, что чем выше уровень валового внутреннего продукта (ВВП), тем выше показатель ожидаемой продолжительности жизни (ОПЖ) населения, проблемы справедливости распределения уровня здоровья в России носят ярко выраженный региональный характер, характеризуя «неотзывчивость» системы охраны здоровья элементами, когда место рождения и жительства человека определяют его жизнеспособность в независимости от уровней валового регионального продукта (ВРП). Так, например, в 190 Каткова И.П., Андрюшина Е.В., Катков В.И. Современные стратегии охраны здоровья населения России и реформирования здравоохранения // Народонаселение. 2008. № 2. С. 17–37. 191 Здоровье населения в Европе-1997. Отчет о третьей оценке прогресса на пути к достижению здоровья детей для всех в Европейском регионе ВОЗ (1996–1997). ВОЗ, Европейская серия, 1998, № 83. 90 с. 189 2004 году люди, родившиеся в Брянской области при уровне ВРП 4658 (долл. ППС192), проживут в среднем на 2,6 года больше по сравнению с жителями Тверской области, несмотря на то, что у них ВРП больше, чем в Брянской области на 1678193. Эта ситуация для российских регионов чрезвычайно характерна. В то же время в Чукотском автономном округе при снижении ВРП с уровня 17177 до 13401 (в долл. ППС) уровни показателей ОПЖ сократились в 2004 году по сравнению с 2003 годом на 1,5 года, что косвенно отражает наличие серьезных проблем в доступности медицинской помощи и важности усиления ее социальной направленности. Концепции преодоления социально-демографических различий в доступности медицинской помощи, широко признаваемой в западноевропейских странах, в России уделяется меньшее внимание. Значительные региональные вариации в состоянии здоровья населения России, отмеченные ранее, отчасти связаны с социально- экономическими факторами. Жители Москвы, родившиеся в 2004 году, имеют высокую вероятность прожить на 19,4 лет дольше своих соотечественников, проживающих в Псковской области. Согласно перспективным планам социально-экономического развития Россия к 2020 году должна войти в число ведущих экономически сильных держав мира. Важнейшим препятствием на пути этого прогресса могут стать как дефицит трудовых ресурсов, так и факторы, обуславливающие снижение потенциала здоровья трудоспособного населения. Все это обязывает к углубленному осмыслению имеющихся в отдельных странах, а также в группах стран, различающихся по уровню дохода, как достижений, так и нерешенных вопросов в охране здоровья населения, предвидение которых в России сможет содействовать своевременному предвидению и нивелированию их возможных неблагоприятных последствий в процессе реформирования российского здравоохранения. Необходимо иметь в виду, что особо нас должны интересовать и страны, которые представляют наименее развитые регионы мира, но где формируются основные российские трудовые потоки мигрантов. 192 Паритет покупательной способности валют. 193 Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации 2006/2007. Регионы России: цели, проблемы, достижения / Под общ. ред. С.Н.Бобылёва и А.Л.Александровой. М., 2007 (UNDP– Россия). С. 128–135. 190 Именно с позиций, отмеченных выше, в настоящем сообщении рассматриваются назревшие проблемы отечественного здравоохранения. При этом необходимо заметить, что избранный развитыми европейскими странами подход к формированию программ повышения эффективности системы охраны здравоохранения основан на понимании того, что система здравоохранения — это все организации, структуры и ресурсы, предназначенные для реализации действий, цель которых — укрепление, поддержание и восстановление здоровья, в значительной степени предопределяет здоровье и успешность жизнедеятельности населения. Такой подход предполагает проведение избранных межотраслевых действий, при которых организаторы системы здравоохранения принимают на себя ответственность за инициирование и поддержку усовершенствований в областях, находящихся за пределами их непосредственного контроля. Назревшие проблемы повышения эффективности здравоохранения, уровень научных достижений находят яркое отражение в показателях смертности и средней продолжительности жизни, которые могут служить мониторинговыми показателями популяционного здоровья населения: они представляют собой интегральные индикаторы, кумулируют в себе информацию о здоровье всего общества и отдельных индивидуумов, отражая социально-экономические условия и состояние генетического фона. Проведение политики, направленной на снижение к 2025 году в России уровня смертности от неинфекционных заболеваний и травматизма до современного уровня этих показателей в развитых странах Западной Европы (15 первых стран ЕС), может дать социально-экономический эффект, равный по объему 28,9% российского ВВП в 2002 г. Для того чтобы России догнать эти страны по ожидаемой продолжительности жизни необходимо добиться ежегодного сокращения числа умерших от неинфекционных заболеваний на 3–4 % в год194. Учитывая чрезвычайную актуальность проблемы снижения смертности населения в Российской Федерации, нам хотелось бы рассмотреть значимость для развития российского здравоохранения до 2020 г. стратегии сокращения смертности, учитывающей оценки вероятности предотвратимости ее причин, исходя из уровня 194 «Рано умирать». Проблемы высокого уровня заболеваемости и преждевременной смертности от неинфекционных заболеваний и травм в Российской Федерации и пути их решения. Регион Европы и Центральной Азии. Департамент развития человеческого потенциала. Всемирный Банк. 2005. C. XXIII. 191 эффективности функционирования национальных систем здравоохранения, к показавшей высокую эффективность в развитых странах на протяжении последних более 30 лет195. Известно, что предотвратимые причины смертности — это те причины смерти, неблагоприятное влияние которых, с одной стороны, может быть сокращено за счет широкого использования достижений современной медицины и системы здравоохранения в профилактике заболеваний, укреплении здоровья и оказании лечебной помощи, положенных в основу четко обоснованных целенаправленных и интегрированных в программы воздействий. С другой стороны — разработка и рассмотрение перечня таких причин должны опираться и на реальные наиболее оптимальные и эффективные подходы деятельности, опыт которой имеется в национальных системах здравоохранения. Используемые при этом в западноевропейских странах научно-организационные подходы к снижению смертности удивительно просты, но достаточно емки. Они зиждутся на результатах многочисленных многолетних исследований взаимосвязей потенциалов здравоохранения и национальных экономик. Главной особенностью эффективной реализации избранных в западноевропейских странах подходов к формированию целевых программ различных интервенционных вмешательств, в частности, по снижению смертности, является выбор достаточно конкретной интегративной по своей сути цели. Анализ динамики сокращения предотвратимой смертности в странах Западной Европы и США показал, что в среднем за период 1997–1998 по 2002–2003 гг. она снизилась на 23 % от общей смертности в возрасте до 75 лет у мужчин и 32 % — у женщин196. Исследование изменений в предотвратимой смертности по 20 государствам- членам ЕС с 1990 по 2002 гг. показало все еще сохраняющуюся значимость смертности от поддающихся лечению состояний, которая составляла 13% и 30% от 195 Каткова И.П., Андрюшина Е.В., Катков В.И. Социально-демографические проблемы формирования мониторинга системы охраны здоровья населения в РФ // Народонаселение. 2009. № 2. С. 32–46. 196 Nolte E, McKee M. Measuring the health of nations: Updating an earlier analisis. Health affairs, January/February 2008, 27, p. 59–65. 192 общей смертности у мужчин в возрасте до 75 лет (Нидерланды и Болгария, соответственно) и 26% и 44% у женщин (Швеция и Румыния, соответственно)197. В отличие от традиционных российских подходов формирования разрозненных целевых программ, так называемых вертикальных (автономных) программ, например, ориентированных на снижение заболеваемости и смертности от сердечно-сосудистых, онкологических заболеваний, ВИЧ/СПИДа и других, программы стран Западной Европы в этом направлении преимущественно ориентированы на использование так называемых горизонтальных программ, интегрированных непосредственно в деятельность систем здравоохранения. Согласно оценке экспертов ВОЗ и Всемирного банка (ВБ) вертикальные программы мешают развитию комплексных подходов, которые необходимы для преодоления социальной несправедливости и решения проблем, связанных с более широкими детерминантами здоровья, оказывая тем самым отрицательное влияние на процесс развития здравоохранения198. Полагают, что они по своей природе дают неплохой эффект в тех случаях, когда состояния, для борьбы с которыми они предназначены, имеют одну конкретную причину. Однако они менее эффективны в реагировании на состояния с множественной этиологией, как, например, сердечно-сосудистые заболевания, рак, туберкулез, ВИЧ-инфекция и инвалидность, так как люди, имеющие одновременно несколько болезней или факторов риска, не могут получить полного спектра услуг в одном месте или в одно время. Поэтому разработка в нашей стране программ, нацеленных на снижение предотвратимой смертности и проведение комплексного систематического интегративного мониторинга хода ее реализации чрезвычайно актуальна. Значимость этой проблемы можно проиллюстрировать избранными целями снижения смертности в нашей стране, представленными в ряде документов. Так, в Докладе о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации (2005)199 подчеркивается важность снижения предотвратимой смертности от неинфекционных 197 Newey C. et al. Avoidable mortality in the enlarged European Union. Paris, Institutdes Sciences de la Sant, 2004. 3: 275. 198 Укрепление систем здравоохранения. Информационная записка. ВБ., Москва-Вашингтон, Ноябрь, 2005. 199 Приложение к Докладу о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации 2005. Россия в 2015 году: цели и приоритеты развития. С. 17. 193 заболеваний. В комментариях к трем мониторинговым показателям снижения смертности от ишемической болезни сердца и от цереброваскулярных болезней, внешних причин в качестве целевой установки содержится отчаянная ориентировка — «возвращение к или хотя бы незначительное улучшение по сравнению с уровнем середины 1980-х годов». В этом же документе в комментариях к целевым показателям возможного снижения распространенности курения отмечается «снижение для мужчин, хотя бы сдерживание — для женщин». В то же время в «Основных параметрах прогноза» (2008)200 в качестве целевых показателей снижения смертности избрана смертность в целом, от болезней системы кровообращения и от несчастных случаев, отравлений и травм. Для консолидации усилий исполнительной и законодательной ветвей власти по снижению смертности населения в России нами предлагается рассмотреть вопрос о целесообразности и преимуществах использования уровня предотвратимой смертности и ее важнейших компонентов в качестве мониторинговых показателей эффективности мер демографической политики как на федеральном, так и на региональном уровне. В целях большего учета уровней и эффективности национальных систем здравоохранения при формировании системы мониторинга показателей смертности, как свидетельствует опыт европейских стран и США, имеет большое значение проведение модификации списка предотвратимых причин смерти, широко используемое в странах ЕС. Безусловно, это требует организации проведения экспертных оценок как на федеральном, так и региональном уровнях для формирования списка таких причин и определения тех уровней показателей, до которых на данном этапе развития здравоохранения может быть снижена, в первую очередь, предотвратимая смертность201. С нашей точки зрения, имеющийся опыт обоснования возможных достижимых уровней снижения предотвратимой смертности в российских условиях показал весьма большую перспективность использования 200 Основные параметры прогноза социально-экономического развития РФ на период до 2020–2030 годов. Приложение к Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации. Проект. Минэкономразвития России. М., 2008. С. 90. 201 Четвернина Т.Я. О состоянии и тенденциях демографического развития Российской Федерации. (проблемы смертности и продолжительности жизни). Проект ЮНФПА «Содействие разработке и реализации региональных стратегий развития народонаселения». Минздравсоцразвития РФ, Фонд ООН по народонаселению. М. 2004. С. 58–70. 194 такого подхода при формировании мониторинга демографических процессов в России, становление которого имеет место в настоящее время. За основу была взята одна из последних европейских разработок в этой области202, согласно которой к предотвратимой относится смертность от 24 причин и классов причин, разделенных на три основные группы в соответствии с тремя уровнями профилактики. Анализ показателей предотвратимой смертности проводился для возрастной категории населения 5 лет — 64 года. Предотвратимая смертность российского населения (как и европейцев) определяется в первую очередь причинами группы 1, смертность от которых во многом зависит от первичной профилактики (81,8% для мужчин и 67,4% для женщин). Эта группа включает причины, во многом определяемые стилем жизни, в основном тем, что принято называть вредными привычками, наиболее важными из которых являются потребление алкоголя и табака. На втором месте по уровню предотвратимой смертности в России оказались болезни группы 3, для снижения смертности от которых в первую очередь необходимо улучшить лечение и медицинскую помощь (17,9% для мужчин и 19,6% для женщин). Третье место занимают болезни группы 2, за смертность от которых ответственны своевременное выявление и ранняя диагностика (0,3% для мужчин и 13,0% для женщин). Нами разделяется позиция авторов, которые, несмотря на затянувшийся российский системный кризис здравоохранения, все же для расчетов реально предотвратимых причин смертности использовали уже имеющиеся в России в 2001 г. минимальные показатели смертности от каждой из рассматриваемых причин по федеральным округам. Основываясь на этой модели, они попытались оценить возможные предотвратимые потери российского населения. В целом же потери, предотвратимые мерами первичной профилактики, составили 27,9% для мужчин и 34,6% для женщин, т.е. от причин смерти группы 1 в России в 2001 г. могло умереть практически на треть меньше людей, чем в реальности. Что касается болезней группы 2 (вторичная профилактика), к которым относились исключительно онкологические расстройства, то реальное число умерших 202 Holland W.W. European Community Atlas of «Avoidable Death». Commission of the European Communities Health Services Research. Series № 3. Oxford Medical Publications. 1997. 195 от этих причин превышало минимально возможное для мужчин на 44,4%, для женщин — на 15%; т.е. более 3 тысяч человек в 2001 г. могли быть спасены, если бы ранняя диагностика во всех российских регионах была на должной, уже реально достигнутой в России, высоте. Таким образом, в 2001 г. число умерших, благодаря улучшению лечения и медицинского обслуживания (причины группы 3), можно было снизить на 26,5% в мужской и на 28,5% в женской популяциях, т.е. почти на 30 тысяч человек. Интересен опыт Краснодарского края по реализации стратегии снижения уровней предотвратимой смертности на основе составления списка предотвратимых причин и их всесторонней экспертной оценки. Он послужил основанием для районирования территорий края в зависимости от уровней предотвратимой смертности и проведения детального разбора каждой причины ее обусловливающей, оценкой роли качества и доступности оказания медицинской помощи в этом процессе203. Интегральная оценка существующих различий детской смертности, разработанная ведущими педиатрами страны204, с позиции предотвратимости причин смерти явилась главным инструментом медико-организационного (экспертного) анализа, позволившего установить ближайший резерв снижения детской смертности. Необходимо отметить, что разрабатываемые мониторинговые показатели могут привести к реальным изменениям только в том случае, если они будут достаточно конкретны, чтобы можно было их измерять и нормировать. И в этом случае включение такого интегрального показателя как предотвратимая смертность отражает качественно новый этап в оценке достижений системы здравоохранения и правомерно может быть использовано и в России. Определение дефицита финансирования здравоохраненческих программ снижения смертности является важнейшим направлением совершенствования финансового обеспечения здравоохранения. В частности, при рассмотрении ВОЗ (2008) российских проблем на фоне стран с низкими и средними доходами было определено, что, например, дефицит финансирования здравоохранения в целях 203 Здоровье населения и здравоохранение Краснодарского края в 2006 году. Департамент здравоохранения Краснодарского края. Медицинский информационно-аналитический центр. 2007. С. 13–14. 204 Баранов А.А., Альбицкий В.Ю. Смертность детского населения России. Серия «Социальная педиатрия». М., 2007. С. 172–174. 196 снижения взрослой мужской смертности до наиболее низких уровней, имеющихся в этой группе стран, составляет 756 млн. долларов США. Более того, зарубежные исследователи пошли еще дальше. Чтобы выяснить, каким образом эффективность расходов на здравоохранение, обусловливающих снижение смертности, связана с качеством государственного управления (т.е., целенаправленное их использование) был рассчитан ряд регрессионных показателей. Оказалось, что для статистически значимого снижения смертности взрослых за счет увеличения расходов на здравоохранение эффективность работы правительства не должна опускаться ниже уровня государственного управления, оцененного в 1,03. При таком показателе увеличение доли расходов на здравоохранение в ВВП на 1 процентный пункт приведет к снижению смертности взрослых на 4%. Усилия правительств, оцененные в 1,51, приведут (соответственно) к увеличению средней продолжительности жизни на 1,8%. Реализация стратегии предотвратимой смертности будет способствовать росту социальной, медицинской и экономической эффективности российского здравоохранения. 197 Т.В. Чубарова, к.э.н., Москва, ИЭ РАН ЗДОРОВЬЕ В КОНЦЕПЦИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА: ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ Теория человеческого капитала: общий комментарий Важность теории человеческого капитала определяется связью последнего с экономическим ростом. Г. Беккер подчеркивает важность образования для экономического роста, определив уровень денежного возврата от образования. Согласно теории человеческого капитала Беккера, вложения в него повышают производительность человека, поэтому у него есть стимул вкладывать в себя через образование, обучение и здоровье с тем, чтобы увеличить будущий доход. Однако эти вложения подразумевают затраты, как прямые, так и косвенные, связанные с использованием времени, которое можно было бы потратить на другие цели (издержки выбора)205. Последующие работы подтвердили важность человеческого капитала — узко определяемого как достижения в образовании — как детерминанта экономического роста. Однако признание этого требует смены приоритетов и рост инвестиций в человеческий капитал. Во-первых, отдача от инвестиций в человека не меньше, если не больше, чем от других форм инвестиций. Во-вторых, инвестиции в человеческий капитал могут экономить использование физического капитала и эксплуатацию природных ресурсов. В-третьих, выгода от вложения в человека обычно распределена более равномерно, чем другие виды инвестиций. Таким образом, усиление внимания к формированию человеческого капитала должно обеспечивать устойчивое развитие и более справедливое распределение выгоды от развития. Теория человеческого капитала получила достаточное распространение среди научного сообщества. Безусловно, главное ее преимущество перед другими аналогичными теоретическими конструкциями состоит в том, что она была признана и получила подтверждение своей значимости на уровне Нобелевской премии — ссылаться на работы нобелевского лауреата всегда солидно и безопасно. Среди несомненных достоинств теории человеческого капитала можно выделить следующие: 205 Becker G.S. Human Capital: Theoretical and Empirical Analysis with special reference to education. 3rd ed. Chicago, London: The University of Chicago Press, 1964. 198 Во-первых, это одна из немногих удачных попыток включения социальных вопросов в экономическую проблематику на уровне методологии. Современные модификации рыночной парадигмы связаны с усилением социального начала рыночного хозяйства, подтверждая важность для общества социальных аспектов его жизнедеятельности. Во-вторых, она предлагает метод количественной оценки взаимосвязи экономических и социальных факторов, влияния социальных параметров на экономику и человека через получаемый доход. В третьих, она в общем подчеркивает важность вложений в развитие человека, по существу решая давний спор о том, что такое расходы на «социалку» — затраты или инвестиции. Однако идея человеческого капитала вызывает и критику. Такое положение определяется несколькими ее весьма спорными сторонами. Во-первых, вызывает вопросы само соединение в одном понятии «человека» и «капитала». В этом сочетании капиталистическая экономика подминает под себя человека, встраивает его в систему своих координат. Работник становится капиталистом, а не объектом эксплуатации. Он владеет неким запасом, багажом, который может принести ему прибыль в виде дохода/заработной платы. Противопоставление труда и капитала практически исчезает. Теперь задача человека состоит в том, чтобы просто выгодно распорядиться своим капиталом. Это, в свою очередь, подразумевает повышение роли личной ответственности и личных расходов — чтобы получить отдачу для себя, человек должен сначала вложится в свое развитие. Традиционно в западных странах развитие социальной сферы происходит на принципах социальной солидарности — между тем концепция человеческого капитала глубоко индивидуалистична, не учитывает уровень образования и здоровья как часть общей для всех среды. С этим неразрывно связана и другая проблемная сторона рассматриваемой теории — человеческий капитал подразумевает развитие тех навыков, которые могут принести отдачу, это развитие человека, прежде всего, для производства, а не для реализации своей роли как гражданина. Человеческий капитал связан с идеей экономического роста. При этом предполагается, что результаты экономического роста в виде увеличения заработной 199 платы автоматически перепадают и человеку. Однако в последнее время все больше осознается тот факт, что здесь нет прямой связи и для достижения благосостояния общества важен не только экономический рост, но и другие вопросы, в том числе распределения. Под эгидой Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) был создан Глобальный проект измерения прогресса общества, одна из задач которого состоит в разработке показателей, характеризующих развитие современного общества, в том числе удовлетворенность граждан своей жизнью. В связи с этим представляется важным развитие других подходов концептуализации связи человека и экономики в рамках более широких общественных отношений. Понятие «человеческий потенциал» вполне может претендовать на эту роль. Здоровье и экономика Здоровье человека в рамках социального подхода в его различных интерпретациях связывается с развитием общества в целом и экономики в частности. Здравоохранение и экономика тесно переплетаются, здоровое населения имеет ключевое значение для экономического развития. Можно выделить следующие направления взаимодействия здоровья и экономики: . Здоровые люди более производительны и, соответственно, вносят больший вклад в развитие экономики и общества. . Чем более развита экономика, тем она вносит больший вклад в обеспечение здоровья и повышение качества жизни населения путем улучшения социальной среды в целом при контроле уровня неравенства. . Более здоровое население требует меньших затрат на охрану здоровья. . Качественные медицинские услуги способствуют улучшению здоровья населения. . Хорошо работающая экономика дает больше ресурсов для расходов на здравоохранение206. Однако общее признание этих фактов далеко не всегда находит реализацию на практике. Стратегическая задача обеспечения здоровья населения не подвергается 206 WHO, Public health and the economy. Report of the national WHO seminar. Bucharest, Romania, 23–25 September, 1997. 200 сомнению, особенно на макроуровне. Однако когда встает вопрос о распределении ресурсов, ситуация складывается не так однозначно. Например, существует проблема взаимодействия структур, отвечающих за финансирование и организацию охраны здоровья населения, особенно министерства здравоохранения и финансов. Их взгляды на проблему часто не совпадают. Министерство финансов обычно стремится контролировать расходы, не всегда отдает приоритет здоровью и рассматривает расходы на здравоохранение как наилучшее использование ресурсов, в то время как министерство здравоохранения озабочено обеспечением больших ресурсов для удовлетворения потребности в охране здоровья населения. Кроме того, не учитывается специфика здравоохранения как отрасли, где не всегда возможно применение стандартной экономической теории, работающей для других отраслей экономики. Поэтому вопрос о роли здравоохранения как системы в обеспечении здоровья населения по-прежнему стоит на повестке дня и нуждается в дальнейшей проработке и осмыслении. В более прикладном смысле экономические аспекты деятельности системы здравоохранения связаны с определением объема ресурсов, выделяемых на охрану здоровья (макроэффективность) и возможных вариантов их использования (микроэффективность). Ставится на первый взгляд простая задача — добиться бoльших результатов, используя те же ресурсы, или сохранить имеющийся результат, но меньшими средствами. Макроэкономическая эффективность подразумевает необходимость правильно определить общие расходы страны на здравоохранение на основе ценности для общества улучшения здоровья, обеспечиваемого дополнительно вложенными ресурсами. Имея в виду их ограниченность приходится учитывать и то, что общество могло бы получить, если бы эти ресурсы были потрачены на другие цели. Это достаточно трудно осуществить на практике, так как измерение и оценка здоровья и степени его улучшения, обеспечиваемой приростом ресурсов, является сложной задачей. Одна из проблем, решаемых в рамках обеспечения микроэффективности, состоит в том, чтобы ресурсы, которые общество готово выделить на здравоохранение, были правильно распределены уже внутри самой системы, например, соотношение расходов на первичную медицинскую помощь и больничный сектор. При этом необходимо добиваться, чтобы услуги были оказаны при 201 минимально возможных издержках, причем достаточно трудно бывает отделить микро- и макроэффективность. Так, если производители услуг неэффективны и соответственно, их затраты выше, то это ведет к росту общих расходов на здравоохранение. Так как экономические проблемы решаются в специальных организационных формах, то анализ экономических аспектов здоровья неизбежно связан с выбором форм организации и финансирования здравоохранения. Причем нужно разделять способ финансирования, то есть, как общество собирает средства для здравоохранения, и механизмы оплаты работы тех, кто предоставляет медицинские услуги. Развитые капиталистические страны сталкиваются с необходимостью более рационального использования ограниченных ресурсов, выделяемых обществом на здравоохранение. Постоянный рост расходов, несмотря на принимаемые активные меры, можно, на наш взгляд, рассматривать как манифестацию экономических проблем, существующих в здравоохранении в капиталистической экономике207. Здоровье и экономика: инвестиции в человеческий капитал В первоначальном варианте Беккер лишь упомянул здоровье как часть человеческого капитала, но потом сосредоточил свой анализ на образовании. Первым исследователем, кто предложил модель спроса на здоровье, основанную на теории человеческого капитала, стал М. Гроссман208. Он проводит различие между здоровьем как потребительским и как инвестиционным товаром. При этом необходим широкий взгляд на влияние здоровья на благосостояние и поэтому нужно учитывать оба аспекта для оценки экономических последствий нездоровья. Как потребительский товар здоровье входит прямо в функцию потребления индивида, так как люди получают удовлетворение оттого, что они здоровы. Как инвестиционный товар, здоровье является частью человеческого капитала или ценности человека как части производства и обеспечивает ему возможность заработать. Здоровье снижает число дней болезни и соответственно увеличивает число дней, которые можно заниматься какой-либо деятельностью — как рыночной, 207 Подробнее см.: Чубарова Т.В. Система здравоохранения в России: экономические проблемы теории и практики // Вопросы экономики. 2009. № 4. 208 Grossman M., 1972. On the Concept of Health Capital and the Demand for Health. Journal of Political Economy 80(2): 223–55. 202 так и нерыночной. Поэтому производство здоровья оказывает влияние на полезность индивида не только как удовольствие от хорошего состояния здоровья, но и потому, что оно повышает число здоровых дней для работы (соответственно получения дохода) и свободного времени и повышает его доход. Основная посылка модели Гроссмана состоит в том, что здоровье можно рассматривать как некоторый запас, или, иначе говоря, товар длительного пользования (health stock), который необходим для производства здорового времени. Индивид не только предъявляет спрос на здоровье, но и производит его. Он наследует первоначальный запас здоровья, которые амортизируется с течением времени, но он может вложить средства в поддержание здоровья и повысить этот запас. При этом нужно иметь в виду, что потребителю нужно здоровье, а не медицинские услуги сами по себе. Спрос на медицинские услуги, таким образом, это опосредованный спрос на здоровье. Производство здоровья также требует затрат времени от индивида, отрывая его от как рыночной, так и нерыночной деятельности. Таким образом, человек не просто покупает здоровье, а сам активно участвует в его производстве, комбинирует ресурсы в соответствии с состоянием знания и уровнем технологий. При этом он рассчитывает оптимальный запас здоровья, сравнивая вложенные ресурсы в поддержание здоровья и отдачу, которую он может получить. Поэтому Гроссман предположил, что человеку важно не здоровье само по себе, люди потребляют здравоохранение не потому, что они ценят здоровье само по себе, но, прежде всего, потому, что это улучшает их запас здоровья (stock of health), который может быть использован как производительный ресурс. Кроппер, развивая модель Гроссмана, учел отсутствие полезности / использования, которые может наложить на человека болезнь и изучил различия в спросе на профилактические и лечебные услуги и динамику спроса в течение жизненного цикла209. Основываясь на теории человеческого капитала эти модели рассматривают медицинские услуги в плане их потенциала в улучшении производительности. Подразумевается, что хорошее состояние здоровья дает возможность человеку реализовать свой производительный потенциал. С другой стороны, расширяется само понятие капитала — человек становится носителем капитала, то есть суммы качеств, в том числе состояние здоровья, которые дают ему возможность заработать, то есть 209 Cropper M.,. Health, Investment in Health, and Occupational Choice. Journal of Political Economy, 1977. 85(6): 1273–94. 203 дает прирост. Поэтому расходы на обеспечение здоровья являются инвестициями. Отдача от инвестиций в здоровье обычно определяется через доход человека. В рассуждениях Гроссмана есть еще один важный момент, а именно связь состояния здоровья и уровня образования и рассмотрение образования как важного фактора производства здоровья. Это связано с тем, что образование определяет эффективность, с которой домохозяйство преобразует имеющиеся ресурсы в лучшее состояние здоровья. У более высокообразованных людей есть больше возможностей правильно освоить информацию о здоровье, чем у менее образованных. Прямое положительное влияние образования на здоровье, таким образом, связывается с аналитической способностью и критическим мышлением, которые определяют понимание как потенциального вреда тех или иных действий для здоровья, так и преимуществ, которые дает хорошее здоровье. Это ведет к росту спроса на медицинские услуги, участие в профилактических мероприятиях, здоровый образ жизни и готовность использовать новые технологии. Эта точка зрения пользуется достаточной популярностью, хотя некоторые специалисты указывают, что отношения между здоровьем и образованием не такие прямолинейные. Так, например, Лера Муни отмечает, что образование имеет много косвенного влияния на здоровье, например, более квалифицированная работа имеет меньше риска для здоровья и приносит больше удовлетворения, она дает больше дохода, что при прочих равных условиях, обеспечивает больше здоровья. Кроме того, необходимо учитывать, что исследования обычно отталкиваются от достаточно низкого уровня образования. При таком уровне каждое дополнительное вложение в образование приносит большую отдачу для состояния здоровья, однако не ясно, сохраняется ли такая зависимость при более высоком уровне образования210. Группа исследователей предположила, что здоровье может влиять на экономические результаты как на уровне страны, так и на уровне индивида в развитых странах в основном по четырем каналам, а именно более высокая производительность, увеличение предложения рабочей силы, повышение 210 Lleras-Muney A., 2001. The Casual Effects of Education on Health. Centre for Health and Well Being, Princeton University. 204 квалификации как результат обучения, увеличение накоплений для инвестиций в физический и интеллектуальный капитал211. 1. Производительность труда. Разумно предположить, что более здоровые люди могут производить больше. С одной стороны, производительность может прямо увеличиться ввиду лучшего физического и морального состояния работника. С другой стороны, более физически и морально активные индивиды могут принести больше пользы и более эффективно использовать технологию, машины и оборудование. Кроме того, можно ожидать, что более здоровая рабочая сила легче адаптируется к изменениям, в том числе организации работы, изменению ее содержания. 2. Предложение рабочей силы. Влияние здоровья на предложение рабочей силы достаточно неопределенно. Хорошее здоровье уменьшает число дней болезни и увеличивает время для работы и отдыха. Но здоровье также влияет на решение человека работать через его влияние на доход, трудовые предпочтения и ожидаемый горизонт жизни. Влияние здоровья на предложение рабочей силы через каждый из этих промежуточных факторов не всегда очевидно. С одной стороны, если зарплата связана с производительностью и более здоровые люди более производительны, улучшения в здоровье должны приносить рост зарплаты и таким образом стимулы к росту предложения рабочей силы (эффект замены). С другой стороны, здоровый человек может получить более высокие доходы в течение жизни и раньше выйти с рынка труда (эффект дохода). Что касается трудовых предпочтений, то можно предположить, что по мере улучшения здоровья работа становится менее важной и человек может обменять работу на свободное время. Однако, возможно, что улучшения здоровья сокращают потребность в потреблении и поэтому снижают относительную преференцию к работе и ведут к росту свободного времени. И, наконец, если хорошее здоровье не изменяет ни трудовые предпочтения, ни зарплату, но повышает продолжительность жизни, то индивидуальное потребление увеличится, что приведет к росту предложения рабочей силы. Плохое состояние здоровье оказывает и косвенное влияние на рынок труда, что связано с необходимость приводить в соответствие свое трудовое проведение в связи с болезнью членов семьи. 211 Bloom D., Canning D., Sevilla J. The Effect of Health on Economic Growth: Theory and Evidence. NBER WP 8587. Cambridge: National Bureau of Economic Research, 2001. 205 3. Образование. Согласно теории человеческого капитала, более здоровые индивиды более продуктивны и получают больше доход. Более того, дети с лучшим здоровьем и питанием обычно добиваются лучших результатов в обучении, меньше пропускают школу или уходят из нее и поэтому лучшее здоровье в молодости косвенно способствует будущей производительности. Если хорошее здоровье также связано с большей продолжительностью жизни, то более здоровые люди будут иметь больше стимулов вкладывать в образование и обучение, так как уровень амортизации полученных умений будет ниже. 4. Сбережения и инвестиции. Состояние здоровья, скорее всего, оказывает влияние не только на уровень дохода, но и на его распределение между потреблением и сбережениями и желанием делать инвестиции. Люди с лучшим здоровьем имеют более широкий временной горизонт, у них уровень сбережений будет выше. При прочих равных условиях, бoльшая продолжительность жизни означает больше сбережений. Таким образом, здоровье и экономические результаты связаны как на индивидуальном, так и на агрегированном уровне. При оценке вклада здоровья в экономический рост важно помнить о возможной обратной связи дохода и здоровья. Доход может влиять на здоровье двумя способами: непосредственно через условия жизни и косвенно через социальное участие, возможность контролировать свою жизнь и чувство уверенности. Следует отметить, что здравоохранение как система сама по себе играет важную экономическую роль, так как это большой сектор. Например, сегодня в странах ЕС-15 он достигает 7 % ВВП, около 9 % работников занято в здравоохранении. Поэтому непосредственно работа данного сектора, его производительность оказывает влияние на развитие экономики, ее конкурентоспособность через влияние на затраты на рабочую силу, гибкость рынка труда и распределение ресурсов на макроэкономическом уровне. Истинное экономическое значение здоровья возрастает, если учесть концепцию так называемого полного дохода. Она исходит из того, что такой показатель как ВВП не является идеальным измерителем социального благосостояния, так как он не включает нерыночные товары, в том числе ценность здоровья. Реальная цель экономической активности заключается не только в производстве товаров, а в 206 максимизации социального благосостояния. Так как здоровье является неотъемлемым компонентом общего социального благосостояния, измерение экономических затрат болезни только в терминах упущенного ВВП оставляет за бортом потенциально значительную часть ее влияния на полный доход. Вопрос об инвестициях в здоровье стал особенно популярен после опубликования доклада Мирового Банка в 1993 г., посвященного здравоохранению212. В начале XXI века Комиссия по макроэкономике и здоровью, созданная ВОЗ, подчеркнула экономическую важность вложений в здоровье. Здоровье рассматривается не как просто побочный продукт экономического развития, а как один из важных детерминантов экономического развития и снижения бедности. Хотя на высшем уровне в развитых странах признается, что здоровье населения положительно влияет на национальную экономику, на практике оно не входит в национальные приоритеты экономического развития. В дискуссиях расходы на здравоохранение все еще рассматриваются как затраты, которые необходимо ограничивать и сдерживать. В большинстве стран министерство здравоохранения одно из наименее влиятельных. В Великобритании, например, его относят к так называемым «тратящим министерствам» (spending department), что подчеркивает затратный характер расходов на здравоохранение. Данные подтверждают, что есть смысл использовать инвестиции в здоровье как внутри сектора, так и вне его, как дополнительное средство достижения экономических целей. Расходы на здравоохранение в данном контексте можно рассматривать как инвестиции, которые приносят экономическую отдачу, а не просто как расход/затраты. При этом отношения между здоровьем и экономикой не просто двусторонние, а взаимоусиливающие, то есть обеспечивают большую отдачу от инвестиций определенных средств как в здоровье, так и в экономику по сравнению с инвестициями тех же средств только или в экономику, или в здоровье. Однако для развитых стран вопрос этот не такой уж простой — уже достигнут определенный уровень здоровья и возможно, большие инвестиции не принесут адекватной отдачи. Продолжительность жизни значительно выше пенсионного возраста, и дальнейшее увеличение здоровья приведет к росту числа людей, не 212 World Development Report. Investing in Health. WB, 1993. 207 участвующих в активной экономической деятельности. Не обсуждая этическую сторону вопроса, можно предложить три аргумента в защиту инвестиций в здоровье: во-первых, средняя продолжительность жизни скрывает существенные различия между индивидами; во-вторых, важно не просто число прожитых лет, а годы, прожитые качественно и, соответственно, потенциально более производительно, а их количество даже уменьшается; в третьих, появились опасения, что нельзя принимать как данность, что достигнутые в области здравоохранения результаты сохранятся и продолжится тенденция к улучшению. Пример России показывает, что даже в мирное время продолжительность жизни в индустриально развитой стране может уменьшиться. В развитых западных странах возникла проблема ожирения, в том числе среди детей, трудно идет борьба с курением, которое является важным детерминантом здоровья, возникли проблемы с устойчивостью микробов к лекарствам, что может привести к стагнации, а возможно и ухудшению состояния здоровья населения в долгосрочной перспективе. Особенно активно эти идеи обсуждаются в европейских странах, где происходит как снижение производительности труда, так и притока рабочей силы. Это, в частности, ставит вопрос о привлечении к труду людей старших возрастов, которые для этого должны быть здоровы и способны работать. Проблемы здоровья в России: выбор приоритетов государственной политики Рассматривая здоровье в России в рамках человеческого капитала, можно выделить два аспекта. Один связан непосредственно со здоровьем, другой с системой охраны здоровья. Сейчас в России усиленно пропагандируется необходимость здорового образа жизни. Причем акцент делается на так называемые поведенческие факторы, которые включают выбор и компромиссы, формирующие образ жизни индивида. Безусловно, личное поведение занимает важное место среди детерминантов здоровья, оказывая непосредственное влияние на здоровье человека. Индивидуальное поведение в значительной степени определяется внешними стимулами и поэтому важно, чтобы 208 возможные меры воздействия на поведение человека учитывали происхождение такого поведения. Выбор образа жизни опосредует, по крайней мере, часть влияния большинства других детерминантов здоровья. Однако при этом не следует игнорировать социальные и экономические детерминанты, которые включают широкий набор характеристик социально- экономического контекста, в котором люди живут и работают, от социальной иерархии до неравенства доходов, от экономического роста до социального капитала, от этнического состава до параметров рынка труда. Сюда же следует включить социальные нормы, которые пронизывают и регулируют среду, в которой люди взаимодействуют. Сейчас даже состояние окружающей среды включает аспекты физической среды проживания и работы, например загрязнение воздуха213. Основная проблема с социально-экономическими детерминантами в рассматриваемом контексте состоит в том, что их влияние часто напрямую не зависит от поведения и возможностей человека, они формируются вне сферы его непосредственного контроля, в том числе и государством. На этом основании некоторые эксперты проводят разграничение между первичными (социально- экономические и демографические факторы) и вторичными (биологические и психо- социальные, включая образ жизни) детерминантами здоровья. Второй момент связан с ролью государства и системы охраны здоровья в обеспечении здоровья населения. Система здравоохранения и ее способность реагировать на потребности населения и возникновение и распространение факторов риска остается важным детерминантом здоровья. Она включает не только медицинское вмешательство, лечение и профилактику, но и создание условий, структур и стимулов, которые ведут к более эффективному решению возникающих проблем. Для России важнейший вопрос упирается в ресурсное обеспечение системы. И здесь встает вопрос о приоритетах государственной политики. К сожалению, ситуация в здравоохранении России свидетельствует о том, что на сегодняшний день оно не является приоритетом государственной политики в стране, а отсюда — скудные ресурсы выделяемые на здравоохранение в государственном масштабе. Следует обратить внимание, на тот факт, что расходы на здравоохранение складываются из общественных (к которым обычно относят расходы из 213 Римашевская Н.М. Выступление на заседании ООН «Экономика здравоохранения», апрель 2006 // Экономическая наука. Экспресс выпуск. 2007. № 1. 209 государственного бюджета и системы обязательного социального страхования) и личных. При этом свою задачу многие развитые страны видят в снижении не только общественных, но и личных расходов на здравоохранение. В России же складывается парадоксальная ситуация, когда государство заботит только контроль за общественной частью расходов на здравоохранение, прежде всего бюджетной, и очевидно не волнует, сколько гражданин будет тратить на получение медицинской помощи из своих личных средств214. Пока здравоохранение не станет реальным приоритетом деятельности российского государства, объектом его особой ответственности и заботы, сложно ожидать «изменения к лучшему» в состоянии здоровья населения России. 214 Чубарова Т.В. Обеспечение населения медицинскими услугами: экономические проблемы // Проблемы прогнозирования. 2008. № 6. 210 Е.В. Жилинский, к.э.н. Москва, ИСЭПН РАН ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ГОСУДАРСТВА И БИЗНЕСА В ЗАЩИТЕ ЗДОРОВЬЯ ЗАНЯТОГО НАСЕЛЕНИЯ В концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации определены механизмы и формы стратегического партнерства государства, бизнес-структур и институтов гражданского общества по таким направлениям взаимодействия, как: производственная и транспортная инфраструктура, ЖКХ, профессиональное образование и переподготовка кадров, финансирование научных исследований, социальная сфера и здравоохранение. Остановимся на последнем подробнее. В России при недостаточном финансировании (4% ВВП) сложилась малоэффективная система здравоохранения. Отсутствие радикальных изменений в отрасли усугубляет уже имеющуюся в стране демографическую проблему. В связи с низким уровнем технологического оснащения, структурными диспропорциями, существующей проблемой квалификации кадров, в том числе, управленческих, качество оказания медицинской помощи в государственных лечебно- профилактических учреждениях (ЛПУ) остается низким. Слабое финансирование способствует развитию теневой медицины. Не состоялась и не имеет перспектив система обязательного медицинского страхования. Растущая неудовлетворенность отечественным здравоохранением требует повышения его эффективности, что становится возможным посредством государственно-частного партнерства (ГЧП) в этой важнейшей отрасли народного хозяйства. Эти вопросы рассматривались на «круглом столе», организованном Комитетом по охране здоровья Госдумы Российской Федерации в декабре 2008 г., когда обсуждалась проблема государственно-частного партнерства в сфере здравоохранения. Было отмечено, что при реализации модели ГЧП государство приобретает экономически заинтересованных в социальном результате партнеров, мобилизуется дополнительный источник инвестиций, повышается мотивация к оптимизации расходов и появляется возможность технологического прорыва в медицинской сфере. Однако в настоящее время имеется ряд существенных препятствий для привлечения бизнеса в социальную сферу. К ним относятся 211 административные барьеры для участия частного сектора в выполнении госзаказа, отсутствие закона о государственно-частном партнерстве, налогового стимулирования и законодательно установленных гарантий для инвесторов. Сегодня взаимодействие государства и бизнеса допустимо только в рамках размещения государственных и муниципальных заказов. Такая система необходима, но это не должно исключать появления других вариантов нормативного регулирования государственно-частного партнерства. В этой связи следует выделить как минимум две задачи: совершенствование правовых условий с целью повышения хозяйственной самостоятельности медицинских учреждений и создание таких институциональных механизмов, которые позволили бы объединять финансовые средства государства и бизнеса для обеспечения реализации медико-социальных проектов. Для решения этих задач в законодательстве целесообразно: дефиницировать государственно-частное партнерство как совокупность форм взаимодействия государства и бизнеса в целях решения общественно значимых задач на взаимовыгодных условиях; закрепить возможность долгосрочного, а не на один год, как сейчас, сотрудничества учреждений здравоохранения и бизнес-структур, что позволит обеспечить его стабильный, а следовательно, и более качественный характер; предусмотреть возможности, способствующие появлению новых организационно-правовых форм медицинских организаций, активно привлекающих и использующих негосударственные ресурсы в сфере охраны здоровья населения; разработать систему мер, направленных на повышение ответственности бизнеса за сохранение здоровья работников, и действенный механизм контроля. Обширный зарубежный опыт доказывает высокую эффективность частного сектора в управлении лечебно-профилактическими учреждениями. В Германии государственные ЛПУ продаются инвесторам за символическую сумму в обмен на инвестиции и обязательства по выполнению госзаказа. Доля частных ЛПУ за последние 10 лет увеличилась с 4% до 22%. В результате на фоне снижения государственных расходов уровень здравоохранения остался высоким. В Швеции процесс рыночных трансформаций здравоохранения начался с 1991 г. Частный сектор был допущен к владению и управлению госпиталями, сервисами скорой помощи и лабораториями. Результатами явились: снижение стоимости 212 рентгеновских услуг на 50%, стоимости лабораторных услуг — на 40%, стоимости скорой помощи — на 10%, а продолжительность ожидания диагностических услуг лечения сократилась на 30% за год. В Австралии в результате реформы затраты на строительство новых госпиталей снизились на 20%, а количество обслуживаемых пациентов возросло на 30% за год. В качестве форм привлечения частных инвесторов в государственное здравоохранение могут рассматриваться: продажа государственных ЛПУ, сдача государственных ЛПУ в аренду без изменения функционального назначения, создание совместных предприятий и передача государственных ЛПУ в концессию. Государство может реализовывать все вышеперечисленные сценарии в зависимости от профиля, региона и инвестиционной привлекательности проекта. При всех вариантах целесообразно сохранение государственного заказа. Для реформирования отечественного здравоохранения возможны следующие варианты государственно-частного партнерства: . Развитие современной инфраструктуры оказания медицинской помощи с привлечением частного сектора к строительству новых медицинских мощностей и повышению технологической оснащенности существующих. Сферой взаимодействия могут являться создание национальной сети банков крови, диализных и перинатальных центров, программы реновации существующей медицинской сети, строительство «с нуля». . Переход к инновационным технологиям обеспечения лечебно- диагностического процесса с привлечением частного сектора. Сферой взаимодействия может являться программа комплексной информатизации медицинских учреждений, поставка медицинского и информационного оборудования, сопровождение и техническая поддержка информационной инфраструктуры медицинских учреждений. . Повышение квалификации медицинского персонала с привлечением частного сектора к организации и финансированию непрерывного процесса усовершенствования, в том числе на базе зарубежных клиник. Сферой взаимодействия может явиться организация учебного процесса на базе высокотехнологических медицинских центров, обмен специалистами и организация зарубежных стажировок. 213 . Возможность привлечения частного сектора к проведению экспертных исследований и совершенствованию нормативно-правовой базы. Сферой взаимодействия может быть разработка нормативной базы, организация диалога с населением и медицинской общественностью, создание эффективной системы мониторинга социальной удовлетворенности и результатов. . Формирование конкурентной среды в здравоохранении, создание равных условий для организаций здравоохранения с различными формами собственности, развитие добровольного медицинского страхования и привлекательного инвестиционного климата для бизнес-структур. Ключевым моментом формирования ГЧП в здравоохранении является определение областей взаимодействия. Учитывая многообразие и специфику совместных интересов государства и бизнеса в вопросах охраны здоровья населения, целесообразно сегментировать стратегию государственно-частного партнерства по следующим направлениям: практическое здравоохранение, развитие медицинских инноваций, медицинское образование, диверсификация медицинской промышленности, а также фармацевтического производства и лекарственного обеспечения215. Этот регистр направлений ГЧП, следует дополнить еще одним сегментом — развитие социального партнерства государства и бизнеса в области защиты здоровья занятого населения. Речь идет об ответственности обеих сторон за обеспечение безопасности труда в условиях его капитализации, конечная цель которой по классическому определению — максимальное получение прибыли. И дело здесь не в жадности, корыстолюбии или исторической безответственности работодателей, а в логике функционирования капиталистической системы производства, в условиях которой резко снизилась территориальная и экономическая доступность медицинской помощи. Рыночная экономика усилила негативные влияния производственной среды на здоровье работающих. Существенную роль в этом играют профессиональные риски, то есть травматизм и заболеваемость работающих вследствие воздействия на организм опасных и вредных факторов производства и трудового процесса. По 215 Рекомендации «круглого стола» Комитета по охране здоровья Госдумы РФ от 11.12.2008. М., 2008. 214 оценке экспертов ФГУ «Всероссийский центр охраны труда» Росздрава в России численность лиц, смерть которых связана с работой, составляет около 180 тыс. человек в год216. Порядка 200 тыс. человек ежегодно уходят на пенсию досрочно по причине работы в тяжелых и вредных условиях. Из-за болезней в среднем теряется до десяти рабочих дней на одного работающего. С учетом общего количества занятых в народном хозяйстве, потери рабочего времени, по экспертным оценкам, составляют около 700 млн. дней в год217. В Российской Федерации ежегодный экономический ущерб потери в связи со смертностью, травматизмом на производстве и профзаболеваемостью, работой во вредных или опасных условиях труда оценивается в 4% ВВП, т.е. столько же, сколько идет на бюджетное финансирование всего здравоохранения. И это при том, что за годы реформ в стране ликвидировано, самое малое — 15 млн. рабочих мест в промышленности, на транспорте, в строительстве, в сельском хозяйстве и т.д. Организаторы производства экономят на профилактических мероприятиях, работающее население рискует жизнью и здоровьем, усугубляется и без того сложная демографическая ситуация, а народное хозяйство страны теряет часть трудовых ресурсов. Превентивные меры по сокращению уровня производственного травматизма, несомненно, важнейшее мероприятие в области охраны труда, однако при отсутствии у работодателей экономической заинтересованности в их проведении снизить уровень травматизма путем изначального предупреждения причин его возникновения практически невозможно. На сегодняшний день заинтересованность в проведении предупредительных мероприятий есть только у больших компаний, перечисляющих в бюджет Фонда социального страхования РФ значительные суммы взносов по обязательному страхованию. Для малых же фирм проведение указанных мероприятий пока остается весьма затратным, а взносы, перечисляемые ими в Фонд, не могут покрыть понесенные расходы. Зарубежный опыт тоже показывает, что у крупных компаний есть свои очевидные плюсы. Как правило, они используют более современное оборудование, более безопасные материалы, более комфортные и гигиеничные помещения. Кроме 216 Справка к докладу «Проблемы здоровья населения трудоспособного возраста в Российской Федерации». М., 2009. С. 4. 217Главврач. 2008. № 11. С. 5. 215 того, обычно такие компании способны предложить работникам более существенные компенсации за возможный ущерб здоровью, включая как денежные выплаты, так и организационные мероприятия — например, оплату услуг частного лечебного учреждения, абонемента в фитнес-клуб или посещений психоаналитика. Свои преимущества имеет и практика передачи вопросов охраны труда сторонней специализированной фирме, сама по себе предполагающая наиболее эффективный выбор. Таким образом, крупные корпорации в какой-то мере могут служить в этом отношении ориентиром для малого бизнеса. Сегодня в странах с развитой экономикой основные попытки смягчить негативное влияние производственной среды на здоровье работающих идет, главным образом, в направлении развития принципа социальной ответственности бизнес- структур и всемерного повышения правовой культуры институтов гражданского общества, в том числе культуры охраны труда, которая трактуется как высокий уровень развития системы сохранения жизни и здоровья работников в процессе трудовой деятельности. На практике основные обязанности по повышению превентивной культуры в сфере обеспечения безопасности и здоровья на производстве, а также первичное выявление профессиональных рисков и нормативное закрепление методов управления ими лежат на сторонах трудовых отношений. Однако в этом деле они не одиноки. В большинстве стран государственный сектор, занимающийся этими вопросами, представлен специализированными бюро и инспекциями, а на предприятиях имеются и негосударственные структуры в виде двусторонних комитетов, состоящих из представителей работников и работодателей. В компетенцию инспекций и двусторонних комитетов обычно входит непосредственное выявление рисков, их экспертиза, сбор необходимых данных, проведение консультаций и тренингов, реализация образовательных и информационных проектов в области охраны труда, разработка рекомендаций и методов предотвращения негативных последствий выявленных рисков, а также проведение собственных инспекций рабочих мест на предмет их соответствия установленным требованиям и защиты здоровья работников. В ряде стран инспекционные проверки предприятий не требуют согласия работодателей, поэтому они стараются всегда быть в курсе последних разработок в 216 сфере производственной безопасности. Ведь при несоответствии предприятия действующим стандартам инспектор вправе наложить весьма крупный штраф, передать дело в суд или, как минимум, потребовать отключения опасного оборудования и перевода персонала с этого участка работы. В отдельных странах такое право предоставлено инспекторам, даже если угроза не является неизбежной и очевидной. В то же время идеи развития превентивного подхода и повышения общей культуры профессиональной безопасности и здоровья, провозглашенные современной концепцией охраны труда, все еще нуждаются в подкреплении силовыми методами в виде крупных штрафов или угрозы тюремного заключения. Так, в отдельных провинциях Канады штрафы за подобные правонарушения могут достигать 1 млн. долл., а в Австралии лица, виновные в смерти работника на производстве, могут провести в тюрьме до 25 лет. Эти методы доказали свою действенность и отказываться от них признано не целесообразным. Нельзя не отметить, что идеология социальной ответственности бизнеса постепенно снижает значимость примитивной системы наказаний, в том числе и в сфере охраны здоровья. Нередко крупные корпорации подают пример оперативного выявления новых профессиональных рисков и нормативного закрепления методов управления ими, задавая тон всему мировому сообществу. В интересах гармонизации бизнес-процессов такие компании все чаще стремятся к социальному сотрудничеству как с собственными работниками, так и с представляющими их организациями национального и международного уровня, активно участвуют в разработке целостных и эффективных систем обеспечения профессиональной безопасности и здоровья. Именно крупные компании нередко становятся инициаторами современной культуры охраны труда, поставляя данные для ее корректировки и совершенствования. Не случайно в законодательстве развитых стран проблемы, связанные с созданием безопасных условий труда, занимают приоритетное место. Зарубежные предприниматели давно убедились, что охрана труда и здоровье работников — один из действенных рычагов, способствующих увеличению прибыли и повышению их имиджа среди конкурентов218. 218Черняева В.Д. Новая концепция охраны труда // Трудовое право. 2006. № 11. 217 Говоря об отечественной ситуации с профессиональной заболеваемостью и здоровьем занятого населения, в целом можно сделать вывод, что эффективность социального партнерства в области охраны труда на федеральном и региональных уровнях еще недостаточна и требует дальнейшего совершенствования. По данным Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально- трудовых отношений состояние условий и охраны труда у многих работодателей характеризуется отсутствием должной ее культуры, низким уровнем производственной дисциплины, несоответствующей потенциальной опасности современных технологий. В немалой степени этому способствует плохая подготовка организаторов производства и инструкторов по охране труда и промышленной безопасности, отсутствие на местах служб охраны труда и специалистов в этой области. Одна из причин — ослабление системы государственного контроля и надзора за исполнением трудового законодательства. Российская ситуация требует современных подходов к управлению охраной труда, направленных на реализацию конституционного права каждого работника на защиту здоровья и медицинскую помощь, на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности. В федеральной, региональных и отраслевых системах управления охраной труда приоритетным вектором должно стать улучшение его условий, обеспечение безопасности для жизни и здоровья работающих, снижение производственного травматизма и профессиональной заболеваемости, что призвано способствовать решению одной из основных задач демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года — сокращению уровня смертности не менее чем в 1,6 раза, прежде всего в трудоспособном возрасте от внешних причин. На решение этой задачи нацелена Программа действий по улучшению условий и охраны труда219, которая предусматривает: снижение рисков несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, снижение смертности от предотвратимых причин, увеличение продолжительности жизни и улучшение здоровья занятого населения. 219Приказ Минздравсоцразвития России от 23.10.2008 г. № 586 «Об утверждении программы действий по улучшению условий и охраны труда на 2008–2010 годы». 218 Главная цель Программы — защита здоровья работающих посредством внедрения системы управления профессиональными рисками220 и вовлечение в этот процесс всех сторон социального партнерства — государства, бизнеса и работодателей. Она направлена на: снижение рисков несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (индикаторы — динамика производственного травматизма); повышение качества условий труда на рабочих местах (индикаторы — снижение количества работников, занятых в условиях, не отвечающих санитарно- гигиеническим нормам); снижение смертности от предотвратимых причин (индикаторы — динамика производственного травматизма со смертельным исходом); улучшение здоровья работающего населения (индикаторы — доля выявленных профзаболеваний в ходе периодических медицинских осмотров). Основной задачей новой системой управления охраной труда является переход от реагирования на страховые случаи post factum к управлению рисками повреждения здоровья, что предполагает проведение комплекса мероприятий, направленных на минимизацию воздействия неблагоприятных производственных факторов на здоровье работников. Программа действий по улучшению условий и охраны труда требует объединения усилий федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации и бизнес-сообществ. Однако в плане мероприятий по реализации Программы не заложена разработка механизма экономической мотивации для улучшения организаторами производства условий и охраны труда, а среди исполнителей разделов этого плана нет Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП), индуцирующего идею социального партнерства государства и частного бизнеса в защите здоровья населения, которое является среди прочего, и ресурсом экономики. «Интерес вкладываться в национальные приоритетные проекты, в т.ч. “Здоровье”, и федеральные целевые программы у бизнеса прямой, — считает 220Принципы управления профессиональными рисками: информирование работников о соответствующих рисках; устранение вредных или опасных факторов производственной среды, снижение их уровня; внедрение безопасных технологий и средств защиты; медицинская профилактика; страхование работающих. 219 президент РСПП А. Шохин. — Ему, с учетом ситуации на рынке труда, нужен здоровый работник. Понятно, что за счет демографических или миграционных факторов притока рабочей силы в объемах, необходимых для удовлетворения спроса, не будет. И улучшение ситуации в области здравоохранения — один из мощных ресурсов снижения смертности в трудоспособном возрасте и повышения продолжительности жизни. Вложение бизнеса в здравоохранение — это, прежде всего, нормальные инвестиции в человеческий капитал»221. Летом 2008 года на расширенном заседании Комиссии по вопросам здравоохранения Общественной палаты Российской Федерации прошло обсуждение проекта Концепции развития здравоохранения до 2020 года. Проект содержит четыре раздела, посвященных оценке нынешнего состояния отрасли, ключевым направлениям ее развития, а также законодательному и нормативному обеспечению. Но в нем отсутствует раздел охраны здоровья занятого населения, а это 40 млн. человек трудоспособного возраста и не предусмотрена ответственность за их здоровье государства, бизнес-сообществ и работодателей, которые в рамках своей сопричастности и социального партнерства должны рассматривать этот вопрос как приоритетный. Ратификация Россией Конвенции МОТ № 187 от 2006 г. «Об основах, содействующих безопасности и гигиене труда», обусловливает необходимость отражения ее положений в российском законодательстве. Однако в нем до сих пор отсутствует экономико-правовой механиз, который заинтересовал бы работодателя в обеспечении на производстве безопасных условий труда. Очевидно, что среди задач Концепции развития здравоохранения необходимо предусмотреть разработку системы мер, направленных на повышение корпоративной ответственности участников партнерства за здоровье работников. Поскольку материальные и моральные стимулы, которые широко использовались для этого в советский период, в условиях олигархического капитализма не действуют — государству следует проявить политическую волю, ужесточив свой контроль и надзор, а также экономические санкции и юридическую ответственность работодателей и организаторов производства за сохранение здоровья занятого населения. Это важно и для социодемографического развития страны, так как 221 Российская газета. 2008, 24 июля. С. 1. 220 позволит снизить затраты, связанные с реабилитацией больных, получивших профзаболевание и инвалидность, а также сократить смертность работников трудоспособного возраста и обеспечить их профессиональное долголетие. В условиях глобального кризиса и дефицита федерального бюджета катализатором социально-экономического развития может стать государственно- частное партнерство, основная цель которого не в том, чтобы в скрытой форме приватизировать отечественное здравоохранение, а в том, чтобы привлечь дополнительные ресурсы и возможности на реформирование отрасли. Однако следует понимать, что никогда и нигде в моменты серьезных кризисов частный бизнес не брал на себя заботу о социальной сфере, ибо эта забота не может быть прибыльной. Здравоохранение, образование, фундаментальная наука, жилищно-коммунальное хозяйство, т.е. то от чего зависит качество человеческого потенциала — область заботы государства, а не частного предпринимательства. Социальная сфера обеспечивает воспроизводство жизни всего населения, являясь системой солидарного типа, а медицина и здравоохранение — это еще и оборона страны. От их финансирования, состояния и развития зависит национальная безопасность России. 221 Н.Е. Русанова, к.э.н. Москва, ИСЭПН РАН ВСПОМОГАТЕЛЬНЫЕ РЕПРОДУКТИВНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ И РАЗВИТИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА РОССИИ Современные вспомогательные репродуктивные технологии (ВРТ), основанные на экстракорпоральном оплодотворении (ЭКО, «зачатии в пробирке») все больше влияют на человеческий потенциал, изменяя численность и возрастную структуру населения. Спецификой ВРТ является принципиальная возможность разнообразия направлений их применения — от лечения бесплодия до использования по социальным показаниям (например, в неполных родительских парах), ВРТ не только изменяют количественные и качественные показатели рождаемости и модифицируют многие экономико-демографические показатели, но и формируют новые социальные, правовые, этические нормы. Одновременно они способствуют повышению качества жизни людей, которые хотели бы иметь детей, но не могут из-за бесплодия — по оценке, 60–80 млн. пар в мире не могут забеременеть без медицинской помощи222. Новое звучание проблеме ВРТ придали объективные процессы демографического старения, которые на рубеже XX–XXI веков потребовали от правительственных органов многих стран, в первую очередь, европейских, особого внимания к новым источникам повышения рождаемости. Особую важность ВРТ приобретают на фоне увеличения возраста материнства из-за откладывания рождения первого ребенка — с возрастом увеличивается субфертильность, т.е. неспособность забеременеть после года половой жизни без применения контрацепции; среди 20–30-летних женщин таких 5%, а к 50 годам способность к зачатию теряют практически все. В России уровень бесплодия уже несколько десятилетий не опускается ниже 15–17%, т.е. сейчас около 5 млн. пар испытывают проблемы с зачатием и вынашиванием беременности. К ним добавляются субфертильные женщины, которым беременность противопоказана из-за соматических заболеваний и субфертильные пары, где один или оба супруга являются носителями генетических нарушений. Депопуляция и социальные реалии второго демографического перехода потребовали перейти от традиционных мер по стимулированию рождаемости в 222 WHO (1997). Progress in reproductive health. World Health Organization. См.: www.who.int/reproductive-health/hrp/progress/42/progr/42.pdf 222 рамках естественного репродуктивного потенциала к мерам по расширению самого репродуктивного потенциала. Инновационные технологии позволили увеличить численность населения, способного к деторождению, за счет включения в него не только бесплодных и субфертильных, но и тех, кто находится за границами естественной репродуктивности, а также репродуктивных доноров, которые получают возможность максимально реализовать индивидуальный репродуктивный резерв. Бесплодие долгое время оставалось проблемой, которую в лучшем случае можно было констатировать, но из-за низкой эффективности лечения почти невозможно решить; реальным было лишь удовлетворение социальной потребности в детях через усыновление. При уровне рождаемости, достаточном для интенсивного роста населения, у государства не было не только возможности, но и необходимости расширять базу воспроизводства населения за счет снижения доли бесплодия. ВРТ позволяют увеличить число родившихся, и в странах, включивших их в государственную демографическую политику, доля ВРТ-рождений превышает 4% (Дания). В России этот показатель пока составляет доли процента, но демонстрирует тенденцию роста. Реальная доступность ВРТ, измеряемая через количество циклов ЭКО в год на 1 млн. населения, высока не только в развитых странах (Бельгия — 2222, Греция — 2179, Дания — 2100, Испания — 1879, Австралия — 1568, Финляндия — 1456, Исландия — 1350, Словения – 1335 циклов), но и во многих других странах с разным уровнем экономического развития. Например, в Ливане проводится 1692, в Иордании — 1621, на Кипре — 1290 циклов223, а в России максимальный показатель, отмеченный в 2007 г., составил лишь 187,5 циклов224. Число клиник ВРТ в России составляет лишь около 1% от всех существующих в мире, хотя страна занимает первое место по территории и входит в первую десятку стран мира по численности населения. Возрастная структура участников программ свидетельствует о стремлении государства «выровнять» возрастную структуру рождаемости; особенно ярко это проявляется в странах, которые проводят наибольшее число циклов. 223 IFFS Surveillance 07 // Fertility and Sterility, 2007; Vol 87, suppl. 2. 224 Рассчитано по: Регистр центров ВРТ России. Отчет за 2007 г. СПб.: РАРЧ. 2009. С. 14. 223 Например, Дания и Финляндия лидируют и по общему числу циклов, и по числу женщин моложе 35 лет в программах ВРТ (в этих странах число циклов в старших репродуктивных возрастах ниже, чем в младших — 1567 и 1196 соответственно), что создает хорошие перспективы для повторного обращения. Положительной тенденцией в России является увеличение числа ВРТ-рождений в общей численности родившихся. Хотя в 2006 г. этот показатель составил лишь 0,387% СКР, он намного превышал значение 1997 г. — 0,051% (рис. 1). Рис. 1. Компоненты суммарного коэффициента рождаемости в России за 1999–2006 гг. Суммарный коэффициент рождаемости (СКРt) можно представить как сумму возрастных коэффициентов рождаемости фертильных женщин, умноженных на долю фертильных женщин, и возрастных коэффициентов рождаемости субфертильных (включая бесплодных) женщин, умноженных на долю субфертильных женщин. Это дает возможность разделить СКРt на СКР «естественной рождаемости» (для фертильных женщин) — СКРf и СКР для ВРТ-рождений — СКРsf. Динамика этих коэффициентов за 1999–2006 годы показывает существенный рост влияния ВРТ- рождений на общую рождаемость (табл. 1). 224 Таблица 1. Компоненты суммарного коэффициента рождаемости Годы СКРt СКРf СКРsf 1999 1,142764 1,141846 0,000919 2000 1,18381 1,182638 0,001172 2001 1,21452 1,213219 0,001301 2002 1,280025 1,278711 0,001315 2003 1,31259 1,310841 0,001749 2004 1,340583 1,337549 0,002909 2005 1,291977 1,288306 0,003671 2006 1,306128 1,301073 0,005055 Источник: Рассчитано по данным Федеральной службы государственной статистики РФ и Российской ассоциации репродукции человека (РАРЧ) Еще сильнее эта тенденция проявляется при анализе динамики специального коэффициента рождаемости (GBRt=GBRf+GBRsf). Этот показатель не учитывает удельный вес исследуемой группы населения, но выделяет анализируемый фактор (рис. 2). На графике видно, что «естественная рождаемость» почти стабильна, изменяясь в пределах нескольких процентов, а ВРТ-рождаемость увеличилась в несколько раз. Особенно ярко тенденция проявляется для матерей старше 35 лет, доля которых постоянно увеличивается. Главной причиной этого является переход к современному типу рождаемости, характеризующемуся повышением среднего возраста материнства, снижением влияния социальных факторов, увеличением внебрачных рождений и проч. Российское репродуктивное законодательство практически не ограничивает возраст женщин в ВРТ — в общем случае упоминается лишь «детородный возраст», который трактуется индивидуально, конкретные ограничения указываются только для репродуктивного донорства и суррогатного материнства (20–35 лет). Здесь единственным регулятором доступности остается стоимость ВРТ, поэтому доля пациенток старше 35 лет по разным программам ВРТ колеблется от 30–40% (ЭКО и ИКСИ225) до 60–70% (донорство ооцитов) и способствует росту числа рождений после 45 и даже 50 лет. 225 ИКСИ — сокр. от англ. ICSI, или IntraCytoplasmic Sperm Injection. Переводится на русский язык как интрацитоплазматическая (или внутриклеточная) инъекция сперматозоида 225 Рис. 2. Динамика компонентов специального коэффициента рождаемости (‰) Возрастная структура пациенток по российским программам ВРТ отличается от структуры естественных рождений, т.е. проходивших без ВРТ. Если естественная рождаемость на 75–80% обеспечивается женщинами, не достигшими 30-летия, то 55– 60% ВРТ-рождаемости формируется за счет тех, кому больше 35 лет. Повышение рождаемости в старших репродуктивных возрастах началось в России в конце 1990-х годов и продолжается до настоящего времени. Тенденция «старения» рождаемости привела к тому, что за 1991–2005 гг. произошло абсолютное снижение живорождений во всех возрастах, кроме самых старших — 45 лет и старше. Позднее родительство формируется по двум причинам — сознательное откладывание деторождения и проблемы репродуктивной функции. Тенденции влияния этих причин разные, т.к. у них разная природа, в первом случае – социальная, во втором – биологическая, хотя откладывание деторождения может скрывать неявные репродуктивные нарушения (через контрацепцию); природа причин определяет направления регулирования. ВРТ способствуют увеличению числа рождений в позднем репродуктивном возрасте, о чем свидетельствует динамика повозрастной рождаемости за 1997–2006 гг. (рис. 3). 226 . ASFRf — возрастной коэффициент рождаемости (ВКР) фертильного населения (без применения ВРТ) . ASFRsf — ВКР субфертильного населения (здесь субфертильное население включает также бесплодные пары и предполагает применения ВРТ) . ASFRt — ВКР всего населения (включает естественные рождения и рождения с помощью ВРТ) Рис. 3. Динамика повозрастной рождаемости по группам населения с разной фертильностью за 1997–2006 гг. Основные социальные характеристики (брачный статус, уровень дохода, образования, число имеющихся детей в семье и т.п.) потенциальных матерей в старших репродуктивных возрастах практически аналогичны показателям женщин периода активной репродуктивности. Главное различие между ними — биологические возможности деторождения, ограниченные естественным снижением фертильности и бесплодием. Поэтому проблема позднего материнства оказывается тесно связанной с проблемой восстановления репродуктивной функции и ВРТ. Несмотря на положительную динамику позднего материнства в настоящее время вряд 227 ли его можно рассматривать как количественный фактор рождаемости, но позитивное влияние на качество жизни очевидно. На современном этапе демографического развития потребность в ВРТ обусловлена равновесием между потребностью в продолжении рода и биологической возможностью ее реализации. Впервые реальное влияние на рождаемость начинает оказывать добровольная бездетность, достигающая общественных масштабов — «чайлд-фри» (ЧФ). Принципиальное отличие ЧФ в том, что для них нежелание иметь детей не обусловлено никакими целевыми требованиями, а стремление к объединению, сначала виртуальному, а затем и реальному, связано лишь с самим фактом борьбы за возможность выбора. ЧФ — не традиционная норма, но и не «социальная патология», просто вариант построения жизни в современных условиях. В процессе второго демографического перехода добровольная бездетность становится реальным вариантом для семей, которые отрицательно относятся к тому, чтобы иметь детей. Любые перемены, дающие возможность решить вопрос о детях, являются положительными, и укрепление ЧФ-тенденций становится объективной демографической характеристикой нового века, а сознательный отказ от продолжения рода – полноценным фактором рождаемости, способным изменить ее количественные и структурные показатели. Однако индивидуальный ЧФ-выбор может измениться, и оформившееся в позднем репродуктивном или пострепродуктивном возрасте желание либо возможность родить ребенка обусловливает укрепление тенденции позднего родительства, тесно связанного с ВРТ. Другой разновидностью репродуктивного выбора населения с разным репродуктивным статусом является суррогатное (заместительное) материнство. Реализация суррогатного материнства как программы ВРТ, больше других зависит от правового обоснования, поскольку здесь возникают вопросы признания материнства с участием третьих лиц. При некоторых видах бесплодия и других нарушений женского здоровья суррогатное материнство является единственно возможным способом реализации детородной функции, однако его социально-экономические и морально-правовые последствия неоднозначны. Любые действия, совершаемые в программах суррогатного материнства, не могут ущемлять не только интересы и права ребенка, рожденного суррогатной матерью, но и ее собственных детей. На практике эти проблемы вытекают из существовавшего много лет материнского 228 приоритета женщины, выносившей ребенка, и требований, которые суррогатные матери могут предъявлять после его рождения. Хотя в настоящее время подобные положения иногда пересматриваются, правовые сложности делают суррогатное материнство одной из наиболее уязвимых программ ВРТ. Стремительное развитие ВРТ во многом опередило социально-экономические возможности общества принять их безусловно, как это было с лечением от других заболеваний. В контексте общей ситуации с воспроизводством населения специального внимания требовали социально-экономические и морально- психологические аспекты проблемы, связанные с уважением достоинства человека, сохранностью его генетического материала, неприкосновенности и неотчуждаемости личности, а также необходимого уровня качества медицинской помощи. В ситуации, когда зачатие и беременность оказывались невозможными по медицинским показаниям, концепция репродуктивных прав подменялась концепцией «родительских» прав, т.е. имело место воздействие не на причину – бесплодие, а на следствие — бездетность. ВРТ и усыновление фактически противопоставлялись друг другу в государственной социальной политике и общественной дискуссии. Регулирование ВРТ, контролирующее объем и состав ВРТ, допускаемых к практическому применению в каждой стране, происходит через специальное репродуктивное законодательство (семейно-брачные законы, включающие статьи о детях, рожденных после ВРТ, и их родителях, законы об охране здоровья населения), либо через руководящие отраслевые принципы, разработанные государственными органами здравоохранения (методические указания министерств и ведомств), либо через рекомендации профессиональных объединений (репродуктологов, гинекологов, андрологов и проч.). Правовая нестабильность ставит врачей, пациентов и родившихся детей в двойственную ситуацию по отношению к существующим законам, что тормозит развитие клинической практики ВРТ. Наиболее острые проблемы вызывают самые современные программы: суррогатное материнство, репродуктивное донорство, клонирование, посмертная инсеминация, редукция эмбрионов, а также «лабораторные» программы, связанные с использование невостребованных эмбрионов, стволовых и половых клеток. 229 Общей тенденцией является повышение уровня регулирования от профессионального до общегосударственного по мере расширения масштабов программ и усиления их влияния на население. При невозможности адекватно контролировать социально-демографические последствия программ государство может полностью запретить их, либо существенно ограничить, делегируя полномочия по отслеживанию соответствия отраслевому или профессиональному уровню. Так, например, легитимизируется так называемое «терапевтическое» клонирование для получения стволовых клеток из эмбрионов для трансплантации, и запрещается клонирование «репродуктивное», проводимое с целью рождения ребенка. Потребность в ВРТ определяется двумя составляющими: медицинской и социальной. Медицинская связана с состоянием здоровья населения и необходимостью коррекции репродуктивной функции, а социальная обусловлена принципиальной возможностью применения ВРТ не только как метода лечения бесплодия, но и как способа человеческой репродукции. Анализ медицинских аспектов ВРТ-политики разных стран выявил различия в исходах ВРТ и возможность появления непреднамеренных и нежелательных результатов, связанных с отклонением от международных стандартов клинической практики (число живорождений, материнская и детская заболеваемость и проч.). Доступ к ВРТ во многих странах мира нестабилен, без государственного финансирования и компенсации средств, потраченных на индивидуальные программы ВРТ, для многих бесплодных пар они недоступны. При этом средние инвестиционные затраты на ЭКО-ребенка являются выгодным вложением: в России вложения в рождение одного ЭКО-ребенка в 7–45 раз ниже, чем будущие налоговые поступления в государственный бюджет от участия этих детей в общественном производстве. Углубление негативных демографических тенденций, прежде всего, старение населения, выдвигают на первый план социально-экономические последствия ВРТ, связанные с тем, что государственное финансирование ВРТ представляет собой не расходы, а инвестиции в человеческий капитал с пожизненной прибылью для общества. Анализ развития ВРТ и их влияние на изменение численности населения мира, Европы и России позволяет сделать вывод, что методы ВРТ достаточно хорошо зарекомендовали себя как медицинские технологии, поскольку их главной целью 230 является рождение здорового ребенка. Перед началом применения ВРТ необходимо медицинское обследование участников программ, что становится благоприятным сопутствующим фактором. В программах ВРТ практически нет материнской смертности, а осложнения подробно анализируются и имеют стойкую тенденцию к сокращению. Число методов ВРТ расширяется за счет таких, которые позволяют сократить долю наследственных заболеваний и генетических аномалий плода, с одной стороны (преимплантационная диагностика), и включить в репродуктивный потенциал женщин, не способных к вынашиванию ребенка по медицинским показаниям (суррогатное материнство), с другой. Позитивной характеристикой влияния ВРТ на человеческий потенциал является и то, что родившиеся после ЭКО дети желанные, родители с первых дней жизни заботятся об их здоровье, образовании, воспитании. Поэтому многие страны расширили государственную поддержку ВРТ в целях компенсации низкой рождаемости. Расчеты показали, что если бы ВРТ в России были бы доступны так же, как в Дании, которая раньше других стран включила их в государственную политику повышения рождаемости, то суммарный коэффициент рождаемости (СКР) мог бы увеличиться до 1,36 (2006 г.), превысив додепопуляционный уровень. Аналогичный эффект имеет увеличение размера детских пособий на 25%, однако при этом затраты возрастают в 3–4 раза (по соотношению стоимости одного дополнительного рождения с применением и без применения ВРТ). Это значит, что включение ВРТ в государственную политику может быть более рентабельным, чем другие меры, тем более, что по опыту европейских стран с низкой рождаемостью традиционные стратегии улучшения демографической ситуации, направленные на привлечение мигрантов, стимулирование рождаемости и совершенствования системы социального обеспечения, имеют ограниченный успех. В проблеме доступности ВРТ выделяется три аспекта — территориальный, правовой и финансовый. Территориальный связан с размещением клиник ВРТ по территории страны, правовой — с допустимостью процедур ВРТ для тех или иных категорий граждан, финансовый — с возможностями оплатить услуги ВРТ. Доступность процедур ВРТ во многом определяется не только легитимностью выполнения процедур ВРТ, но и той суммой средств, которые должна заплатить родительская пара из своего бюджета за лечение, а также реальной покупательной 231 способностью средней пары репродуктивного возраста в каждой конкретной стране. В большинстве стран с развитым репродуктивным законодательством существуют специальные государственные программы, покрывающие от 30% до 50% затрат на ВРТ, а в Бельгии, Греции, Израиле, Словении, Франции и Швеции затраты возмещаются полностью. Как правило, полное возмещение предполагает соответствие пациентов определенным критериям. Другой вариант регулирования доступа к ВРТ через финансовое возмещение предлагает Израиль, где бесплатно проводится любое число попыток, но до тех пор, пока у пары не родится двое детей. В России внедрение вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) пришлось на конец 1980 — начало 1990-х годов, когда в условиях экономического кризиса государство практически не финансировало репродуктивную медицину, и ВРТ было выведено в сферу платных медицинских услуг. Это обусловило преобладание негосударственных центров ВРТ, доля которых в настоящее время превышает 80% и которые работают на условиях полного самофинансирования, без какого-либо возмещения из фондов обязательного медицинского страхования. ВРТ как пространство коммерческой медицины не только ограничивает (а во многих случаях и лишает) доступ к ВРТ граждан, но и принуждает их к полной зависимости от рынка коммерческих услуг. Хотя снижение рождаемости — главная причина современных негативных демографических изменений, очевидно, что никакая единственная мера не способна полностью изменить популяционные тенденции. В этом смысле вспомогательные репродуктивные технологии (ВРТ) могут быть частью политики народонаселения, направленной на увеличение человеческого потенциала, но ожидаемый эффект возможен лишь при учете национальных особенностей (менталитета, законодательства и проч.). 232 Научное издание Качество человеческого потенциала: Материалы международной научной конференции. ИСЭПН РАН, 23 октября 2009 года Редакторы составители: Е.М. Авраамова, Л.Г. Лунякова Подписано в печать 02 марта 2010 г. Формат 60 х 90 1/16. Тираж 100 экз. Отпечатано ИСЭПН РАН Ответственный за выпуск с.н.с. Яковлев Ю.С. Адрес: 117218 Москва, Нахимовский проспект, 32 ISBN 978-5-89997-050-4